Ты мой выигрыш - Екатерина Шварц

Свадьба была простой. Гостей позвали мало. Мы зажили в квартире, которую мне удалось отвоевать. Виктор ездил в Москву и работал там охранником вахтой. Вся его зарплата уходила на долг брату. Через пару лет парень не выдержал напора родственника и взял кредит в банке под квартиру. Я не роптала. Честно, я безвольно надеялась, что так будет лучше. Теперь вся зарплата Виктора уходила в банк, а мне приходилось содержать семью.

Хотя… нас сложно было назвать семьей. Первое время я еще пыталась отвечать на чувства Виктора. Видела, что его школьная любовь ко мне переросла в большое чувство, но это было так невыносимо. Секс с мужем был испытанием. Тело помнило другие руки и губы, даже спустя долгое время… Постепенно понятие супружеский долг пропало в нашей семье совсем.

Но выбора не было, приходилось жить дальше. До конца оплаты кредита осталось полгода, и я твердо решила, что подам на развод. Больше так жить у меня не осталось сил…

С этими мыслями я возвращалась домой. Открыла дверь. Вошла. В прихожей валялась обувь: мужская и женская. Дальше в коридоре были разбросаны вещи. Пошла вглубь квартиры. Передо мной предстала банальная картина — Виктор голый лежал на кровати, а на нем вовсю прыгала такая же голая девица.

— Давай. Давай, детка, скачи сильнее! — орал он.

Я устало прижалась к стене. От увиденного мне не стало больно или плохо. Я давно поняла, что у Вити есть другие женщины, но мне было обидно, что он притащил ее сюда.

Муж заметил меня не сразу. Быстро вскочил на кровати, скидывая с себя девицу. Та взвизгнула и попыталась прикрыться простыней.

— У тебя есть час, чтобы собрать вещи, — проговорила я Виктору и устало побрела на кухню.

Но дойти туда не смогла. Меня с силой развернули и больно ударили спиной о стену. Виктор схватил меня за грудки и ударил снова.

— Не дождешься, милая, я здесь прописан. Я батрачу уже долбаные десять лет на эту квартиру. Это ты выметайся отсюда!

Я попыталась вырваться. Но он ударил меня головой о стену. Перед глазами все поплыло.

— Как ты меня достала, — плевал мне в лицо Виктор, — фригидная сука. Наконец-то я от тебя избавлюсь. Макс оказал мне прекрасную услугу.

Попыталась сфокусировать взгляд на Викторе.

— Что ты сказал? Причем тут он?

— Да при всем! — рычал муж. — Урод, что б он сдох! Унизил меня, но ничего, скоро он и на тебе отыграется.

Виктор на секунду отпустил меня. Я попыталась вырваться, но сильная пощечина снова откинула меня назад к стене. Я тихонько сползла по твердой поверхности на пол. Мои глаза начали закрываться. Картинка перед глазами поплыла. Как сквозь туман я услышала, что кого-то бьют. Инстинктивно сжалась и попыталась прикрыться руками, мне и так было очень плохо, новой порции побоев я не выдержу. Но тут до меня донесся мужской стон. А потом голос другого мужчины:

— Эх, Витек, Витек, я же просил ничего не говорить. Видно, придется отрезать тебе язык, но я тебя прощу, — раздался смех. — А вот за то, что попортил мою игрушку, — злобно продолжил незнакомец, — придется ответить сейчас.

Игрушку? Это он о той бабе, которая прыгала на Вите? Стоп! Витька сказал, что Макс оказал ему услугу… Какую? Она связана со мной?

«Нет, Лизка, — уговариваю я себя, — не открывай глаза! Притворись, что ты без сознания, может, он уйдет». Но глаза против воли резко распахиваются сами. Так и есть. Это он. Мой кошмар, мой страх, мой единственный и до сих пор любимый человек — Максим Старов…

Он, не отрывая от меня злого взгляда серых глаз, с силой ударил мужа ногой в живот. Виктор заскулил, как раненая собака. «Так ему и надо!» — пронеслось в моей голове. Сегодня был первый случай, когда муж поднял на меня руку. Это было дико для меня. И больно. Хотя я понимала, что это неправильно, все равно была рада, что супруг тоже получил свою порцию.

— Итак, — Максим присел на корточки, схватил Витю за волосы и задрал его голову, чтобы смотреть ему в глаза, — ты испортил внешний вид моей вещи, распустил руки…

Вещи? До меня смутно стало доходить, что речь идет обо мне. Господи, да что происходит? А Макс заносит руку для нового удара.

— Нет! Остановись, ты его убьешь! — сама не знаю, как эти слова вырвались из моей груди.

Становиться свидетельницей жестокой расправы я не хотела. Максим окинул меня взглядом полным ненависти и презрения. Не выпуская из руки голову Вити, он зашипел от нескрываемой злости:

— Не убивать? Жалко стало? А когда он тебя чуть по стенке не размазал, тебе было его жалко? А когда он бабу в вашей постели трахал, ты пожалела его? Или, может, тебе было его жалко, когда он проиграл тебя в карты как вещь?

Тирада, которую Макс обрушил на меня, больно ударила по натянутым нервам. Но последняя фраза вызвала у меня смех.

— Проиграл в карты? — я улыбнулась. — Что за бред ты несешь, Старов?

— Я тебе хоть когда-нибудь врал? — лед в каждом его слове.

Улыбка сползла с моего лица. Лучше бы он меня кулаком ударил, чем этими словами.

— Нет, — ответила глухо.

— Твой муж — игрок, Лиза, — на его лице появляется злая улыбка, — игрок, которому постоянно не везет, но он все равно играет. Видишь ли, в последний раз у него не хватило средств, чтобы расплатиться с долгами. Он расплатился тобой.

— Этого не может быть, — этот нелепый фарс не укладывался в голове.

Старов с силой дернул мужа за волосы, отчего тот застонал.

— Говори, Витек, — произнес он с издевкой, — правда это или ложь.

— Правда, — почти выплюнул это слово мой супруг. — Ты теперь принадлежишь ему.

От услышанного по моей спине побежал холодный пот. Это дикость! Мы в двадцать первом веке живем, люди! У нас демократия и свобода личности! Я не вещь, чтобы меня проигрывать. С трудом встала на ноги. Голова кружилась. В глазах замелькали мушки. К горлу подкатила тошнота. Сжала посильней зубы и направилась к выходу. В этом цирке я находиться не собираюсь.

— Уходишь, не жаль его? — очередная издевка слетела с губ Макса.

— Мне плевать, делайте, что хотите, я в этом не собираюсь участвовать.

Я обошла мужчин и подошла к открытой двери.

— Что ж, Витек, как видишь, твоя жена отказалась отрабатывать твой долг. Придется тебе самому расплатиться со мной.

А дальше я услышала звук снимающего с предохранителя пистолета…

Я всегда ношу с собой оружие… Нет, не так. Последние восемь лет я ношу с собой пистолет. И хотя я не использовал его ни разу по назначению, с ним мне спокойнее. Он дает ощущение безопасности. Почему? За два года, которые провел в Чечне, я не то что привык к оружию, я с ним сросся. Потому что там цена твоей жизни — это стоимость патрона, который бешеный кавказец выпустил в тебя, то есть копейки. Единственная возможность хоть как-то продлить себе жизнь — не выпускать оружие, а еще срастись с бронежилетом и каской. Правда, и это не всегда помогало… Я столько раз смотрел в глаза смерти, столько раз думал, что все, конец, но судьба вырывала меня из костлявых рук. Только не понимаю до сих пор, для чего она это делала? Почему не давала умереть? Я ведь сознательно искал смерти после предательства Лизы. Но, видимо, Богу видней.