Псы границы - Андрей Быков

Когда я подошёл к штабу, у крыльца меня поджидал невысокий, коротко остриженный крепыш, назвавшийся капралом Горши. На первый взгляд он производил впечатление опытного, многое повидавшего вояки. Как потом выяснилось, я не ошибся.

— Сержант Грак, — протянул я ему руку.

— Горши, капрал, — ответил он крепким рукопожатием и, хлопнув меня по плечу, добавил, — ну, пойдём, сержант. Буду тебе твоих людей представлять. Они уже ждут на плацу.

Пока шли к плацу, Горши в общих чертах обрисовал мне, что из себя представляют те воины, что выделены в отряд. Откровенно говоря, картинка меня не обнадёживала…

— Скажу сразу: знаю не всех, — признался он в самом начале разговора, — но из тех, кого знаю… в общем, порадовать тебя нечем. Ты, я вижу, воин опытный, бывалый. Я — из таких же. Потому и говорить с тобой буду на равных. Почти все они — новички. На службе пару месяцев, не больше.

— Как? — я чуть не споткнулся на ровном месте. «Это что за свинью мне тут майор подкладывает?» — мелькнуло в голове. Но это были ещё только цветочки….

— Да вот так, — хмыкнул Горши, — похоже, наш майор решил с твоей помощью избавиться от лишнего мусора, обитающего в полку. А что? Формально он предписание выполнил. Людей тебе выделил, продовольствием обеспечил, маршрут указал. Не придерёшься…

— Ладно, давай, рассказывай, — мрачно буркнул я, когда мы уже выходили к плацу.

— Вон, видишь, стоит один? Весь в бантах и с платочком у носа.

— Ну?

— Из разорившихся потомственных дворян. Едва-едва денег наскрёб на приличную лошадь. На офицерский чин средств не хватило, рядовым служит. Зато гонору и спеси — на троих хватит. Чуть что, сразу за меч хватается. И, кстати, машет им более-менее сносно. В полку — второй месяц.

Мы остановились у края полкового плаца, поглядывая на группу молодых воинов в центре площадки и продолжая тихо беседовать.

— Вон тот сухой и длинный, справа — это Спунт. На службе почти год. В общем-то — нормальный. И как воин неплох. Но уж очень горяч и своеволен. А вон тот чернявый — цыган.

— В каком смысле? — не понял я.

— В прямом. Какая-то тёмная история… То ли с бабой что, то ли закон табора нарушил. Точно не знаю… Он с прошлого месяца к нам в полк поступил. Как воин — пустой звук. Ни дисциплины, ни послушания, ни умения воинского. Конь у него, правда, загляденье! На таком коне не стыдно и генералу ездить. Наверняка спёр где-то. Да и сам он наездник, что надо. Это да…

— Давай про остальных, — напомнил я капралу.

— Ну, из остальных… Вон тот крепыш с короткими чёрными волосами, по слухам — внебрачный сын какого-то дворянина. Бастард, в общем. И, по слухам же, цирковой борец. Только молод он слишком для опытного борца-то, — с сомнением в голосе добавил Горши, — лет двадцать ему, не больше. Кстати, тоже на службе чуть больше месяца. Но особо обрати внимание вон на того маленького. Вишь, глазками по сторонам так и шныряет. Этот — из воров.

— Из каких воров? — тут же сделал я стойку, — по солдатским мешкам шарится?

Только этого мне не хватало! Крыса в отряде!

— За таким делом пока замечен не был, — поспешил успокоить меня капрал, — да и то сказать, он всего месяц, как на службу поступил. Может, не успел ещё… А до того был самым натуральным вором. Это он таким образом из-под руки прокурора решил уйти. Из армии ведь, сам знаешь, судейским выдачи нет. Вот и подписал контракт на три года. Кстати, среди них он самый старший. Ему уже где-то под тридцать. И первый заводила и скандалист. Так и норовит свою линию гнуть… Вот, собственно, и всё. Про остальных — не знаю, не встречался. Но, судя по всему, тоже — из молодых.

— Понятно, — я задумчиво осмотрел своих будущих подчинённых и, коротко вздохнув, широким шагом двинулся через плац. Рядом, не отставая, так же широко шагал капрал.

Основную линию поведения я уже продумал. Оставалось только уточнить некоторые моменты и дальше уже действовать по обстановке.

Воины, заметив приближающийся младший командный состав, развернулись к нам фронтом, изобразив нечто вроде шеренги.

— Становись! — коротко скомандовал капрал, подойдя к изломанному строю на дистанцию в десять шагов. И, не дожидаясь выполнения команды, тут же продолжил, — представляю вам сержанта Грака! С этого момента он — ваш десятник. Вы обязаны ему подчиняться и выполнять все его приказы и распоряжения. Под его командованием вы направляетесь на границу для создания там сторожевого пограничного поста.

— И надолго? — скривился в усмешке тот, кого капрал назвал Спунтом.

— Это кто там голос без спроса подал? — я среагировал мгновенно. И выйдя вперёд, встал напротив него, — кто таков? Имя?

— Спунт моё имя, — и глядит мне в глаза с этаким вызовом. Мол, поглядим, что ты за сержант такой.

Ну-ну, гляди… Как бы гляделки-то не поломались…

— Не понял, — качнул я головой, — повтори.

— Спунт! — голос уже явно начал повышаться.

— Детка. Согласно устава воин армии Его королевского величества, представляясь, обязан полностью назвать свою должность, звание и имя, — голос мой звучал нарочито лениво и размеренно, — попробуем ещё раз… Имя?

— Воин конно-пикинёрного полка Его королевского величества, рядовой Спунт, — в голосе его явно слышалась издёвка.

— Вот так, — я сделал вид, что удовлетворён ответом, — а чтобы ты и дальше не забывал порядок представления… Лечь! — голос мой из лениво-расслабленного в одно мгновение вдруг сделался резким и холодным, как лязг клинка о клинок.

Спунт дёрнулся было вниз, уже почти коснулся руками земли, однако тут же выпрямился и с вызовом уставился на мне в глаза:

— Что!? Не зарывайся, сержант! Как бы не обжечься…

«Ах ты ж, щегол, — думаю, — сам нарываешься! Ну, сейчас я займусь твоим показательным воспитанием. И другим наука будет!»

Резко выбросив правую руку вперёд, я ухватил молодого нахала за шиворот и прежде, чем тот успел понять, что происходит, швырнул его на землю, носом в пыль. В спину ему тут же вдавился мой правый сапог.

— Запомни раз и навсегда, — наклонившись к самому его уху, едва слышным шёпотом прошипел я, — если я отдал тебе приказ, ты должен выполнить его точно, быстро и в срок. И любой ценой! Встать!

Выпрямившись, я шагнул назад. Не чувствуя на себе более моего сапога, взбешённый до помутнения в глазах, Спунт сам вскочил на ноги. И тут же упёрся глазами в мой ледяной взгляд. Кто б только знал, сколько времени я потратил специально на отработку именно ТАКОГО взгляда! Часами просиживал перед зеркалом, добиваясь нужного мне выражения в глазах. От меня потом на улицах бездомные псы шарахались, когда я так на них смотрел. А этот, ничего, устоял…

— Лечь!

— И не подумаю! Я вам что, щенок какой-то!? Дрессировать меня тут взялись. Я уже год, как в полку служу! Других дрессируйте!