Внеклассное чтение - Микаэл Геворгович Абазян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тысяча триста долларов, – отчеканил он, решив рискнуть и выудить чуть больше денег из кармана того, кто слепо предложил им финансовую поддержку. В нем проснулся игрок, и это пробуждение было замечено Незнакомцем. Он дождался того, за чем пришел сюда: его игра была принята.
– Нет-нет, этого явно не хватит. Вы случайно не подумали записать всего лишь эту одну песню? Сейчас, когда в ваших руках сама суть вашей группы, вам нужно творить и создавать как можно больше. Одна песня – это сегодня, это здесь-и-сейчас, в котором вы сыграли ее. Но есть и другое «сегодня», в котором вы получаете шанс стать поистине знаменитыми, что подразумевает не только всемирную известность и богатство, но в некотором роде и власть. Вам необходимо записать альбом, полноценный альбом, и на это я не пожалею никаких средств. Оперировать надо будет десятками тысяч, и скромность тут уже неуместна.
Получив лишь пас от «А», Незнакомец уже вел игру. В принципе, вел он ее начиная с того момента, когда в очередной раз какой-то мелкий продюсер сказал ребятам: «Нет, это нам не интересно». Но это осталось в прошлом. На данный же момент все развивалось очень быстро, хотя «А» потерял счет времени и ощущал себя в какой-то изоляции.
– Да, у нас есть песни, которых хватило бы на альбом, – запинаясь выговаривал он, – и мы готовы их сыграть. Мы часто репетируем, так что задержки в студии быть не должно.
– Прекрасно! Все великие группы записывали свои первые альбомы в рекордные сроки, удивляя публику и приковывая к себе ее внимание. «Всего сутки – и такой альбом!» – писали журналисты, «Дюжина часов для создания шедевра!» – вторили им дистрибьюторы, и люди покупали всю эту музыку, действительно сильную и волшебную. Почему бы не пойти по проторенному пути? Еще раз повторю: вам нужно творить и создавать как можно больше, и я хочу вам помочь. Не более того.
– Я не знаю, почему вы хотите это сделать, но в нашей ситуации мы очень хотели бы получить какую-то поддержку. А, позвольте спросить, с точки зрения законности все ли будет в рамках допустимого? Не попадем ли мы в какие-то криминальные истории?
– Нет, что вы! Все будет выглядеть безупречно.
– Вы сказали «выглядеть»?
– Любая сделка в состоянии «выглядеть» отлично от ее истинной сущности. У нас все всегда проходит гладко, – выдал Незнакомец, исподлобья глядя в глаза «А».
– Постойте, у меня к вам уже сразу три вопроса. Первый: кто это мы? Второй: вы даете понять, что сущность сделки будет немного иной? Наконец, последний: сделка? Какая такая сделка? – начал было обороняться «А». Он вдруг почувствовал присутствие какого-то подвоха.
– Мы – это те, кто вовлечен в бизнес, тут нет ничего удивительного, – спокойно продолжал Незнакомец. – Далее, прочитайте внимательно любой контракт, а потом подумайте об истинной сущности оговоренных отношений. Разве сотрудники больших компаний не говорят, что получают зарплату, которая по сути является, цитирую, «компенсацией за выполненные действия», конец цитаты? Разве покупая дом за энную сумму люди не предлагают еще и эмную дабы оговоренное в договоре состоялось? Разве вы получаете все услуги, о которых договорились в контракте на это репетиционное место? Все, все договоры одинаковы с этой точки зрения, а контракт – всего лишь слово, описывающее происходящее: договориться, значит поговорить столько, сколько нужно на получение обоюдного согласия. Говорить надо столько, сколько понадобится для достижения цели, а сверх этого – вред. И, конечно же, не всегда сказанное соответствует написанному. История нашего мира, знаете ли, хорошее этому доказательство. Да, и, к вашему сведению, это был ответ на ваш третий вопрос. Есть еще?
– Пока нет, – попытался было удержать контроль над ситуацией «А».
– Простите если я вдруг в какой-то момент показался нетактичным, просто часто бывает необходимым разъяснять людям детали и открывать им глаза. В целях вашей же личной выгоды.
Слово «выгоды» прозвучало иначе. Все было так же по высоте и частоте голоса (его слова вообще лились очень гладко), но будто что-то иное проникло в мозг «А» вместе с этим словом. Оно было каким-то раскаленным, и прожгло собою все его сознание.
– Сегодня уже поздно, – продолжал Незнакомец, – продолжим наш разговор завтра, если вы не против. А сейчас мне пора идти, я тороплюсь. Да, и не нужно называть меня Незнакомцем. Я – ваш Гость, – с улыбкой на лице сказал он и вышел из комнаты.
– Да, конечно, не буду вас задерживать, – согласился «А», думая, что неплохо было бы еще немного подумать прежде чем идти на эту сделку, в необходимости которой он уже не сомневался. – До завтра! Ой, и… спасибо! – добавил он уже чуть яснее и громче вслед звукам удаляющихся шагов.
Он так и продолжал стоять, глядя в пустой дверной проем. Простояв минуты две, он посмотрел на дисплей своего мобильного. Вместо часов тот показывал панель плеера, который «А» включил, когда начал убираться в помещении. Он всегда включал плеер, когда оставался наедине с собой, будь он дома, на улице, на работе или в репетиционной. Но после сегодняшней репетиции ему не хотелось прослушивать записи сделанных набросков, как он часто делал. Вместо этого он решил обратиться к тому, что он не включал уже с десяток лет, потому как знал наизусть, успев впитать это в свою плоть и кровь. В плеер был заряжен альбом группы Led Zeppelin, тот самый, безымянный, свой самый любимый1. Поднеся наушник к уху, он услышал слова одной из песен с этого альбома: «Our shadows taller than our souls»2. Остановив музыку, он начал подсчитывать сколько времени мог длиться этот разговор, и занятие это как-то отвлекло от ощущения тревоги, которое он испытывал с того момента, когда слово «выгода» прожгло его сознание. Всего с начала альбома прошло минут двадцать. Его любимая The Battle of Evermore, которую он почти дослушал до конца, стоя у окна, тихо звучала в тот момент, когда он обернулся к Гостю. Выходит, что весь их разговор длился немногим больше пяти минут? Для него же они тянулись, как пять часов.
Озноб пробежал по его коже, и он торопливо стал собирать свои вещи. Делал он это очень неуклюже, хотя в течение прошедших месяцев эти движения практически достигли автоматизма.
«Деньги – в нагрудный карман, сигаретная пачка… она пуста – в мусор ее (не забыть бы купить новую), мобильник – в кобуру,
