Камасутра для Микки Мауса - Дарья Донцова

– Ну, явилась! – нахмурилсяАндрюшка. – Договаривались же в десять! А сейчас пол-одиннадцатого.

– Опоздала, – без тени раскаяньясогласилась я.

– Вот и сиди теперь, жди, пока яосвобожусь, – мстительно заявил Андрюха и вышел в коридор.

Я устроилась за его письменном столом иогляделась. Стены были выкрашены той же жутковатой серо-зеленой краской, мебельприобретена при царе Горохе, окно с грязными, лет десять не мытыми, стеклами,да еще, несмотря на теплый август, заклеено. И если вы думаете, что кто-топросто поторопился подготовиться к предстоящему зимнему сезону, то глубокоошибаетесь. На раме красуется пожелтевший от старости пластырь.

Ну отчего в милиции так убого? Ладно, ясогласна, денег у начальства на ремонт нет, но неужели самому не противносидеть в таком убожестве? Я бы давным-давно помыла окно, купила бы нормальнуюофисную лампу и приволокла из дома стул.

Ну да, здесь бывают уголовники! В конце концовтак им и надо, пусть ерзают на продавленных сиденьях, но самому-то каково натаком крючиться! Может, сделать Андрюшке на день рождения подарок? А что,скинемся и купим ему приличное офисное кресло! Правда, оно скорее всего невойдет сюда…

– Здравствуйте, – раздалось спорога, – как я рада, что вы женщина!

Я повернула голову и увидела хрупкую даму вкрасивом светло-бежевом, явно очень дорогом костюме.

– Здорово, что вы женщина! –повторила она. – Вы меня поймете!

– В общем, я тоже довольна, что немужчина, – ответила я.

– Вот, я пришла к вам!

– Ко мне? – изумилась я. – Нозачем?

Женщина села на покосившийся стул, сцепилаперед собой холеные руки и заявила:

– Моего мужа, Анатолия Аргунова, убили.

– Боже! – ужаснулась я. – Кто?

– А это вам и предстоит выяснить, –спокойно ответила дама, – берите заявление.

– Но почему вы решили обратиться ко мне?

– А к кому еще? – рассердиласьпосетительница. – Сидите в кабинете, начальница… Надеюсь, этого,противного такого, уволили?

Все стало ясно. Она приняла меня за сотрудницумилиции. Я раскрыла было рот, чтобы объяснить недоразумение, но тут в кабинетвлетел Андрюшка и забасил:

– Марина Егоровна! Какой сюрприз! Опять кнам!

Женщина покраснела.

– Думала, вас, слава богу, уволили!

– Так не за что, – засмеялся Андрей.

– Очень даже есть за что! –обозлилась Марина Егоровна. – Почему не берете у меня заявление обубийстве Толи?

Андрюша ничего не ответил, взял трубку, набралномер и без всяких эмоций заявил:

– Коп у аппарата. У нас снова здорово,подъезжайте.

– Вы с кем разговариваете? –напряглась Марина Егоровна.

– Это по служебной надобности, –ответил Андрей и велел: – Ну-ка, Лампудель, освободи место.

Я встала. Приятель втиснулся за стол иголосом, полным сочувствия, спросил:

– Напомните мне, как обстояло дело.

Марина Егоровна вздрогнула. Ее лицо приобрелокакое-то странное выражение, словно у нее внезапно парализовало лицевые мышцы.

– Мы с Толиком сидели вечером дома.Квартира наша расположена на первом этаже, на окнах нет решеток. Конечно, этонеразумно, но Толя говорил, что он не хочет ощущать себя заключенным. Стоялажара, хоть было уже девять часов. Мы посмотрели фильм, потом началась программа«Время». Толик увлекся новостями, я же пошла на кухню и стала готовить ужин,чистила картошку, разделывала селедку, в общем, провозилась больше получаса.Внезапно она замолчала.

– Может, водички? – участливопредложил Андрей и вытащил из стола бутылку «Боржоми» и пластиковыйстакан. – Выпейте. Хорошо освежает…

– Когда я вернулась в комнату, – необращая внимания на предложение Андрея, монотонно продолжала Марина, –Толик был мертв.

– Кошмар! – прошептала я. – Какже так!

Марина Егоровна повернулась ко мне:

– Кто-то влез в окно и убил моего мужа.

– Зачем? – не успокаивалась я.

Женщина всхлипнула.

– Не знаю, Толя никому, слышите, никомуне причинил в жизни зла. Его все любили, уважали, ценили. Доктор наук, видныйученый… Мой муж воспитал сотни учеников, им написаны десятки книг, множествостудентов читают его учебники.

– Но кто-то все же убил вашегомужа, – пробормотала я.

Андрюшка сердито глянул на меня, раскрыл былорот, но тут в кабинет вошел довольно полный мужчина в очень дорогом костюме исказал:

– Простите, Андрей Викторович.

Вообще-то папу Андрюшки, как я уже говорила,звали Витас, но отчество Витасович трансформировалось в Москве в Викторович.

– Ничего, Юрий Сергеевич, – с явнымоблегчением заявил Андрей.

– Извините, бога ради!

– Да ерунда, я все понимаю.

Юрий Сергеевич повернулся к Марине Егоровне:

– Пошли, дорогая.

Она сидела, не шелохнувшись.

– Вставай, – решительно потянул ееза руку Юрий, – нам надо ехать.

– Куда? – голосом сухим и бесцветнымспросила Марина.

– Ты разве забыла? – фальшивоудивился Юрий. – Мы же собирались сегодня в «Крокус-сити» подъехать,коврик в ванную купить.

Лицо Марины слегка порозовело. Она кивнула ивстала. Юрий обнял ее за плечи и подтолкнул к двери. Она, словно гигантскаякукла, сделала несколько шагов, потом резко остановилась:

– Его убили.

– Да, да, – хором ответили Андрей иЮрий.

Потом второй добавил:

– Поехали за ковриком, Андрей Викторовичразберется.

– Он не берет у меня заявления, –тоненьким, жалобным голосом протянула Марина.

– Ну что вы, – улыбнулсяАндрей, – давайте откроем дело.

Марина протянула ему листок. Андрюша положилего на стол и улыбнулся.

– Поезжайте спокойно в «Крокус-сити», кактолько возникнет хоть малейшая ясность, я мигом сообщу.