ХВ Дело № 3 - Борис Борисович Батыршин

— Мне случалось там бывать. Как по мне, то для грога больше подходит ямайский, а не кубинский ром, только обязательно чёрный.

Он склонился и поколдовал над чайником. Кроули следил за манипуляциями собеседника, прихлёбывая грог маленькими глотками — напиток действительно получился обжигающим, что в прямом, что в переносном смысле.

— Значит, Либенфельса убили его же собственные создания?

Джоунс со стуком поставил кружку на низкий столик.

— Да, представьте, такая вот ирония! Можно сказать, этот джентльмен повторил судьбу ученика чародея из детских сказок, не сумевшего справиться с вызванными им демонами.

— А старый знахарь так и не появился, чтобы загнать их обратно в ад. — Кроули намекал на известное стихотворение Гёте. — Действительно, ирония судьбы…

— Скорее — результат самоуверенности и высокомерия. Мы не раз намекали Либенфельсу, что готовы помочь, если он поделится с нами кое-какими секретами. Мы даже оказали помощь его посланцу в Иерусалиме, когда он охотился за известным вам манускриптом. Но, увы, немец предпочёл действовать в одиночку…

-…за что, в итоге, и поплатился. — кивнул оккультист. — Остаётся только сетовать, что плоды его трудов пропали. Или… — он пристально посмотрел на собеседника, — не совсем пропали?

— Книга, как и варианты перевода, сделанные доктором Либенфельсом, действительно достались похитителям. — согласился Джоунс. — Между прочим, свидетели случившегося уверяют, что это были трое русских, два юноши и девушка. С ними, правда, был, ещё один человек, итальянец — но он, думаю, в этой истории на третьих ролях. Боевик, не более того.

— Свидетели? У вас есть кто-то из помощников Либенфельса? — оживился Кроули. Сообщение о возрасте и национости «похитителей» он проигнорировал.

— Да, трое. Тоже, кстати, подростки, из числа его воспитанников.

— Те, кого он готовил для… — оккультист замолк на полуслове.

— Вот именно. Либенфельс называл их «фамилары», по аналогии с духами-оборотнями, которые сопровождали ведьм и колдунов. Не слишком точно, ведь им предстояло не сопровождать того, кому они предназначены, а передать ему свою силу.

— Вместе с жизнью, как я понимаю. Либенфельс готовил обряд кровавой жертвы…

— … и провёл бы его, не вмешайся похитители. Собственно, зомби ему были ни к чему — он решился на этот шаг, чтобы остановить тех, кто вторгся в его замок, но чего-то не рассчитал.

— Возможно, допустил ошибку в переводе манускрипта? — предположил Кроули. — Искусство создания зомби опасно даже для таких опытных адептов вуду, как упоминавшийся вами Жан-Майне и другие, столь же сильные гаитянские хунганы. А тут — дилетант, без должной подготовки, без соответствующего ритуала… неудивительно, что его создания вцепились ему в горло!

— Потому мы к вам и обратились, Алистер. У нас специалистов по зомби и прочим вудуистским фокусам нет, а вы, насколько я знаю, в теме.

Вместо ответа Кроули кивнул.

— Значит, вы вывезли троих фамиларов. А что с остальными, где они?

— Некоторые разбежались, их найти не удалось. Ещё двое наотрез отказались иметь с нами дело. Мы не стали настаивать, ограничившись допросом — в таком деле важно добровольное согласие. Так что, да, только трое. Один из них — доверенный помощник Либенфельса и по слухам… не просто помощник.

— Старина Ланс был гомосексуалистом? — ухмыльнулся Кроули. — а я, признаться, не заметил, когда встречался с ним.

Собеседник ответил двусмысленной улыбкой — видимо, он был в курсе не вполне традиционных интимных вкусов самого оккультиста.

— Есть основания так полагать.

— Что ж, меня это не удивляет. Впрочем, к интересующему нас предмету это никак не относится. Вы, кажется, упомянули, что похитителями были молодые люди из России?

— Так и есть, Алистер, и это не может нас не тревожить. Говоря «нас» я имею в виду обе… хм.. организации, которые я имею честь представлять.

Кроули удивлённо вздёрнул бровь.

— С каких пор военно-морская разведка Его Величества интересуется вопросами чёрной магии?

— С тех самых, как в Советской России активно развивают свой оккультный проект. Занимаются этим политическая разведка большевиков, и наши аналитики считают, что следующая их цель… вот!

Он отодвинул кружку с грогом и расстелил на столике карту. Кроули склонился над ней, пытаясь разобрать в свете камина незнакомые названия.

— Ясно… я так и думал. — он выпрямился. — В двадцать четвёртом году, в Париже, я был в гостях у одного выходца из России. Его зовут Георгий Гурджиев — мистик, то ли грек, то ли армянин по происхождению, он основал в Фонтенбло под Парижем «Институт гармонического развития человека». Кажется, я ему не слишком понравился, но, тем не менее, он удостоил меня личной встречи.

Кроули поморщился — похоже, это воспоминание не доставило ему удовольствия.

— Так вот, в беседе со мной Гурджиев упомянул о некоем своём знакомом, поклоннике теософской теории мадам Блаватской. Этот джентльмен — к сожалению, я не запомнил его имени, у русских они подчас совершенно непроизносимые — годом раньше побывал с русской научной экспедицией на Кольском полуострове. Есть там одно место, крайне интересное… Так вот, представьте себе: он уверял, что до него там работали какие-то англичане!

Оккультист сделал паузу.

— Признайтесь, ваши… организации, которые вы представляете, имели к этому отношение?

Собеседник Кроули шутливо развёл руками.

— Решительно, от вас ничего не скроешь, Алистер! Да, имели, причём и та, и другая. Дело — в восемнадцатом году, ещё во время их революции. Я в этом не участвовал, но знаю, что тогда пришлось срочно сворачиваться и уносить ноги. Но, насколько мне известно, кое-какие наработки остались.

Оккультист ещё раз посмотрел на карту, где красным карандашом был обведен контур озера.

— Что ж, значит пришло время стряхнуть с них пыль.

II

— Слушай, а почему нас привезли сюда? Я-то думал, доставят в Москву, посадят в какой-нибудь кабинет, расспрашивать станут…

Марк повторял этот вопрос в пятый раз — с момента нашего прибытия в коммуну имени Ягоды меньше суток назад. А до того ещё, как минимум, трижды, по дороге из харьковского аэропорта.

Ответ, впрочем, тоже был выучен назубок.

— А я знаю? Сам думал, что закроют на конспиративной квартире, заставят бумажки писать, отчитываться за каждый чих. Но нет — только забрали то, что мы привезли с собой сразу запихнули в самолёт.

— Зато