О жизни, любви, грусти и людях - Дмитрий Юрьевич Омельченко

цвет — оттенок бежа, —

И вершин, земная, фея, ты — le Louvre et l'Ermitage[3].

Труд над «я» — своим — иных сложнее пуще, — и вяще благодарен он.

4. Знание — свет. Учёности твоей — Сезам великий, дивный, цельный

И чудесный. Люди — боги словно. «Каждый заслуживает всех благ, которые есть во всём белом свете!» Где здравость как венец творца,

И светоч твой, приведший исто,

Обещала в чём. Выбор: тысяч причин, аль возможностей из, тысяч, — и пренебречь, поверить, Атлантиды свету Пандорова ларца?

Нам выжить мало — преуспеть! Мечи — в орала. Вера горами, в деле,

5. Движет. Восторг тому, что ты есть! Воодушевляюще признание —

Познать величие твоё,

Какому в мире нет названья.

Найти прибежище своё

В глазах в огне свечи, лучистых, и в миротоке, многом состраданья!

* * *

Ma princesse, грёзы — виденья. Бабочкой кружат, оранжево в рябь рделые, —

О Вас, — снежинками с лица, от глаза скулы обжигая тропками ко складкам рта.

Тебе, крылатое созданье, вверяю несть поклажу взвеси той, — «ничто» свободой «нечто». В "без — верности"

Ввысь вспархивая вмиг и взмывая, то плавно ниспадая, — дней, мча меня от мокряди, — нимб эфемерности

Туда, в лиловости заката где на мгновенье оному пристанище. Эрато

Верная, игры фантазии — немому образу попутчица. Стеснения

Перу не ведая, Орфея арфой же воспеть позволь полёт, — дары ей —

Люда чуткость. Высок, будто творя в картине мира образ, безызвестный прежде,

Добром вселенским ввек, причудлив, освещён спасительным лучом в мечту, надежды.

Песнь досказать дозвольте ж, норм прав незримые оковы, беспечному невежде,

Цевница дней лихих, бессмертных. Ваши глаза — бездонны. Колодцы ибо. Жажде —

Нетленности времен и сопряжений чреды гряды веков, в мраке призрачного забвенья,

В очаровании откровений тайных, невинных, — а ведь торт вы еле

Съели, — первозданных, всласть, объятием и — чар несчётных плодом — поцелуем

Дивным! И стройна, и высока, и величава, любому чудесным украшением залу, будто пава,

Белым лебедем одета, сотворена любить навек, и стать любимою! Полонов той улыбкой — лавой —

Юных нежности и страсти, духу бунтарю неповториму, — жизнь целую, —

Невыразимо дорогую даруйте ж мне награду, верный, милый человек, — зрения

Точки непредвзятой, mon ami. Те, кто танцевали, птахи ночевые,

Безумными казались тем, кто не мог слышать музыку. Оковы

Слова вынося, словесности за рамки, мы материей веков вплетений

Нераздельны: в своём единстве неразрывна естеством потерь, обретений,

Бесконечна беспрерывно, искрясь вкруг лампы роем святлячков!

Помолвлены мы сонмом красок дня, зарниц сияньем, палитрой сказок ночи бдений, прений,

Негой небес: слезы живинкой сладкой, желанным, кротости, снеговою,

Алмазом, веселия беспечностию, женской добротою.

Сребристых крыл сенью укроя, и роем

Розовых фламинго, бдя виол покой,

Поступок же курант восславьте: в беге стрелки вех исканий, бой.

В томленьи дней бессчетных, в разлуки, отдаленьи, средь одиноких долгих странствий бед, сенью

Над оными превознесений, Даруйте ж тени мимолётность, вековы,

Ma puce: любовь, Ваши почет, расположение! В раж, неистов,

Дней претворив чарующий, желанный лёт,

Израненному грустью, бед невпересчёт, —

Колыбелью новой жизни став в ответ, о, соло пересвистов

Соловьиных милосердна ипостась, вы счастливы с любимыми в согласии: спасенье.

2019

Уникум

Талант воплощает цель, которую никто не может воплотить; гений — ту, которую никто не может увидеть.

Артур Шопенгауэр

Глазируйся, фарисействуй, сброд. Выпендронь, вопи да эксессируй, смакуйся да пируй. Церквам, мечетям,

Мзды, глухой погост, поприща «познанья жизни» рать, —

преданием Земли не стать, а удобреньем. «Практикуйтесь!» — Хвала тому, кто ворогу изрёк, и детям, —

Болота заурядья средь, спасительная гать.

Аз, — человека созидал в себе и, ворогам назло, творил не сказкой, — былью.

Буки, — Рим зарницы дали — радуга ума. Непревзойдённа ввеки, горна круть.

Веди, — Анны Андреевны Ахматовой, сметливости, бриллиантовая пыль. —

В том 1961, соцветия, правота! — дарованна, природы истин, кладь: Непреходяща суть,

Невежества во мраке освещает путь.

Дружба — скрепа. Согласье великое! Начало.

Спасением станет воплоти от мути

Вязкой, топкой, жижи смрада кроя кривд, лекала.

Истин, ума величья, мир, в бессмертье, добровидением отжатый.

Пламен, глас либерти возжечь лжи в отклик, вящий:

«И-думать-не-смей, взлететь,» — воспрять, взрасти над, хулы, страстью. Ею клятый,

В чистом единеньи пера с бумагой, чаще,

В застенках варварской томим неволею,

Стай шакальих в цезаря, смертоверховодье. В Крестах. Трижды! Роли

Чьей, в жизни вычет лет, невыносимей доля?

В горячечном, до одури, до гибели, «на вязки» в стать, камзоле,

На галоперидоле.

В халатах фюрерам в сверхбеспределе в Пряжке — дар,

Плоть умертвить. Липка смоль

«Укруткой» Н2О-льдом ванны в батареи жар

Вкруг тела плащаницей, — серости не утолить, от любви «аэрозолям», —

Мракобесия, в оскале. Ухмылкой, жизни краю.

Серой колоть — в забаву, хоть любого. Воздухом — чтобы покарать. Доколе!

Глаголь, — чем возместить лет, вырванных из жизни, стаю,

Родных обнять в: «Люблю!» — Последнем? Ведь даже не пустили! Кто вразумительнее даст ответ,

Измерить чем, нежней напев не сыщешь, воли,

Уникум чтоб сторицей воздать, творца, — толи

Сей почин дезавуирует звёзд, грусти и кручин, пульсаром, плач одиночества комет?

«За хорошее — смерть!» — Меняя. Мировосприятье — Жизни словом.

Мир — сад, то свет — почка.

Во щитах до точки?

В существовании: деньки да ночки —

От рани, тапочек, до тьмы, наволочки,

Наград, почестей алчбу лелея во потребность славы.

И причин, отговорок, поводов, сомнений, оправданий, сковом,

Во оных, тьме. И:

«Ты мне, я тебе,» —

Чрез псевдоистины, ухабы ямок-кочек

Дня. Чтоб, почкоедом, постичь — кокона червячочек:

«Не употребить — вкушу не сам. — Её разрушит цвет агавы!»

Что толку во разрушенье, стремленьи, в безмерье неименья в Новом,

хорошо забвенном, древнем, —

пусть так, — компот без ревня!

Одним «потреблять» — рушить — мир. Свой и вкруг. Альтернатива ж —

В Цель. Цветом! Взрасти умея — сведуя. Прерогативы

Две. Не густо? В том перспектива. Жажда жжёт разум лавой

Целеполаганья ценности. Червячьей, в стать — гомоном взлелеян:

Мертвен звон — за тела, терзанья. «Прах горний», мощи — за духа, истязанья. Чьи наветы, в точь?

Манипуляторство. Участьем, — этим себе участвуя: глядит, щадит, ритма и рифм, светоч.

«Став понят», — грезя? — Понимать самому.

«Стяжать?» — Воздать. В любви, — этим получаем. — Жизни свет.

Забвенья, пут неверья твердь поправ, — образ, лучезарный ввек. Иосиф Бродский, Мира поэт.

«Став Вы правы?» «Кто