Моя милая распутница - Ли Уилкинсон

Они направились к конторке портье. Она вытерла лицо и волосыбатистовым платком и отдала его обратно.

— Спасибо.

— Всегда к вашим услугам, — сказал он, широко улыбаясь.

Через заднюю дверь вошла полная скромная женщина с седымиволосами.

Улыбаясь им из-за конторки, она весело сказала:

— Добрый вечер! Боюсь, что сегодня скверный вечер... Да ведьэто мистер Дэлговэн, не так ли? — удивленно спросила она.

— Да. Добрый вечер, миссис Лоу!

— Не ожидала, что увижу вас здесь в такую погоду.

— Я оказался у вас именно из-за погоды, — грустно улыбнулсяон ей. — Ехал домой, но из-за метели пришлось остановиться. Решил тутпереночевать.

— А у нас нет ни одного свободного номера! Но ехать дальше втакую ночь было бы безумием. Разумеется, вы можете занять диван у камина ипользоваться семейной ванной, если это вам подойдет.

— Прекрасно подойдет, спасибо.

— Я дала бы вам комнату нашего Дагги, но он приехал домой наРождество и привез с собой подругу, — виноватым тоном продолжала женщина. — Какнасчет этой молодой дамы?

Бросив взгляд на ее руки и отметив, что на тонких пальцах небыло колец, Росс Дэлговэн сказал:

— Мисс Ричардсон заказала номер.

Миссис Лоу открыла журнал.

— Ричардсон... Ричардсон... А, вот... Боюсь, что мы должныперед вами извиниться, мисс Ричардсон. Сегодня вечером оказалось, что у насостался только маленький семейный номер люкс на первом этаже. Он состоит издвух комнат и ванной. — Она поспешно добавила: — Но, поскольку это мы совершилиошибку, мы с удовольствием позволим вам снять его за ту цену, которую вам назвали...У вас есть багаж?

— Только самые необходимые вещи.

Миссис Лоу взглянула на плюшевых медвежат, изображенных насумке, которую все еще держал Росс Дэлговэн.

По щеке Кэти снова потекла капля воды, и Росс ее вытер.

Из-за этого интимного жеста у миссис Лоу сложилось ложноевпечатление, и она предложила:

— Может быть, вы могли бы вместе занять этот номер?

— Я не могу просить мисс Ричардсон...

— Если там две комнаты, я не возражаю...

Они одновременно сказали эти слова и оба замолчали.

— Если я покажу номер, вам наверняка будет легче решить. —Мисс Лоу провела их через маленький коридор и открыла дверь справа. — Здесьцентральное отопление, но в этой спальне я затопила камин... Гораздо приятнее втакую ночь, не так ли?

В комнате, в которую она их привела, было действительнотепло и уютно. Двуспальная кровать со старомодным лоскутным одеялом, высокийкомод, платяной шкаф, а перед камином — низкий стол и два удобных кресла. Околокамина они увидели плетеную корзину с дровами. За занавеской была еще однамаленькая комната, с двухъярусными кроватями.

Миссис Лоу взглянула на высокого Росса Дэлговэна инеуверенно сказала:

— Боюсь, что эти двухъярусные кровати — для детей, но онивсе равно удобнее, чем диван. А здесь ванная... Почему бы вам пока неустроиться перед камином и не согреться? Я принесу вам ужин.

Она быстро вышла.

Положив сумку Кэти на резной комод, Росс Дэлговэн поднялчетко обозначенную бровь и спросил:

— У вас возникла какая-нибудь проблема из-за предложениямиссис Лоу? Если да...

Понимая, что он спросил скорее из вежливости, она ответила:

— Нет, нет, конечно, не возникла.

— В таком случае... — Он помог ей снять пальто, после чегоснял свое и повесил оба на вешалку.

На нем были брюки и коричневато-зеленая куртка, надетаяповерх бежевой рубашки. Его наручные часы казались дорогими, а полуботинки,судя по всему, ручной работы. Вообще весь его вид говорил о богатстве и силе, анепринужденность подразумевала спокойную уверенность в себе.

Вынув из кармана мобильный телефон, он сказал:

— Вы извините меня? Надо позвонить людям, которые меня ждут,и сказать, что я остановлюсь здесь на ночь. Чтобы они не беспокоились.

— Конечно.

Пока он звонил, она подошла к камину и села возле него.

Он уже разговаривал с женщиной, отзывавшейся на имя Марли.

— Значит, увидимся завтра. Пока!

Кэти спросила себя, не женат ли этот мистер Дэлговэн на этойМарли? И понадеялась, что нет. Но тут же строго напомнила себе, что егосемейное положение — не ее дело.

Положив телефон обратно в карман, Росс подошел к ней изаметил:

— Похоже, ваши туфли промокли. Почему бы вам не снять их ине согреть ноги?

Ей именно так и хотелось сделать. Она сняла туфли, поставилаих возле каминной решетки, чтобы они просохли, и протянула стройные ноги когню.

С минуту оба молчали. Он пристально глядел на пламя, а Кэтиукрадкой рассматривала его. На этот раз она заметила в нем некоторуюнадменность и чувственность.

У него был красивый рот, с аскетической верхней и страстнойнижней губой, и густые ресницы — длинные и изогнутые. В сочетании с такиммужественным видом этот рот и эти ресницы производили потрясающий эффект.

Внезапно он поднял глаза.

— Теперь вам теплее?

— Гораздо теплее, — ответила она.

— Сколько времени вы провели в дороге?

— Я выехала из Лондона утром. И хотя останавливалась толькодля того, чтобы съесть сэндвич и выпить чашку кофе, я гораздо дольше ехала дограницы с Шотландией, чем ожидала.

— Так вы из Лондона?

— Да.

— А куда направляетесь?

— В Кэрнгормс. В маленькое местечко под названием Луинг.

На его лице промелькнуло выражение, которого Кэти не смоглапонять.

— Да, я хорошо его знаю. Вы правильно сделали, чтоостановились. Это довольно далеко. Как я понимаю, вы катаетесь на лыжах?

— Да, но, к сожалению, не очень хорошо. А вы?

— Я родился и получил воспитание на окраине Кэрнгормса,поэтому зимой практически не снимал лыж.

— Боюсь, что мой опыт ограничен детскими каникулами вАльпах.

— Похоже, вам было весело.

— Да.

Не подумав, она сказала вслух то, о чем думала:

— Вы родились в Шотландии, но у вас не такой уж и сильныйакцент.

— Мой отец из Шотландии, но мать была англичанкой. Когда мнебыло четырнадцать лет, а моей сестре — одиннадцать, наши родители развелись, имать переехала в Лондон. Я оставался у отца и его второй жены до тех пор, покамне не исполнилось восемнадцать лет и я не поступил в Оксфорд. Окончив учебу, япереехал в Лондон и с несколькими друзьями занялся информационной технологией.Но всегда собирался вернуться в Шотландию, хотя по-прежнему живу в Лондоне.Надо закончить кое-какие дела...