Миллениум, Стиг и я - Мари Франсуаза Коломбани

В момент его смерти меня не было рядом: дела вынудили меня в этот день уехать в лен[5] Далекарлия. Если бы я была рядом, изменилось бы что-то? Наверное, я никогда этого не узнаю, но очень хочется думать, что да. Ведь если мы были вместе, это сказывалось на каждом мгновении нашей жизни.

Как успешный автор детективных романов Стиг стал известен миру в июле 2005 года, с выходом первого тома трилогии. Потом были фильмы и телеверсии. И все-таки «Миллениум» — всего лишь эпизод его биографии, но уж никак не дело жизни. Тот Стиг, которого произвела на свет «индустрия „Миллениума“», меня не интересует. Моему сердцу мил другой Стиг: мой спутник по жизни и союзник во всем, тот, кого я глубоко люблю и с кем была рядом тридцать два года. Нежный, увлекающийся, щедрый чудак… Журналист, феминист, воитель, моя любовь на всю жизнь.

Потеряв его, я утратила огромную часть самой себя.

Этот Стиг появился на свет 15 августа 1954-го…

В первом томе цикла «Миллениум», который называется «Девушка с татуировкой дракона», Микаэль Блумквист обнаруживает снимок, сделанный в день исчезновения Харриет Вангер, во время карнавального шествия, устроенного на детском празднике в городке Хедестад. Пытаясь разобраться в событиях этого дня и понять, что же могло так напугать девушку, он отправляется на встречу с супружеской парой, которая сорок лет назад во время туристической поездки и сфотографировала эту сцену. Расследование приводит его на север Швеции, сначала в Нуршё, потом в Бьюрселе, в лен Вестерботтен. Такой выбор может показаться странным, поскольку об этих Богом забытых местах не всегда знают и сами шведы. А вот Стигу они были хорошо известны. В 1955 году, совсем еще маленьким ребенком, его привезли туда к дедушке и бабушке по материнской линии. Его родители, Эрланд Ларссон и Вивианне Бострём, еще слишком молодые и не готовые к такой ответственности, вскоре перебрались жить на тысячу километров южнее. В 1957-м они снова снялись с места и переехали в Умео, городок в двухстах километрах от Нуршё.

Упомянуть эти места для Стига означало отдать дань уважения тесному кругу людей, с которыми он прожил лучшие моменты детства, и отблагодарить их за привитую ему систему ценностей.

С дедом и бабушкой Стиг обитал тогда в маленьком доме, окруженном лесами. Кроме кухни в избушке имелась всего одна комната, и не было ни воды, ни электричества, ни туалета. Для шведской деревни обычны такие дома, нечто вроде семейных ферм. Когда-то в них поселялись старики, передав молодому поколению ведение хозяйства. Стены в доме бабушки и деда были засыпные, и пространство между досками заполнялось, скорее всего, опилками, как часто делали в то время. Отапливалось жилье при помощи дровяной плиты, на которой бабушка и готовила. Зимой температура на улице опускалась до 37 градусов мороза, а световой день длился не дольше получаса. Стиг бегал в деревенскую школу на лыжах, при свете луны. Со свойственным ему от природы любопытством он неустанно обследовал леса, озера и дороги, где ему встречались и люди, и животные. Выживание в таких трудных условиях требовало немалой изобретательности, зато в результате получались личности независимые, находчивые, щедрые и отзывчивые. Как Стиг.

Он рассказывал, что его дед Северин был коммунистом-антифашистом, и во время Второй мировой войны его поместили в трудовой лагерь для лиц, представлявших угрозу национальной безопасности. После войны общество приняло бывших заключенных в штыки. Этот эпизод в истории Швеции в те времена замалчивали, замалчивают и сейчас. В 1955 году Северин уволился с завода и поселился с женой и маленьким Стигом в лесной избушке. Чтобы прокормить семью, он чинил велосипеды, моторы и выполнял разную мелкую работу у местных фермеров. Стиг обожал ходить с дедом на охоту и рыбалку. В начале книги «Девушка с татуировкой дракона» Микаэль Блумквист принимает предложение Хенрика Вангера, двоюродного деда Харриет Вангер, и поселяется в «гостевом домике» неподалеку от Хедестада. Действие происходит в разгар зимы, и на внутренней стороне оконных стекол расцветают ледяные розы. Именно такими розами зачарованно любовался Стиг в доме бабушки и деда. Они вырастали на окнах от теплого дыхания и пара от кастрюль, постоянно кипевших на плите. Он никогда не забывал ни этого волшебного зрелища, ни мороза, рисовавшего узоры на окнах. Детство ему досталось трудное, зато счастливое и полное радости и любви.

Маленький мальчик улыбается нам с черно-белой фотографии, а по бокам стоят двое взрослых, и им явно смешно, что они так вырядились для снимка. Они научили его верить, что в жизни нет ничего невозможного, и презирать колебания денежных курсов. У деда был старый «форд-англия», мотор которого он, талантливый механик и мастер на все руки, отладил сам. Несомненно, это и есть тот «форд» с вестерботтенским номером, который разыскивает Микаэль, в надежде, что автомобиль наведет его на след Харриет Вангер. И еще множество деталей, упомянутых в трилогии «Миллениум», Стиг почерпнул из своей, моей и нашей совместной жизни.

В декабре 1962 года Северин Бострём скоропостижно умер от сердечного приступа, в возрасте пятидесяти шести лет — как и его дочь, мать Стига. Бабушка еще шесть месяцев оставалась с внуком, а потом, не имея больше возможности жить в отдаленном лесном домике с ребенком, уехала в окрестности Шеллефтео, в том же лене Вестерботтен. До самой ее смерти в 1968 году Стиг приезжал к бабушке каждое лето.

Счастливый и беззаботный мир Стига разрушился в одночасье. На девятом году жизни он оказался в Умео у родителей. В 1958 году Эрланд и Вивианне поженились, и на свет появился младший брат Стига, Иоаким. Своих ближайших родственников Стиг почти не знал. Впоследствии он много рассказывал о бабушке с дедом и очень мало — о родителях. Однако один из близких друзей деда и бабушки поведал мне, что Вивианне часто навещала сына, когда он был совсем маленьким.

Осенью 1963 года Стиг пошел в школу, и жизнь его полностью изменилась. Городская среда была ему чужда, даже враждебна. Прежде он жил в сельском доме, на вольном воздухе, пользуясь полной свободой, а теперь его вселили в тесную квартиру в самом центре города. Переход с земли на асфальт он перенес очень болезненно. С бабушкой и дедом он мог общаться постоянно, а родители целыми днями пропадали на работе. Ритм его жизни стал более насыщенным, зажатым в тесные рамки расписания.

Первоначально имя Стига состояло всего из четырех букв, и я точно не знаю, когда появилась пятая.[6] При мне она уже всегда была. Легенда гласит, что в Умео проживал еще один Стиг Ларссон, их вечно путали, и дело кончилось тем, что они кинули жребий, кому менять имя. Я же знаю другую версию: Стиг решил внести изменения в написание имени после того, как библиотека завалила его письмами с требованием вернуть книги, которые задолжал его тезка. Меня всегда очень забавляет, когда я слышу от посторонних людей анекдоты о Стиге. Будто те, кто их рассказывает, сами при сем присутствовали или он с ними поделился. В действительности детали того или иного случая могла знать только я, и рассказчик, по существу, взял их из моих интервью.