Агония - Оксана Николаевна Сергеева

просто, так привыкла к тебе. Нет тебя — у меня в жизни бардак. А ты два слова скажешь — и ясно в голове. — Расцепила руки и уселась.

— Я тоже страшно скучала. Так странно, да? Когда к маме еду, говорю, что домой. Но приезжаю вроде и не дом там уже. Пять лет в Москве пропадаю.

— Слушай, а Владос точно не нагрянет? А то я на машине с расчетом, что у тебя ночевать останусь.

— Конечно, какой смысл тебе домой тащиться, если я одна. Нет, точно не нагрянет.

— А чего он такой наглый? Не соскучился? Две недели не видел и пофигу?

— Ой, не знаю. Может, на работе что-то случилось. Он весь как на иголках. Весь на нервах. Не помню его таким. Сказал, чтобы сегодня не ждала. Не знает, когда освободится.

— Ну и ладно, а то, как его вижу, аж поджилки трясутся.

Регина засмеялась:

— Да-а, Владос у меня очень серьезный. Весь из себя важный.

— Угу, если б у меня папа вертолеты строил, я бы тоже важничала. А у моего папки всего лишь пара лавочек с женскими шмотками, — хохотнула подруга. — У него там друга или брата нет, случайно, такого же из себя важного? Очень надо.

— Насчет друга не знаю, а брата точно нет.

— Жалко.

— Мы пару раз только компанией отдыхали, я даже по именам их не запомнила.

— Пофиг на друзей, главное, что с родителями познакомил.

— Лучше б наоборот, — нахмурилась Чарушина.

— Почему?

— Четыре месяца встречаемся всего. Что смеяться… Знакомство с родителями должно быть в последнюю очередь, как по мне. Мало ли, как сложится, зачем торопиться. Меня и так мама заклевала.

— Что?

Регина раздраженно выдохнула:

— Регина, как там Владик… Регина, ты смотри… Регина, вот так не делай, делай вот так…

— А твоя мать откуда его знает? — удивилась Алиса.

— Когда она последний раз приезжала, я Владу сказала: «Сегодня мне некогда, я с мамой по магазинам, а потом дома». А он взял и заявился вечером!

— Да ты что! Ты мне не рассказывала!

— Не может такого быть, я говорила.

— Нет! Я бы запомнила. Познакомился с мамой, да?

— Угу.

— А ты недовольна?

— Мне не нравится, как он это сделал.

— Неважно как. Ты просто не забывай, с кем встречаешься. Властный мужчина — сложный мужчина.

— Ага, забудешь тут. Только соберешься забыть — напомнят.

О сложностях отношений с властными мужчинами Регине напомнили этим же вечером, буквально через несколько часов.

Глава 2

— …я ему и говорю, ты только музыку не включай, а то я подпевать начну, — смеясь, рассказывала Регина.

— Блин, ну ты даешь! Или с ним так скучно в кровати, что, кроме как петь, заняться больше нечем? — захохотала Казакова.

— Я тебе о чем и говорю, вечно ляпну что-нибудь, а он на меня как на дуру смотрит.

— Вот! Не слушаешься маму! А она, оказывается, правильно тебя клюет: «Регина, вот так не делай, делай вот так»!

Девушки взорвались хохотом, но их громкий непринужденный смех резко оборвался звонком в дверь. Они посмотрели друг на друга, ничего не понимая. Так бывает — когда мысль запаздывает. У обоих после сытного ужина и бутылки сухого белого мысли текли медленно.

— Господи, Владик, что ли?

— Блин, надо такси вызывать, — поникла Алиска и сразу засобиралась домой.

— Сейчас разберемся. Может, это соседка насчет лифта что-то хочет сказать, — засомневалась Чарушина и остановила подругу: — Подожди, не спеши.

Алиса сдвинулась к краю углового дивана, присев на его выступающий модуль.

Регина жила в типовой однушке, переделанной под «студию». Кухня и прихожая вливались в общее жилое пространство, поэтому со своего места Казакова могла видеть, кому подруга откроет дверь. Потом вдруг подумалось, что если это действительно пришел Владик, то надо наоборот — отсесть подальше. И дело не в том, что при его виде у нее поджилки тряслись, а в том, что Влад ее терпеть не мог.

Встречаться глаза в глаза с тем, кто тебя на дух не переносит, не очень приятно, вот и Алисе захотелось оттянуть этот момент.

Блин, так хорошо сидели с Регинкой! Говорили о всякой всячине, секретами делились, ржали…

Казакова прислушалась: щелкнул замок — открылась входная дверь.

— А ты чего не позвонил?

— Думал, что ты меня и так ждешь. Соскучилась. Без звонка нельзя приехать?

— Жду. Можно.

Точно. Так и есть. Владос нарисовался.

Алиса вслушивалась в разговор, не зная, что и делать: то ли на месте сидеть, то ли домой уматывать. Дурацкая какая-то ситуация.

— Владик, ну ты же сказал, что не придешь, — говорила Регина.

— Плохо, что пришел? Я сказал, что днем и вечером мне некогда, но ночь-то свободна.

Влад шагнул в гостиную и остановился, увидев Алису.

— Привет.

— Привет, — выдавила она.

Сама не могла понять, почему он производил на нее такое впечатление, вызывал какую-то странную неловкость: смотришь на него и чувствуешь себя человеком второго сорта. Вроде и внешность у него интеллигентная: чисто выбритое лицо с породисто-впалыми щеками, взгляд умный сосредоточенный. Но глаза темные, колючие. Подбородок часто надменно вздернут. И если улыбка, то — все знающая, а если усмешка, то — насмешка. Может быть, поэтому?

— А у вас праздник? — вот он, тот самый колючий взгляд.

— Да. Я же приехала, вот и празднуем. Алиска тоже по мне соскучилась.

— Ты, видимо, по Алиске тоже больше, чем по мне.

— Не говори глупостей! — улыбнувшись, воскликнула Регина и схватила Влада за руку, чтобы втянуть дальше в комнату: — Ну, Вадик… — и умолкла на полуслове.

— Вадик? — с нажимом переспросил Влад. — Очень интересно.

Чарушина прикрыла рот ладошкой, не зная что и сказать теперь.

— Это просто вырвалось, — повторила напрасно и бессмысленно.

— Просто вырвалось, — кивнул он и повернулся, чтобы уйти.

— Стой! Ва… Влад! Не уходи! — остановила его в прихожей. — Господи, не знаю я, откуда это имя взялось! Сорвалось! Владик, пожалуйста!

— Завтра поговорим, — сказал он резковато, мрачнея с каждым словом, но потом будто смягчился: — Я правда сегодня устал. Не будем нагнетать. Отдыхайте. Я домой. Завтра приеду и поговорим. Ты же дома завтра будешь? Хорошо? — вроде примирительным тоном, но мира не ощущалось.

— Дома, — подтвердила убитым голосом.

— Я позвоню.

Рейман ушел. Регина присела на диван рядом с Алисой и глотнула из своего бокала, пытаясь вином заглушить горький осадок произошедшего. Но даже этого не получилось. Она подавилась вином и до слез закашлялась.

Алиса постучала ей по спине.

— Что это было?

— Это был Рейман, мать-иго.

— А кто такой Вадим?

— Нет никакого Вадима, — резко выдохнула, прокашливаясь окончательно и выпуская