Непокорная невеста - Энн Хэмпсон

Третий раз они встретились на свадьбе Маргариты. Крис оказался тогда на Кипре — он отдыхал на своей вилле, расположенной в горах недалеко от деревушки Карми, — и принял приглашение на свадьбу, хотя до этого понятия не имел о существовании Маргариты, как, впрочем, и Джуди. Но на Кипре существует обычай приглашать на свадьбу всю деревню, и если ты получил приглашение, то отказываться неприлично. В этот раз Крис даже танцевал с Джуди, и они немного поговорили, но их разговор напоминал беседу людей, встретившихся совершенно случайно, людей, которых ничего не связывает.

И вот Крис снова приезжает… На этот раз он посетит их, чтобы назначить день свадьбы, — в этом нет никакого сомнения. Увидев, что автобус уже тронулся, Джуди побежала, и шофер остановился. Она вошла в автобус, и они поехали, но тут какой-то пассажир вспомнил вдруг, что забыл дома сигареты; автобус снова остановился, и все стали ждать, когда этот пассажир сходит в магазин и купит их. Вскоре они присоединились к автоколонне. Дорожная полиция, как обычно, проверила документы у пассажиров, и к колонне машин подъехали джипы Организации Объединенных Наций с флагами. Два из них проехали вперед и двинулись во главе колонны, а остальные ждали, когда она пройдет, чтобы пристроиться к ней сзади. Наконец автоколонна тронулась и, выехав на узкую дорогу, вившуюся по склонам грандиозного хребта Кирения, стала спускаться вниз, на сухую безлесную равнину Месаория, в центре которой находится прекрасная столица острова Кипр.

Через сорок пять минут Джуди уже вбегала в кафе, в котором за угловым столиком ее ждал Ронни. Рядом со столиком возвышалась красная обветшалая стена, по которой стелились густые заросли бугенвиллеи, сплошь усеянные пурпурными цветами, сверкавшими на солнце.

— Тебе все-таки удалось вырваться из дому, дорогая моя! — Быстро встав, Ронни протянул ей руку; Джуди схватила ее и приложила к своей щеке. — А я уж думал, что ты не придешь, — сказал Ронни. — Сейчас я закажу лимонад, и мы поговорим. Садись, моя радость.

Он подозвал официанта, заказал напитки и нахмурился, увидев, что она украдкой оглядывается.

— Ронни… Дедушка сегодня расспрашивал меня… Нет, нет, ничего серьезного, но я очень испугалась. Он уже больше не отпустит меня, если я скажу, что мне надо в Никосию за покупками. — Глаза Джуди наполнились слезами. — Боюсь, что я не смогу больше приезжать, Ронни. А сегодня вечером с нами ужинает Крис. Он приезжает, чтобы назначить день нашей свадьбы.

Ронни нахмурился еще сильнее:

— Джуди, ты должна разорвать помолвку…

— Разорвать?

В ее глазах он увидел страх.

— Я не могу этого сделать, Ронни. Это совершенно невозможно. Ты ведь знаешь, что помолвка на Кипре — все равно, что брак.

— Но ты ведь не покорная родительской воле кипрская девушка! У твоего дедушки нет никакого права расспрашивать тебя, куда ты ездишь. И еще меньше у него прав заставлять тебя выходить замуж за человека, которого ты совсем не знаешь!

Джуди молчала, поскольку она ждала от Ронни совсем другой реакции. А впрочем, на что она надеялась? Он ничем не мог ей помочь — ведь он подписал контракт, что будет работать на острове два года, и не мог покинуть Кипр до истечения этого срока. Но она не могла выйти замуж за Криса — ведь она любила Ронни.

— Что же нам делать? — робко спросила Джуди. — Ронни, мне невыносима сама мысль, что я стану женой Криса…

— Никто не может тебя заставить стать его женой. Тебе нужно расторгнуть помолвку, отказаться выходить замуж за Криса, и все. Никто не сможет силой затащить тебя под венец. Тебе просто не хватает смелости, — добавил он. — Все это потому, что тебя воспитывали здесь, и ты чувствуешь себя связанной обычаем; но ведь это только обычай, Джуди, больше ничего. Ведь нет же такого закона, который обязывал бы тебя подчиняться воле твоего дедушки в этом вопросе.

Все это так, подумала она, но обычай никто не осмеливается нарушать, как не осмеливались нарушать его когда-то и в самой Англии. В средние века «право» сеньора тоже было на самом деле только традицией, но никому и в голову не приходило оспаривать его.

— Я не могу сделать этого, Ронни, — еле слышно произнесла Джуди. — Я умоляю тебя, увези меня отсюда!

— Куда же я увезу тебя? Мы живем на маленьком острове. Где я тебя спрячу? Да и ты только что сказала, что не сможешь разорвать помолвку.

Джуди посмотрела на него глазами, полными слез. В прошлый раз он сказал, что любит ее, но сейчас в ее душу закралось сомнение.

— Я не могу заявить Крису и дедушке, что разрываю помолвку, но я могу убежать от них… — Она замолчала, потому что Ронни помрачнел, но, увидев выражение ее лица, он перестал хмуриться и улыбнулся. Ободренная его поддержкой, Джуди несмело сказала, что Ронни мог бы подыскать для нее квартиру в Никосии, в которой она скрывалась бы до тех пор, пока не истечет срок его контракта, после чего они могли бы вместе уехать в Англию и там пожениться. Но Ронни снова нахмурился и покачал головой.

— Но ты ведь еще несовершеннолетняя, — напомнил он ей. — И твой дедушка, в конце концов, твой законный опекун, и у меня будут крупные неприятности, если я помогу тебе ускользнуть от его опеки. Нет, Джуди, есть только один выход — ты должна разорвать помолвку. После этого ты скажешь своему дедушке, что встретила человека, которого любишь, и тогда я приду к вам домой. Если я понравлюсь ему и он даст согласие на наш брак, мы сможем пожениться здесь.

— Но дедушка никогда не позволит мне разорвать помолвку! — воскликнула Джуди, чувствуя свинцовую тяжесть в груди. — Я боюсь даже заикнуться об этом.

В эту минуту к их столу подошел официант, принесший напитки, и она замолчала, а когда официант ушел, добавила:

— Он спросит меня, почему я не хочу выходить замуж за Криса.

— Скажи просто, что ты его не любишь.

— Этого явно недостаточно. Люди здесь женятся отнюдь не по любви. Кроме того, дедушка спросит, почему я не отказалась от помолвки раньше.

Ронни взглянул на нее:

— Если бы ты не встретила меня, ты бы без всяких возражений, покорно вышла замуж за Криса?

Джуди кивнула.

— Таков обычай — и я подчинилась бы ему.

— Потому что тебя воспитали в уверенности, что мужчина — верховное существо, чьи желания следует исполнять. Этого не случилось бы, если бы ты выросла в Англии.

— Но я ведь выросла здесь и поэтому не могу нарушить волю моего дедушки.

Такая мысль не могла бы даже прийти в голову кипрской девушке — дети здесь глубоко чтили своих родителей или опекунов, и слово старших было ни них законом во всем. Джуди думала точно так же, и это было совершенно естественно, поскольку у нее сохранились только смутные воспоминания о жизни в Англии с родителями.

— Ты говоришь, что не можешь разорвать помолвку, не объясняя причин, — произнес Ронни. — Тогда скажи своему дедушке правду — что любишь меня.