Научи меня любить - Кара Колтер

- Спасибо, - сказал темноволосый мужчина, проходя мимо Софи.

Его голос был глубоким и бархатным. И уверенным. С восхитительным акцентом.

Как только незнакомец вошел, Мэдди почувствовала, как воздух в кафе изменился, он словно наэлектризовался.

- Доброе утро, - произнесла Софи, широко улыбаясь и глядя на другого мужчину.

Он же даже не посмотрел на нее. Вместо этого он оглядел кафе, как будто сканировал его на предмет опасности.

Опасность в только что открывшемся кафе в Маунт-Бенд?

Мэдди подумала, что мужчины неравны по социальному положению. Темноволосый явно являлся лидером в их группке.

- Обычно в это время мы еще закрыты, - сказала Софи в спину большому мужчине, - но вы, парни, выглядели очень голодными.

- Спасибо. Это очень мило. Мы голодны. В том месте, откуда мы родом, уже время обеда.

От этого акцента можно было растаять. Плюс - в нем было что-то загадочное. Какая-то деликатность, которая сочеталась с прекрасно ухоженными руками, идеальной стрижкой и чисто выбритым лицом.

- Садитесь где угодно, - пригласила Софи. - Мы не подаем ужин. У нас дневное кафе. Мы закрываемся в три часа. Но у нас отличный завтрак. Хотите, я принесу меню? Или вы уже что-то выбрали?

- Меню, спасибо, - и опять говорил темноволосый.

Софи чуть не упала, когда схватила меню со стойки и понесла его посетителям. Мэдди заставила себя не смотреть на мужчин, а заняться делом. Тем не менее, даже наполняя кувшин сливками, она чувствовала присутствие этого парня.

-И в какой же части мира сейчас время обеда? - Софи стояла около столика мужчин. Она прижимала к груди меню, вместо того чтобы отдать его.

Здоровяк посмотрел на Софи, раздраженный ее вопросом. Его взгляд ясно говорил:

«Занимайся своим делом».

- Шотландия, - с улыбкой сказал темноволосый.

Мэдди почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, не только от белозубой улыбки, но и от естественной сексуальности в этой улыбке.

- Я так и думала, - с важным видом кивнула Софи, как будто она была мировым экспертом по акцентам. - Я слышала такой акцент в «Храбром сердце». Ваша машина замечательная. Я - Софи. А вас как зовут?

Мэдди отставила кувшин со сливками.

- Софи? Можно тебя на минутку? - Вероятно, придется прочитать девушке лекцию о более профессиональном поведении с клиентами.

- Через секунду! - крикнула Софи.

-Я - Уорд, - легко ответил темноволосый.

Здоровяк промолчал.

- Ланкастер, - сказал за него Уорд и бросил на своего друга взгляд, как бы говоря ему быть более дружелюбным.

- Ланкастер, а ты не полицейский?

Брови обоих мужчин удивленно поднялись.

Да, определенно Мэдди нужно вмешаться, чтобы прекратить этот допрос, и проинструктировать Софи относительно того, как нужно себя вести с клиентами. Даже здесь, в Маунт-Бенд. Но если Ланкастер скажет, чем он занимается, может, тогда и Уорд пояснит, чем занимается он?

В нем было что-то интригующее. Какая-то сила и таинственность в том, как он себя вел, заставив Мэдди осознать, что есть целый мир, и он не ограничивается выпеканием лепешек, проверкой счетов или беспомощным наблюдением за тем, как твой мир разваливается на куски. И твой родной город тоже.

Смешно думать, будто этот незнакомец может принести какую-то надежду. И потом, разве надежда не была самой опасной вещью на свете?

Она прикоснулась к золотому украшению на шее. Это был кулон, сделанный из золотого самородка, который ее отец нашел давным-давно и отдал матери. Прикосновение к этому талисману обычно приводило ее в чувство. Иногда Мэдди даже слышала голос отца, когда прикасалась к кулону. Что бы он сказал сейчас, если бы увидел ее в таком нелепом положении: запала на мужчину, который вошел в ее кафе и которому она не сказала ни слова? Что-то - она была уверена - простое и практичное: «Эй, девочка, будь осторожна».

Но она не слышала голоса своего отца, даже глубоко в душе. Вместо этого кулон, казалось, горел в ее пальцах.

- Ланкастер, несомненно, был связан с военными. Но что бы вы посоветовали из меню? - Уорд говорил вежливо, но было видно, что он хотел бы завершить разговор с Софи.

- В Шотландии есть армия? - протянула Софи. - Я бы не подумала…

- Софи, не могла бы ты отдать этим джентльменам меню и подойти ко мне. Мне нужно поговорить с тобой, - сказала Мэдди.

Уорд повернулся и улыбнулся ей. Улыбка была очень чувственной, как будто он понимал, что обучать молодого сотрудника - это все равно что дрессировать полного энергии щенка.

Софи отдала им меню, при этом она двигалась как в замедленной съемке.

- Что привело вас в Маунт-Бенд?

- Мы провели несколько дней в Калифорнии, - ответил Уорд, - и завершаем наше пребывание в Америке концертом Ritz.

Ritz - всемирно известная группа. Она будет завтра выступать здесь. И все рассчитывали, что люди, купившие билеты на концерт, наполнят городок. А потом и вернутся сюда на отдых. Купят несколько пустых шахтерских домов для пребывания здесь летом. Будут тратить деньги на кофе, продукты и прочее. И город выживет.

Конечно, это был риск, но Мэдди напекла большое количество лепешек и распечатала десятки визиток. На всякий случай.

- Ну, местные жители знают лучшие достопримечательности, - заявила Софи. - Я была бы рада показать вам окрестности.

- Софи!

- После работы, - неохотно добавила девушка.

Ланкастер отдал ей свое меню и скрестил руки на груди.

- Я буду «Поворот на дороге».

- Я думаю, вам лучше взять «Горного человека», - сладким голосом произнесла Софи.

- Могу я поговорить с тобой? Сейчас, - строго спросила Мэдди.

Софи не обратила на нее никакого внимания.

- Или, может быть, несколько лепешек? Это помогло бы вам почувствовать себя как дома, правда!

- Если б я хотел чувствовать себя как дома, остался бы дома, - холодно возразил здоровяк. - Я хочу получить «Поворот на дороге». И я почти уверен, в Маунт-Бенд не может быть съедобной лепешки.

Мэдди была уверена, что темноволосый пнул здоровяка под столом ногой.

- О, здесь самые вкусные лепешки в мире, - с придыханием пропела Софи. - Мэдди могла бы открыть магазин в Нью-Йорке, но…

Все зашло слишком далеко!

- Софи! - снова позвала Мэдди, пока Софи не начала рассказывать о жизни Мэдди и о ее разбитых мечтах и плохом парне.

И все же она чувствовала себя задетой. «Не может быть съедобной лепешки!» Это был вызов.