Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина - Александр Пыльцын

Видимо, главный подручный Гитлера, рейхсминистр пропаганды Геббельс был не первым, кто поклонялся известному постулату: «чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят». Но, оказывается, и далеко не последний.

Откликнулись на 60-летие Победы и «СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ XX века» (спецвыпуск № 3/2005 года). На яркой, цветной обложке этого журнальчика красуется фраза «Штрафбат: пушечное мясо Великой Победы». Ну, чем не рожденное матерыми фальсификаторами и затертое уже выражение: «трупами немцев забросали», ставившее целью дегероизировать всю историю минувшей войны и доставшуюся нам действительно высочайшей ценой Победу в ней. Понятен лейтмотив авторов, хотя в статье Алексея Щербакова «В прорыв идут штрафные батальоны» более или менее правильно освещен вопрос о том, кого направляли в штрафбаты. Однако, со ссылкой на «командира штрафбата капитана Игишева», утверждается, что в 1944 году его батальон состоял почти полностью из зэков, что, судя по нашему 8-му штрафбату, весьма сомнительно. Да и помещенная на обложке фотография актера А. Серебрякова в роли комбата Твердохлебова из известного неправдой фильма «Штрафбат», видимо, должна настроить читателя на определенное восприятие статьи А. Щербакова.

Умышленное смешение провинившихся офицеров, дезертиров и разного рода уголовников в одно понятие – штрафбат – характерно для многих, не знающих истины. Однако офицерские штрафбаты и штрафные роты может в какой-то степени объединять лишь общая принадлежность к понятию «штрафные», да, может быть, и возлагаемые на тех и на других особо сложные боевые задачи. Штрафбаты и штрафные роты были совершенно разными воинскими организациями. Они не были похожи между собой прежде всего по составу. Штрафбаты состояли только из проштрафившихся офицеров. Неофицерскихштрафбатов просто не было! Штрафные же роты комплектовались рядовыми и сержантами, проявившими трусость и паникерство в бою, дезертирами или совершившими другие преступления. Часто в них направлялись и уголовные элементы, этапируемые на фронт из мест заключения. Но только из числа тех, кто сам добивался отправки на передовую, кому совесть человеческая не позволяла в тяжелые для страны время быть вне рядов ее защитников. И то лишь после серьезной проверки их истинных намерений.

В Харькове, когда я там жил, мне довелось встретиться с бывшим командиром 5-й штрафроты 64-й, а затем 7-й гвардейской армии, полковником в отставке Михайловым Владимиром Григорьевичем. Мы договорились о том, что обменяемся информацией о нашем опыте боевой работы со штрафниками в таких разных формированиях, как штрафбаты и штрафные роты. Однако судьба нам такого шанса не дала. Скоропостижная кончина Владимира Григорьевича помешала этому. Вскоре знакомый мне член Харьковского областного комитета Международного союза ветеранов войны Станислав Старосельцев дал мне возможность прочесть его публикацию о В.Г. Михайлове «Командир штрафной роты», помещенную в газете «Панорама» (октябрь 1999 года). Из нее узнал я некоторые подробности, которые привожу в нижеследующем фрагменте этой статьи.

«Он принял этап заключенных, охраняемых усиленным конвоем. К большому удивлению охраны, зэков тут же, после короткой беседы, обмундировали и выдали им оружие с полным боекомплектом. Риск был огромен. Штрафная рота состояла в основном из людей, совершивших разного рода преступления… Были среди них и рецидивисты, отбывавшие длительные сроки наказания на Камчатке и Колыме. По общепринятой логике, ожидать от них следовало чего угодно. Но ни один не оказался впоследствии трусом, дезертиром или членовредителем… подчиненные лейтенанта Михайлова смело шли на прорыв, штурмуя, казалось бы, неприступные из-за огневой мощи высоты и населенные пункты. Жертвы были немалые.

За последние годы в средствах массовой информации появилось много публикаций, авторы которых утверждают, что штрафники шли в бой под страхом пулеметов заградительных отрядов. Словом, что-то вроде отчаяния обреченных. Да, была отчаянная храбрость – ведь даже легкое ранение штрафника расценивалось как искупление им вины с правом перевода в обычную действующую часть. Но чего не было – так это чувства обреченности, как и стоящих якобы за спиной штрафников заградотрядов… Версию о заградотрядах при штрафниках запустила во время войны фашистская пропаганда, а позднее эта версия использовалась либо в определенных интересах фальсификаторов нашей военной истории, либо была принята на веру по незнанию истории Великой Отечественной».

Наверное, убедительнее не скажешь.

Были отдельные случаи, когда и в наш штрафбат поступали офицеры из числа ранее осужденных и уже отбывших частично наказание в тюрьмах или лагерях. Кардинально различались эти штрафные формирования, естественно, также по организации, уровню боевых навыков и боевому опыту.

Попалась недавно мне книга «Записки командира штрафбата» Михаила Сукнева (Москва, Центрполиграф, 2006). В ней тоже идет речь о штрафбате, где «две роты офицерские…, одна из уголовников, одесских и ростовских рецидивистов… Нескольких привезли с приговорами к смертной казни – расстрелу. Это медвежатники, аферисты… 3-я рота – басмачи, 200 человек таджиков, туркмен и еще откуда-то из Средней Азии, по-русски якобы не понимающих…» Видимо, на Волховском фронте, о котором идет речь в книге, решили на время свести в один батальон все, что было «штрафного». Но это уже местная самодеятельность, ничего общего не имеющая с приказом № 227 и «Положением о штрафных батальонах действующей армии».

Кстати, за штрафбатами, как и за штрафными ротами, как следует и из приведенной выше статьи о командире штрафной роты Михайлове, никогда не выставлялись заградотряды, создаваемые в соответствии с тем же приказом № 227. Современным историкам при самом тщательном поиске не удалось обнаружить в архивах свидетельств того, что эти части гнали свои войска под дулами пулеметов и расстреливали отступающих.

Убедительно, с большой доказательной базой все эти и другие проблемы Великой Отечественной войны освещены в недавно вышедшей в свет уже вторым изданием книге молодого исследователя военной истории советского периода Игоря Пыхалова «Великая Оболганная война». Какой зубодробительный отпор дан в ней новоявленным клеветникам России! Отрадно нам, старшему поколению, что, несмотря на огромный наплыв антиисторических фальсификаций разного толка, не удалось этим предателям прошлого затуманить мозги всем, приходящим нам на смену поколениям. А значит, выживет истина, будет жить наша Великая Родина!

Об особенностях использования в боях именно офицерских штрафных батальонов и о том, что пришлось пережить за время пребывания в таком штрафбате, я и рассказываю в этой книге. Тем более что наш штрафбат, как говорят об этом документы войны, формировался первым из всех штрафбатов еще под Сталинградом. В ней использованы малоизвестные широкому читателю и ставшие мне доступными теперь архивные документы, хранящиеся в Центральном архиве Министерства обороны России (ЦАМО РФ, гор. Подольск).

Что же привело меня к мысли начать работу над этой книгой? Все послевоенные годы я все-таки надеялся, что из множества фронтовых штрафбатов, которых, например в 1944 году было 15 (а не «тысяча», как однажды утверждал Э. Володарский), найдется же кто-нибудь из очевидцев, кто сможет правдиво, на фактическом материале рассказать об этих уникальных формированиях Великой Отечественной как бы изнутри. Но, увы, правдивых публикаций так и не дождался.