Диана и ее рыцарь - Рей Морган

«Ну-ну, — сказал он тогда весело. — На самом-то деле я так не думал. Не всерьез».

Диана кивнула. Она долго ждала и надеялась, что это не всерьез. Но годы шли, а он не возвращался. И она решила, что потеряла его.

Когда Кэм уезжал, она была злой восемнадцатилетней девчонкой, которая вынуждена была жить в доме, давно переставшем быть ее домом. Долгие годы Кэм был ее единственным другом, поплавком в горьких водах жизни. А потом он исчез, и она осталась одна.

— Понять не могу, почему ты еще тут, — сказал он.

— А куда я, по-твоему, могла бы деться?

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Может, в Сан-Франциско. Ты же хотела себя показать.

— Ну нет! — Диана засмеялась.

Он снова запел вполголоса, продолжая смотреть ей в глаза.

— Ты пьян, — сказала она с упреком.

Он замолчал и состроил гримасу.

— Нет. Это невозможно. Я вообще не пью. Спроси кого хочешь.

— Кэм! — Она указала взглядом на бутылку у него в руке.

Он тоже посмотрел на бутылку и тут же отвернулся.

— Эй, кто-нибудь! — крикнул он, забыв, что не хотел никого будить. — Скажите ей. Пусть услышит от кого-нибудь другого.

Диана прикусила губу, стараясь подавить смех. Уж очень комично он выглядел в эту минуту.

— Там никого нет, — сказала она.

— Нет, есть. Смотри внимательно. Видишь их? Диана облокотилась о перила причала и посмотрела на другой берег. Там сосны чуть покачивали ветками под легким ветром. Как хорошо стоять тут с Кэмом... как когда-то. Словно все это время в ней не хватало какой-то части. А теперь эта часть встала на место.

— Кого?

— Нас. — Он придвинулся ближе и говорил теперь ей в самое ухо: — Кэма и Ди. Мальчика и девочку. Их призраки бродят там.

Она чувствовала на щеке его теплое дыхание и наслаждалась, и ее сердце билось чуть-чуть быстрее.

Его не было так долго. Она пыталась расспрашивать о нем — сначала в городе, потом, когда работа привела ее к нему в дом, — в его доме. И каждый раз ей отвечали сухо и кратко. И она сказала себе, что он, кажется, крепко поссорился со своей семьей и уехал навсегда, и постаралась заставить себя забыть его. Но его образ стал частью ее самой, и она не могла оторвать его от себя, несмотря ни на что.

И в то же время она всегда знала — они никогда не будут вместе. Этот печальный факт она приняла просто как некую данность.

Диана повернулась и посмотрела на него.

— Я ничего не вижу, — сказала она, решив противопоставить реальность его странным фантазиям. — Там никого нет.

— Они там. — Кэм нахмурился, словно старался разгадать загадку. — Может, выпьешь немного? — Он протянул ей бутылку. — Тогда твое зрение прояснится.

Диана отрицательно покачала головой.

Он посмотрел на бутылку и насупился, молча укоряя себя.

«Конечно, она ненавидит выпивку. Достаточно от нее настрадалась».

— Ну хорошо, хорошо. Я ее прикончу.

Но бутылка уже была пуста.

Он поднял руку, хотел отправить бутылку в плавание, но Диана удержала его:

— Не загрязняй мое озеро. Я выброшу ее в мусорный ящик.

Он не стал возражать. Он только смотрел на нее, облокотившись на перила, со слабой улыбкой на красивом лице.

Диана выбросила бутылку, повернулась к нему и в лунном свете увидела одновременно и сегодняшнего мужчину, и юношу, которого помнила. Было время, когда она пошла бы ради него на что угодно. А теперь? Теперь она стала умнее. По крайней мере, она на это надеялась.

Она сделала вид, что всматривается во что-то на другом берегу.

— Постой. Кажется, я их вижу. Два ненормальных подростка шлепают по грязи.

— Это они, — сказал он одобрительно, глядя на нее сверху вниз. — Или, точнее, мы.

«Мы». Да, они часто гуляли вместе на том берегу. И как она могла забыть?! То были самые счастливые мгновения ее жизни.

В те дни Кэм часто ссорился со своим дедом. После особенно крутых споров он приходил туда ловить рыбу. Там Диана и находила его. Она садилась рядом, и он рассказывал ей об истории этой долины, о выходках сестры, о том, что он хотел бы сделать в этой жизни. Он мечтал о чем-то великом, далеко-далеко от этих мест. А она, когда он говорил о своих планах, чувствовала пустоту внутри: она знала — ей никогда не стать частью его мира.

Он ловил рыбу и тут же отпускал, а она грустно смотрела, как блестящая чешуя исчезает в волнах озера. Он не догадывался, что Диана могла бы пообедать этой рыбой. Холодильник в их доме почти всегда был пуст, а отец бродил где-то и пропивал деньги, на которые можно было купить еду. Но она никогда не говорила Кэму ни слова.

Теперь у нее нет таких проблем. Ее маленькое дело, хоть и не приносит богатства, позволяет жить с относительным комфортом. Сейчас она скорее стремится сократить количество потребляемых калорий. Времена изменились. В детстве ей приходилось туго, зато во взрослой жизни все в порядке.

Диана вцепилась в перила руками и прикусила нижнюю губу, чтобы не дрожала. Кого она хочет обмануть? Женщина, довольная жизнью, не станет делать того, что недавно сделала она.

Он еще ничего не заметил. Она удержалась от того, чтобы поправить халат у слегка округлившегося живота. Рано или поздно он узнает правду. Может, прямо сейчас. А не сейчас, так вскоре.

— Ты помнишь ночь перед моим отъездом? — говорил он между тем, тихо и немного хрипло. — Помнишь? — Он запнулся и закрыл глаза.

Конечно, она помнит. Эту ночь она никогда не забудет. Тогда он поцеловал ее — в первый и единственный раз. Это был не тот глубокий поцелуй, какого она жаждала. Он едва коснулся губами ее губ. Но все равно она считала, что это был лучший поцелуй на свете.

Кэм дотронулся до ее волос, и она вздохнула. Что, если она повернется и посмотрит ему в лицо? Он опять ее поцелует? И Диана попробовала: медленно повернулась, открыла глаза и посмотрела ему в лицо. На миг ей показалось, что он готов это сделать. Но вдруг в его глазах появилось выражение раскаяния, он нервно отвернулся от нее.

Ее сердце упало, но в тот же момент она выругала себя. О чем она думала? Роман с Кэмом не стоит на повестке дня. Никогда не стоял.

— Так где ты был все это время? — попробовала она сменить тему.

Он пожал плечами:

— Много где. Несколько лет служил во флоте. Работал на нефтяном кольце в заливе. Некоторое время служил телохранителем в Таиланде. Ну и так далее.

Диана кивнула. Это не то, о чем мать Кэма стала бы рассказывать знакомым. Если бы он, например, изучал юриспруденцию, работал в администрации губернатора или нажил состояние на Уолл-стрит, она бы, конечно, поведала об этом всем и каждому, причем с мельчайшими подробностями. Но Кэм всегда имел склонность, предпочитать традиционной для представителей высшего класса дороге свой собственный путь — куда? Это и стало яблоком раздора между ним и его семьей.