Старая дама, или Чехарда с ожерельем - Сергей Александров

— Опять ничего!

Пару минут она тупо смотрела в черневшую яму, потом вздохнула и добавила:

— Ладно, будем закапывать! Юлька, подай куст!

— Может, мы не там копаем? — робко предположила вторая девушка, подавая своей напарнице розовый куст.

— А хрен его знает, — ответила ее длинноногая подруга. — Ничего, участок небольшой! Думаю, дня за три управимся, — сказала она и водрузила куст на прежнее место.

Затем быстро забросала его землей и аккуратно утоптала ее ногами. Зарыв куст, девица выпила бутылку пива и пьяным голосом сказала:

— Вот теперь полный порядок!

«Не хватало мне только жить в одном доме с сумасшедшей садовницей», — подумала наблюдавшая за всем этим Баратова.

Через несколько минут две тени вышли из кустов и направились к дому. Долговязая девица несла на плече отбрасывавшую странную тень лопату, и от этого шествие напоминало траурную процессию. Пройдя вдоль стены, полуночницы скрылись в соседнем подъезде.

Баратова уже хотела зайти в дом, когда вдруг увидела, как от стоявшего неподалеку гаража отделилась еще одна тень, на этот раз мужская. Мужчина осторожно подошел к дому и, крадучись, прошел вдоль стены. Правда, он направился не в тот подъезд, куда зашли ночные садовницы, а в соседний. Тот самый, в котором находилась квартира Баратовой!

Еще минут десять Юлия Александровна напряженно всматривалась в темноту, но больше никто во дворе так и не появился. «Надеюсь, никаких странных полуночников сегодня уже не будет», — сказала сама себе Баратова, после чего вернулась в спальню и легла в кровать.

«Одно хорошо, что моя жизнь в этом ненормальном доме продлится всего несколько дней», — подумала она. Но как только ее стала обволакивать дрема, опять раздалось уже знакомое ей тихое постукивание! «Тук-тук, тук-тук», — кто-то слегка стучал в стену ее спальни. «Похоже, ночная жизнь в этом доме не прекращается ни на минуту», — вздохнула Юлия Александровна.

Только через сорок минут постукивание наконец прекратилось, и Баратова задремала. Но поспать ей удалось всего три или четыре часа, потому что уже под самое утро на ее кухне раздался странный дребезжащий звук, как будто бы на пол упала металлическая миска. И сразу же вслед за этим послышался топот бегущих ног! Испуганная Баратова зажгла свет и села в кровати. Пару минут она прислушивалась, потом, успокоенная тишиной, пошла на кухню. Там, на полу, в самом центре валялась эмалированная миска!

— Очень странно, — с тревогой сказала сама себе Юлия Александровна. — Но ведь мне это не почудилось! В квартире определенно кто-то был! И здесь никого, и даже двери заперты на оба замка, — отметила она, проходя в прихожую. — Просто чертовщина какая-то! Нет, это место мне определенно не нравится, — ворчала она себе под нос, возвращаясь в гостиную.

На всякий случай Юлия Александровна осмотрела и ее. Все вещи были на месте, и только книжный шкаф оказался почему-то открытым. А ведь Баратова совершенно точно помнила, что запирала его на ключ! Она машинально осмотрела ряды стоявших там книг, и ее взгляд остановился на уже знакомой ей «Энциклопедии суеверий и волшебства». Если раньше книга стояла рядом с томиком Мюссе, то теперь она была рядом с трилогией Симонова «Живые и мертвые»!

— Что за чертовщина, — пробормотала изумленная Баратова. — Ведь я же хорошо помню, что эта книга была самой крайней на полке! Ну, что? Кто здесь похозяйничал сегодня ночью? — строго посмотрела она на рисунок домового. — Это был ты, старый негодник? Или в квартире действительно побывал кто-то чужой?!

Она подошла к окну. Уже светало, и легкий туман поднимался от земли. Во дворе не было ни души. И вдруг Баратова увидела, как с балкона второго этажа дома напротив на землю спускается небольшого роста крепкий парень. Спрыгнув на землю, он быстро скрылся за углом. «Наверное, любовник спасается от застигнувшего его врасплох мужа, — подумала Юлия Александровна. — Если добавить эти ночные амурные похождения к перекапывающим розарий девицам и шорохам в моей квартире, то все говорит о том, что покоя мне в этом доме не будет!»

Едва дождавшись восьми часов утра, Баратова позвонила сыну.

— Митя! Ты куда меня привез?! — возмущенно сказала она. — Нет, пока еще ничего не случилось, но обязательно случится, и в самое ближайшее время! Всю ночь в доме творились странные вещи! По квартире кто-то ходил, слышались скрип дверей, шорохи и какой-то странный шелест, как будто кто-то листал большую книгу, а потом даже сбросили на пол миску на кухне!.. Нет, мне не показалось! И этот дом мне не нравится!.. Хорошо, я потерплю еще три дня, но если эта чертовщина повторится еще раз, я тут же возвращаюсь домой!.. Ну и что, что ремонт! Лучше жить в квартире с обвалившейся штукатуркой, чем с нечистой силой! А тут еще из окон дома напротив ночью вылезал, какой-то человек. Да, ночная жизнь в этом доме просто бурлит! Кстати, ты зайдешь сегодня вечером ко мне? Я пригласила к себе Людмилу. Будет и Машенька. Я знаю, что у тебя дела, но они у тебя почему-то всегда, стоит мне пригласить в гости эту девочку, — недовольно сказала Баратова и повесила трубку.

И тут ее внимание привлек доносившийся с улицы шум. Юлия Александровна вышла на балкон и увидела, что около соседнего дома собрался народ. Люди на улице что-то оживленно обсуждали, а рядом с одним из подъездов стояла милицейская машина. «Что же там произошло?» — с тревогой подумала Юлия Александровна. Она уже собиралась спуститься вниз, но как раз в это время раздался звонок во входную дверь. На пороге стоял старый еврей с пышной шевелюрой и наполовину увядшим цветком в руках.

— Разрешите представиться, Семен Яковлевич Шульман! Ваш сосед по лестничной клетке, — шаркнув ножкой, грациозно уронил он голову на плечо. — Это вам, — протянул он Баратовой гвоздику. — Решил, так сказать, засвидетельствовать свое почтение!

— Очень приятно. Но я вас так рано не ждала, к тому же у меня не прибрано, — немного растерялась Юлия Александровна.

— Ради Бога, без церемоний, — торопливо сказал Шульман. — С вашей родственницей мы прожили душа в душу целых пять лет. И знаете, почему? Потому что никогда не разводили лишних церемоний! Если ей что-то было не по нраву, она, бывало, как цыкнет на меня: «Сэмэн, не мельтеши перед глазами, пошел вон в свою квартиру!» И я, как человек деликатный, сразу же это делал! Боже, какой это был кошмар, — неожиданно тихо добавил он. — Так о чем это я? Ах, да! Золотой она была человек, культурный, царствие ей небесное! Кстати, покойница ничего вам обо мне не говорила? Нет?! Очень странно! А вот я ее почти каждый день вспоминаю, — с содроганием передернул он плечами. — Редко, знаете, встречал я такого культурного, образованного человека! Вы и сами скоро поймете, кто живет вокруг вас! Соседка справа — очень слаба по алкогольной части. И «слабость» ее бывает почти каждый день! А когда она совсем ослабеет, то начинает петь заунывные песни, а потом плакать. А стены у нас тонкие! Прямо всю душу эта самодеятельность разрывает! Сосед слева — Петя, парень, конечно, неплохой. Но очень узкоограниченный. Все интересы — только купи-продай! А Ольга Михайловна — это же был настоящий эрудит! — потряс Шульман в воздухе маленькой волосатой ручкой. — Всю историю государства Российского знала, как историю своего собственного семейства! Кто когда родился, когда крестился, кому, когда и какую подлость сделал! Я, Семен Шульман, так не знаю историю своей семьи, как она знала историю князей Голицыных! Как родных, всех по именам называла! Как будто бы всех их вырастила, выпестовала, замуж выдала, развела и в землю потом уложила! В общем, сделала для них все, что могла! Пусть земля ей будет пухом! Между прочим, Ольга Михайловна ничего не говорила вам о том, что хотела мне оставить одну небольшую книжечку по истории знатных родов семнадцатого-восемнадцатого веков? — осторожно спросил он. — Она так и говорила мне: «С твоим вопиющим невежеством, Сэмэн, надо как-то бороться! Я обязательно оставлю тебе эту книгу, как память обо мне. Ее и свою фотографию на фоне редкого экземпляра каменной бабы, что недавно был найден в районе половецких курганов». Сходство просто потрясающее! Я имею в виду, конечно, каменную бабу и этих варваров-половцев!