Вивьен. Одна душа - две судьбы - Ирина Денисенко

И знаете? Я осознала. Когда видишь взрослого мужчину, привязанного к железному кованому стулу, а после приходит врач и начинает орудовать скальпелем, отрезая лоскуты кожи то на ногах, то на руках, а несчастный молит о помощи и орет, что барабанные перепонки болят. А тварь в белом халате спокойно отходит и смотрит, вынув из кармана часы, за сколько заживут раны. А после процедура повторяется… Так они узнавали способности к регенерации человека, не обладающего магией. Что же они сделают со мной? В одной книге упоминалось, что мой дар не действует, если мне пустить кровь и через нее пропустить ток. Чушь полная, но ученые ведь больные люди, им бы лишь экспериментировать.

Выплыв из воспоминаний и вздрогнув от истерических криков, я повернулась к незнакомцу. Глупый, он даже понятия не имеет, с кем разговаривал. С убийцей, чьим именем пугают ночью нерадивых детей. Зло, появившееся из пучины ада, не иначе. И да, все эти прозвища обо мне. Наивные. Ужасные твари живут у них под носом, к ним обращаются за помощью, рассказывают о своих проблемах и болезнях.

— Почему они все бегут? — удивленно спросил он, пристально вглядываясь в моё лицо.

— Это нужно сделать и тебе, пока не поздно, — раздраженно произнесла я.

Ведь до сих пор не знаю точно, как действует проклятие. Но проходили драгоценные секунды, а он все стоял и смотрел с улыбкой на губах.

— Дурак, — в сердцах выкрикнула я и, развернувшись, побежала подальше от этого странного парня. — Увидишь меня в следующий раз — беги, слышишь?!

Я со всех ног неслась куда глаза глядят. Подальше от незнакомого парня, чьего имени я так и не удосужились узнать, от себя самой. Лишь когда споткнулась о булыжник и чудом не упала, остановилась. И поняла, где нахожусь: около поместья графа Бриджертона, дома моего приемного отца, тирана и деспота.

Тяжело вздохнув и вытерев с лица пот, я обреченно зашагала «домой». Дом, мой милый адский дом. Пятьдесят оттенков отчаяния и боли. Казалось, стоило мне ступить за порог, как сами стены этого проклятого здания источают мрак и тьму. Но лишь для меня. Другие домочадцы были вполне довольны.

Переступив порог, я бесшумно и торопливо прошла огромную, выполненную в стиле «а-ля эпоха Четырех Королей», гостиную с массивной мебелью и огромным столом, с помпезной люстрой на потолке, короче, со всеми мыслимыми и немыслимыми атрибутами, передающими «величие». Да, семейка скряг не скупилась на шик.

И, казалось бы, вот она — лестница на чердак, то есть в мою комнату. Свобода, но нет: неожиданно из-за угла показался мужчина. Высокий, худощавый, с темными короткими волосами и аристократичными чертами лица: орлиным носом, суженными ближе к носу темно-карими глазами. Хотя на этом схожесть с аристократами у приемного отца заканчивалась.

Аристократы… сейчас лишь кучка снобов, что кое-как пытаются сочетать несочетаемое. Ездят в карете, когда в двадцать первом веке давным-давно изобрели роскошные марки машин. А все почему? Потому что в нашем мире элитой считается раса демонов, которые предпочли «остаться» в викторианском времени, разбавляя удобства магией, а не как мы — техникой. Так что если ты в эпоху технических инноваций можешь позволить себе карету, пажа и двух белоснежных породистых скакунов — соседи изойдут завистью и ядом. Вот как наши, например…

— Ты где шлялась, неблагодарная девчонка? Разве мать тебе не приказывала оставаться дома сегодня? — раздраженно спросил отец, скривившись так, словно целый лимон съел.

— Я помню, что она говорила. Новая работа для моего… дара, — отрешенно проговорила я. — Всего лишь хотела подышать воздухом, погода выдалась чудная.

— Хватит зубы заговаривать! Опять бегала к этому… парфюмеру, дрянная девчонка!

— Куда хочу, туда и буду ходить. Ты мне не указ. Я скольких Вам неугодных…

Резкая боль вспыхнула и обожгла, заставив мою щеку запылать и оборвав мою праведную речь.

— Да как ты смеешь? Мы приютили тебя, дали крышу над головой, неблагодарная девчонка, — прошипел злой отец.

Вскинув голову и взглянув прямо в его карие глаза, зарычала не своим голосом:

— Разве я просила этого?! Разве я умоляла сделать меня убийцей? Что молчишь, папочка, а? Да я проклинаю тот Высшими забытый день, когда вы явились в наш детский дом. А слабо ударить меня по лицу не в перчатке, а?!

Не дожидаясь еще одной пощечины, я рванула в свою комнату. Только там, в крошечном помещении с маленьким окном, занавешенным темными шторами, стоящей рядом кроватью, а также столом и стулом, я могла чувствовать себя в безопасности.

Не снимая обувь, я упала на кровать, вытянула руки в стороны и глубоко вздохнула.

Я Вивьен, девушка, ставшая убийцей в пятнадцать лет, благодаря дару — или проклятию — Несущей Смерть. Словно Смерть с косой, я забираю чужие жизни. Одну за другой. Зачем? Так, для пользы семьи. Как оказалось, у аристократов много неугодных людей. А приемные родители оказались находчивыми, носят перчатки и не оголяют кожу при мне. Но и я постоянно в перчатках, их у меня полон шкаф.

Дар Несущей Смерть… Мое проклятье. Тихая убийца. Как его только ни называли в простонародье, как ни боролись, но никто так и не знает: откуда он берется, есть ли возможность от него избавиться. В книгах о нем написано до невозможного мало. Лучше бы написали, как с этим жить!

«Если Вам не посчастливилось обнаружить у себя дар Несущей Смерть, то рекомендуется вести отшельнический образ жизни и избегать людской толпы. И ни при каких обстоятельствах не прикасаться к смертным. Ваше прикосновение губительно!» — вот что пишет на этот счет известная литература.

И все, больше нет умных и философских мыслей. А как быть с каждодневными кошмарами, в которых появляются жертвы дара? Ни одного слова об этом, ни одного, словно такого быть не может.

С другой стороны, такие как я, в принципе, долго не живут. Их убивают без права на помилование. И, скорее всего, мне суждено повторить историю всех носителей дара Несущей Смерть. Да, так и будет. Меня на этом свете держит лишь влияние рода Бриджертонов, и пока я им нужна — я буду жить. В собственном аду, но жить.

Раздавшийся стук в дверь был настолько неожиданным, что первые несколько секунд я не придавала ему значения. Мало ли, показалось. Но он повторился — настойчивый и решительный.

Удивительно, как это они опустились до меня? Что же за срочное и важное дело?

Открыв дверь, я увидела на пороге своей комнаты статную женщину. Крашеные каштановые кудри, сощуренные серые глаза, привыкшие во всем искать второе дно, ярко — я бы сказала пошло — накрашены красной помадой губы — миссис Камалия Бриджертон, а по совместительству моя приемная мать. Именно ее я считала главой семьи. На своих плечах она тянула бизнес, дом, дочь, да и самого отца семейства.

Увидев меня, она сразу скорчила надменное лицо.

— Для тебя есть работа, — холодно сказала женщина.

Ни вопросов, ни сомнений, что психану и хлопну дверью, лишь тонкий расчет.