Первый шаг - Сабина Янина

не забуду, – раскрасневшийся Ан уже представлял, как летит по снегу, и не надо бояться команды наставника, чтобы отдать снегокаты другому, а можно кататься, сколько захочешь!

Ан всё притоптывал и притоптывал снегокатом. Наконец, снял его и бросился к родителям:

– Спасибо, ма! – он обнял её, вдыхая родной запах ванили и яблок.

– Спасибо, папа! – он хотел обнять отца, но вдруг остановился, будто споткнувшись. Ан ощутил шершавость поверхности, пахнущую чистым листом бумаги. – Папа, ты где? – голос его дрогнул, на глаза навенулись слёзы.

– Извини, сын, я на работе. Буду часа через три. Не расстраивайся! Не мог же я не поздравить тебя с днём рождения. Мы с мамой рады, что тебе понравился наш подарок.

– Но мы решили, что сегодня будет выходной. Мы же хотели поехать в Зимний городок кататься на аттракционах.

– Меня срочно вызвали. Ты же знаешь, что работа для Творца важнее всего. Как только я тут всё закончу, сразу приду домой, и мы поедем в Зимний городок. А ты пока кушай и, если хочешь, обнови снегокаты. Ты так долго о них мечтал. Ладно, родные мои, не скучайте. Целую вас. Я скоро приду.

Голограмма отца свернулась в точку и пропала.

Мама положила руку на плечо Ана:

– Ну, что сын, давай умываться и завтракать? Посмотри, сколько за ночь снега выпало, словно специально для тебя, в честь твоего дня рождения, – засмеялась она.

Ан подбежал к огромному во всю стену окну. Нажал клавишу сбоку на панели, и воздушная кружевная занавесь уехала вверх, открывая панораму. Ан ахнул. Все кругом было засыпано белым. Снег покрыл и небольшой двор со спящими деревьями, и крыши домов. Только здание комбината сверкало под солнцем ледяным гигантским кристаллом, отражая замороженную голубизну неба. И комбинат, и дома, и школу – всё окружала бескрайняя тайга, с верхушек деревьев которой, ветер ещё не сдул пушистые хлопья, и оттого Ану почудилось, что на их городок и на тайгу до самого горизонта опустились огромные белоснежные облака.

Серебристая равнина, а в центре неё сияющий кристалл комбината. Узкие прозрачные трубы – дороги исходили из него, драгоценной оправой сливаясь в кольцо, и разбегались. Крохотные прямоугольники машин, сновали по ним, как пылинки в солнечном луче.

Ан подумал, что комбинат живой и что он дышит. Вдох: и из таинственного далека мчатся прямоугольники – машинки, затягиваемые в комбинат. Выдох: и крохотные машинки, стремительно разбегаются по лучу, быстро теряясь из вида. Он представил, что комбинат растёт и стал таким большим потому, что проглотил уже всё вокруг, и теперь отправлял машины, чтобы утолить голод тем, что ещё осталось на Земле, а когда останется только одна белая пустота, он доберётся и до них. Тревожно бухнуло сердце, и от страха вспотели ладошки. Он прижался к матери, подошедшей к нему. Её тепло успокаивало, на душе у мальчика стало спокойнее, и он подумал, что какая глупость лезет ему в голову, но все же тихо спросил:

– Ма, мы тут живём, потому что нужно кормить комбинат?

– Что? Что такое? Как кормить комбинат? С чего ты так решил? – засмеялась мама. – Скорее наоборот, мы тут живём, чтобы комбинат смог накормить людей. Ты же знаешь, что на комбинате папа и другие Творцы-учёные создают удобрения, которые помогают собирать урожаи несколько раз в год, обогащая истощённую почву. Что за странные мысли приходят тебе в голову? – Мама, повернула лицо мальчика к себе и, улыбаясь, внимательно посмотрела ему в глаза.

Он вырвался и, смеясь, хлопнул по клавише, спуская занавесь на окно.

– Ну, ладно. Иди в личную комнату, и я жду тебя завтракать, – мама вышла из комнаты, унося снегокаты.

Ан быстро стянул носки и, сунув ноги в тапочки, побежал в личную комнату. Подбежав к её двери, он оглянулся. Мамы не было видно. Ан хлопнул ладошкой по улыбающемуся солнышку, расположенному в центре двери. Дверь распахнулась, мальчик переступил порог и быстро сел в открывшееся около порога углубление, изображавшее отпечатки человеческих ног. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем женский голос произнёс:

– Здравствуйте, Андо. Ваше состояние хорошее. Сбоев в здоровье не наблюдается. Фиксирую некоторое расстройство координации не ясной симптоматики. Для восстановления координации рекомендуется контрастный душ и десять приседаний.

– Эльза! Ты что перегрелась? Какие десять приседаний?! Какой контрастный душ?! Ты же всегда рекомендовала тёплый душ и горячий шоколад с мятным печеньем!

– С сегодняшнего дня прежние рекомендации не действительны. Мальчикам, достигнувшим десяти лет, при такой симптоматике рекомендуется десять приседаний и контрастный душ.

– Ан, ты скоро?

– Да, ма, сейчас!

Он сходил в туалет и, ворча, занялся приседаниями.

– Чёртова машина, – пыхтел Ан, – И что только папа терпит тебя. Тебя давно пора отправить на переплавку.

Сделав упражнения, Ан вошёл в душевую кабину:

– Будь уверена, я уговорю отц…, – ледяная струя окатила Ана. У него перехватило дыхание, и через секунду раздался вопль: – А-А-А-А!!!!

–Сынок, у тебя все хорошо? – забеспокоилась мама.

– Да, все хорошо! – стуча зубами, прокричал Ан.

– Проклятая машин …А-А-А-А-А! – поток горячей воды унял дрожь, восстанавливая дыхание.

Тёплый воздух окутал тело, за несколько секунд высушил его и волосы. Душевая кабина открылась, и он пулей вылетел.

Створки платяного шкафа раскрылись. Ан хотел достать свой любимый пушистый домашний халат, но после контрастного душа тело горело, и он передумал, надел спортивные темно-синие брюки серебристую кофту без рукавов и белые лёгкие тенниски.

– Перед выходом проверьте, пожалуйста, состояние здоровья.

Ан сердито покосился на открывшееся около двери углубление, изображавшее отпечатки человеческих ступней, и встал в него.

Через несколько секунд женский голос произнёс:

– Восстановление прошло успешно. Координация налажена. Состояние здоровья хорошее. Успешного вам дня, Андо.

Дверь, щёлкнув замком, открылась, и Ан вышел, в сердцах пнув её.

***

Ан бежал на снегокатах между заснеженных деревьев тайги. Первый восторг полёта сменился спокойной радостью движения. Он немного устал. Взглянул на компас: два с половиной километра от дома. «Надо возвращаться. Для первого раза хватит. Скоро отец придёт, и поедем в Зимний городок. Хорошо как!»

– Э-ге-ге-ге! – Ан раскинул руки и запрокинул голову. Солнце выглянуло из-за верхушки огромного кедра и пустило ему в глаза озорной луч. Серо-зелёные глаза мальчика стали изумрудными, как молодая трава, только-только показавшаяся из-под снега. Он зажмурился и засмеялся. Послышалось хлопанье крыльев. С ветки взлетела крупная птица, и снег, сбитый её лапами, залепил ему лицо. Мальчик, смеясь и отфыркиваясь, отряхнулся, потом огляделся, прислушался. Тихо. Только иногда тишину нарушали возгласы птиц. Вот что-то забормотало, заухало. Снег искрился на прогалинах и на ветвях деревьев, отражая солнечный свет, резко очерчивая сумрачную темноту, прятавшуюся под густые лапы елей.

Впереди справа