Застрявшие во сне (сборник) - Лариса Нестеркина

Сегодня надо, как можно быстрее, добраться до той точки, в которой он остановился в прошлый раз. Дойти до нее и вновь услышать звук, который не дает покоя. Макс начал осторожно продвигаться в глубину. И вновь, как и прежде, ему показалось, что он находится внутри сети, а не смотрит на нее со стороны. Пространство пронизывали миллиарды светящихся линий, которые извиваясь словно змеи, сплетались в паутину, а на их пересечениях светились яркие звезды, слепящие глаза. Макс знал: смотреть на них нельзя – они обожгут роговицу глаз и ослепят. Подумав об этом, он тут же вспомнил о Слепом. Что-то его сегодня не видно. Вот и хорошо: взгляд Слепого всегда сковывал Макса, а сейчас ему нельзя мешкать. Надо найти таинственный звук, распознать его и вернуться назад. Правда, двигаться быстро здесь невозможно: Макс боялся сбиться с Тропы, проложенной им в прошлый раз. Словно повинуясь компасу в своей голове, он держал нужное направление. Постепенно продвигаясь вглубь таинственного пространства, он шевелил губами, беззвучно повторяя свое имя. Это правило всегда выручало его: нельзя забывать, кто ты и откуда пришел, иначе не вернуться. И еще нельзя заходить за Черту. Она хоть и невидима, но ее чувствуешь. Перейдешь ее, порвешь тонкую невидимую Нить и… останешься здесь навсегда!

Времени остается все меньше и меньше. Тропа расширилась, стало легче идти. Макс позволил себе двигаться быстрее и зря. Слепой появился, как всегда, внезапно. Макс остановился, замер под его взглядом. Ничего ужаснее он не встречал. Глаза Слепого были плотно прикрыты веками. Но Макс чувствовал, что Слепой видит. Желтые зрачки под веками смотрят в упор, отслеживают каждое его движение.

– Черт, теперь вслед за этим монстром проявятся и другие!

Заставив ослабевшие ноги сдвинуться с места, Макс вновь пошел вперед и через несколько секунд уперся в стену.

– Ну вот, Слепой опять построил Лабиринт! Надо срочно найти выход, – подумал он.

Макс развернулся и пошел назад, старательно обходя темные углы, откуда уже выглядывали монстры. Один наполовину высунулся из темноты и рассматривал парня.

– Да иди ты! – отмахнулся Макс от чудовища, понимая, что тому нужен кто-то другой. И действительно, лучше рассмотрев Макса, тот вновь задвинулся в угол.

Макс не боялся этих монстров, знал: они ждали своих хозяев, тех, кто видел их в своих безумных фантазиях. Однако, твари отнимали драгоценное время. Хотя, определенная опасность все-таки существовала. Обернувшись, он увидел огромные лапы чудовища, уставшего ждать своего хозяина и готового напасть на того, кто подвернется. Обходя один из темных углов, Макс почувствовал, как чьи-то когти расцарапали его спину. Он старался не думать о твари. Он смотрел только под ноги, чтобы не видеть жутких глаз Слепого. Петляя по Лабиринту, он снова и снова упирался в тупики.

Наконец, неподалеку раздался знакомый звук. Будто он слушал музыку одной из радиостанций, а голос другой станции пробивался на ту же волну. Парень остановился. Сквозь ужасающие голоса тварей едва слышался звук, который он искал. Макс пошел дальше по Лабиринту, одновременно ища выход и стараясь не сбиться с Тропы. Через несколько поворотов в дальнем конце коридора он заметил легкое движение: что-то белое мелькнуло и исчезло в темноте. В тот же миг звук усилился, заглушая вопли монстров.

Где-то в глубине сети плакал ребенок.

– Значит, я прав, это – она! Это ее слышали соседи! – с тоской подумал парень.

Уже несколько дней соседи жаловались, что днем, когда Макс уходит в колледж, в квартире плачет ребенок. Чуть было полицию не вызвали! Макс пригласил их и разрешил осмотреть всю квартиру. Дотошная соседка заглянула даже в шкафы. Никакого ребенка, конечно, здесь не было. Однако, на другой день все повторилось вновь.

Только теперь Макс, не имеющий привычки выключать компьютер перед уходом из дома, осознал, почему соседи слышали голос ребенка из его квартиры.

Он снова прислушался к плачу и почувствовал, как волосы на голове становятся дыбом. Десятки острых проводов острыми колючками впились в тело. Глаза Слепого придвинулись ближе, сверля его сквозь веки. Звезды на перекрестках Паутины зажглись безумным светом, обжигая глаза. Боль от колючей проволоки, в которую превратились нити Паутины, была ничтожна по сравнению с кровоточащей раной, открывшейся в сердце. Теперь Макс знал наверняка: это плакал его личный монстр, пришедший из прошлого. Это плакала его сестра Даша. Та, о которой он пытался забыть, та, которая продолжала сниться ему. Десять лет назад Даша ушла туда, откуда не возвращаются.

Пятилетняя сестренка всегда плакала чуть наигранно, когда хотела чего-то добиться от взрослых. Она хныкала до тех пор, пока родители, сдавшись, не уступали, и она получала то, что просила – конфеты или игрушки. Макс терпеть не мог капризы сестры, но сейчас, спустя десять лет после ее смерти, сердце разрывалось от жалости к ней.

В тот страшный день родители привезли их в поселок Витязево под Анапу. Здесь был редкий на кавказском побережье пляж, где вместо гальки лежал песок. Янтарная полоса уходила вдаль на несколько километров. Местами песок собирался в ребристые волны. Можно было приложить ладошки к глазам с двух сторон, закрыв море, и представить, что находишься в пустыне.

Родители взяли с собой и друга Макса, Тима. И теперь мальчишки и маленькая девочка с радостными воплями носились по пляжу, утопая в глубоком песке. Когда Даша звонко смеялась, казалось, что переливаются маленькие колокольчики. Брат с сестрой любили закапывать друг друга в песок. Даша засыпала брата до самой головы, потом садилась верхом на песчаную горку у него на груди и подпрыгивала. Правда, порой она становилась ужасно вредной и, зачерпнув пластмассовой лопаткой песок, сыпала его на голову брата. Горячие песчинки попадали Максиму в глаза, и пока разъяренный брат протирал их, выбираясь из песка, Даша шустро убегала и пряталась от его гнева за спинами родителей.

В тот день на пляж приехала съемочная группа из Москвы: делали рекламный ролик модного средства для загара. Видимо, по сценарию действие должно было проходить в пустыне, где туристы спасаются от знойного солнца чудесным кремом. Часть пляжа огородили лентами, за которыми самосвал сгребал песок в большие горы, похожие на барханы. Мальчишки со всего пляжа столпились у лент и, пихая друг друга локтями, обсуждали происходящее на съемочной площадке. Макс и Тим, словно завороженные, смотрели на происходящее: на оператора с камерой, проезжавшего по специально проложенным рельсам, на девушку, звонко опускающую хлопушку, на актеров, сверкающих белозубыми улыбками. Они забыли обо всем на свете и не заметили, как Даша куда-то убежала.

Потом ее искали все, и отдыхающие, и киношники, ныряли в море, поднимались на заросшие низким кустарником холмы. Маленькое тельце, засыпанное густым слоем песка, нашли только к вечеру, когда после съемок экскаватор начал разравнивать горы. Даша лежала лицом вниз, все еще сжимая в руке пластмассовую лопатку. Она просто играла, набирая в ведерко песок, когда, не заметив крохотную фигурку, водитель экскаватора засыпал ее.

Теперь, в далекой глубине Интернета, его мертвая сестренка все плакала и плакала. Макс шел по коридору Лабиринта, пытаясь отыскать, где она пряталась. Ему не хотелось верить в то, что, посещая параллельный мир Интернета, он воскресил своего персонального монстра, рожденного многолетним чувством вины перед сестрой. Стараясь не думать о страшном событии, он мечтал лишь снова увидеть свою, все еще маленькую сестренку, обнять и приласкать ее. В конце коридора что-то мелькнуло, теперь Макс рассмотрел – это был подол белого девичьего платьица. Парень крикнул: «Даша! Подожди меня! Я иду к тебе!» Он побежал. Острые провода Паутины вцепились в него, сдирая кожу. Слепой сковывал бегущие ноги пристальным взглядом.