Герцогиня смерти. Агата Кристи. Биография - Ричард Хэк

Арчи заявил, что ездить на выходные в Эшфилд – это жуткая морока, предложил отправиться в августе в Италию, в Алассио, тихий курортный город на берегу Генуэзского залива. Агата тут же согласилась в надежде, что путешествие возродит былую любовь, она вцепилась в эту мысль. И когда Арчи все же прикатил на машине четвертого августа в Эшфилд, то обнаружил, что жена его уже упаковала чемоданы, приготовившись к двухнедельному курсу минеральных ванн и косметических процедур. Она что-то возбужденно бормотала, она не утихала, словно потревоженный пчелиный рой. Уж лучше бы молчала.

Арчи показалось, что его благоверная не совсем в себе, да и вид у нее был удручающе болезненный. В письмах она действительно писала, что не может спать, что нет аппетита, что ее одолевает отчаяние, но только когда она торопливо выбежала его встречать, он осознал, до какой степени это все серьезно. Совершенно потрясенный, Арчи стал говорить о каких-то ненужных пустяках, был светски любезен, и только…

Его холодное равнодушие огорошило Агату “То, что я в этот момент почувствовала, напоминало давно забытый кошмар, – писала она потом в своей “Автобиографии”. – Когда ты сидишь за чайным столом со своим возлюбленным, смотришь на него и вдруг понимаешь, что перед тобой чужой, не знакомый тебе человек”.

То, чего она не желала замечать ни тогда, ни позже: на лице мужа не отражалось даже тени любви. Ее сияющие глаза тут же погасли, а его старательно смотрели в сторону, ибо в них таилось предательство. Вымученная беседа в какой-то момент сменилась тягостным, растерянным молчанием, и тут Арчи не выдержал, признался. Заставив себя посмотреть Агате в глаза, он сообщил, что полюбил другую женщину и хотел бы немедленно получить развод.

Развод… Агата не поверила собственным ушам, лицо ее покрылось красными и белыми пятнами, изумление сменилось гневом. Это невозможно, этого просто не может быть!

“Ее зовут Нэнси Нил, – сказал Арчи. – Ты, разумеется, ее помнишь. Она бывала у нас дома”.

Все произошло так быстро, так неожиданно… его слова ударились о стену неверия, неужели все ее грезы о счастливом воссоединении были напрасны?

Накатила тошнота, так желудок реагировал на едкую горечь обиды и унижения. Она просила Арчи повременить, она станет другой, все будет иначе. Донельзя потрясенная, она вымолила три месяца отсрочки, Арчи согласился на четыре. Шестнадцать недель изощренной вежливости, окольных путей, дежурных реплик, совершенно никчемных. Он мастерски уходил от главного, вел свою игру, выжидал, когда завершатся оговоренные недели, расчетливо выжидал.

В пятницу, третьего декабря, утро в Саннингдейле началось как обычно. Кухарка поставила на стол яйца, фасоль, сосиски и помидоры, типичный английский завтрак. Агата заговорила первой, сказала, что в выходные хочет съездить в йоркширскую деревушку, всласть поваляться в кровати, выходить разве что к завтраку, езды туда всего три часа, она предложила Арчи составить ей компанию. Выяснилось, что он уже собрался на выходные к своим друзьям Джеймсам, у них коттедж в Хартморе, в окрестностях Годалминга. От обиды Агата потеряла голову. Она сорвалась на крик, у нее теперь не было иного оружия. Бессмысленные укоры, напрасная, как выяснилось, угроза. А угроза была такова: если Арчи не останется на выходные, то, когда вернется, ее не будет дома.

Арчи ее слова не тронули, будто он заранее приготовился к скандалу. Самое ужасное, что он оставался совершенно спокойным. И чем громче кричала его жена, тем проще ему было отмалчиваться. Но высказаться начистоту Арчи все же пришлось. И он это сделал, не повышая голоса, очень доходчиво. Он ждал достаточно долго, он устал от спектакля, который они друг перед другом разыгрывают. Он уходит из дома, уходит от нее.

Агата зажмурилась от боли или просто пыталась удержать слезы. Она закрыла лицо ладонями и в этот момент услышала: он все равно добьется развода, вне зависимости от ее согласия. Высказавшись, он схватил газету и удалился из комнаты. Все решилось в одну секунду. Этот приступ ярости, и потом – ничего.

Как Арчи выходил, она не видела, но знала, что он уехал: по звуку мотора “дилейджа” на подъездной дорожке и по хрусту шлака под колесами.

Она взъерошила волосы, убирая их со лба, привычный жест в моменты сильного волнения, потом накрутила на палец локон и уставилась в пространство, будто это могло помочь ей определиться с дальнейшим. Так, в состоянии отрешенности, Агата провела несколько часов, пока вдруг не зазвонил телефон. Она вздрогнула от неожиданности.

Она решила, что это он, Арчи. Но звонила ее неугомонная соседка, миссис Десильва, приглашала на чай и партию бриджа. Агата отказалась, не слишком убедительно сославшись на срочное дело, хотя была абсолютно свободна. Несколько дней назад они вдвоем ездили в Лондон, прогулялись по магазинам на Албемарл-стрит, голова кружилась от азарта и удовольствия. Агата купила тогда шелковую ночную сорочку, белую, красоты необыкновенной. Теперь можно было очаровывать мужа, что и намечалось на выходные. Агата знала, что выглядеть в ней будет восхитительно. И наконец-то вернется утраченная любовь. Какими глупыми сейчас казались эти надежды, утренней ссорой их вымело прочь, будто грубой метлой.

Первый безотчетный порыв – помчаться в понедельник в Лондон, вымолить у Арчи прощение. Но потом ей вспомнился последний его взгляд, брошенный поверх накрытого к завтраку стола, взгляд, источавший ненависть, даже страшно вспоминать. Конечно, Арчи был расстроен и оскорблен, но может быть, она преувеличивает? Узнать бы, что на самом деле он чувствовал и действительно ли их разлад уже непреодолим? В тот же день Агата тщательно укутала дочь и, сунув ей в руки любимого мишку, посадила в машину, они покатили в Доркинг, к матери Арчи, двадцать пять миль пути. К своей свекрови, Пег Хемсли, Агата относилась с прохладцей, но Арчи всегда был очень близок с матерью. И конечно же Пег точно знала, как обстоят дела.

Пег обрадовалась неожиданной встрече с внучкой, к чаю подали свежие ячменные лепешки и крыжовенный джем из дорогого лондонского магазина. Пег любила себя побаловать. Увы, Агата почти не чувствовала вкуса угощения; чуть наклонившись вперед, она вслушивалась в монотонную болтовню, а свекровь жужжала и жужжала, словно муха, попавшая в ловушку. Миссис Хемсли бездумно перелетала с одной темы на другую, зачем – непонятно: казалось, ее завораживает звук собственного голоса.

Так ничего и не вызнав, Агата вернулась домой, ужинать ей пришлось в одиночестве. В мыслях снова и снова прокручивалась ужасающая утренняя сцена с завершившей ее оскорбительной угрозой.

Уже ни на что не рассчитывая (но в глубине души все же надеясь спасти семейное благополучие), Агата стала изобретать хитроумный план, достойный ее детективных романов. Сюжет был выстроен чрезвычайно искусно, но те, кто знал, где следует искать улики, могли просчитать возможный исход. Только на этот раз финал истории был отдан в распоряжение судьбы.

Агата положила в саквояж несколько платьев, новую ночную сорочку, два шелковых шарфика и две пары туфель, отнесла его к входной двери, потом снова поднялась в спальню, все еще надеясь. Арчи все-таки вернется, надо подождать. Глупая мечта, мечта женщины, не желающей расстаться с иллюзией. Ближе к десяти часам Агата окончательно смирилась с тем, что чуда не произойдет.