Герцогиня смерти. Агата Кристи. Биография - Ричард Хэк

Двенадцатого декабря, под заголовком “Сегодня все ищут миссис Кристи”, газета “Санди пикториал” описывала это грандиозное действо. Казалось, огромная компания явилась на пикник, причем компания удивительно разношерстная: начиная от прислуги и заканчивая важными персонами. Тысячи любопытствующих откликнулись на мольбы Кенуарда, одетые как для загородной прогулки, в грубых башмаках, вооружившиеся тросточками.

“Дейли мейл” насчитала пять тысяч людей, а “Дейли кроникл” – все пятнадцать. Эта цифра была напечатана жирным шрифтом на первой полосе, а под ней строчка: “Добровольцев доставили на трех тысячах авто”.

Под покровом тумана бродили тысячи людей, и мужчины и женщины, многие производили осмотр, сидя верхом на лошадях.

Шестеро псов-ищеек помогали следопытам. Но кроме этих, так сказать, профессионалов в поисках принимали участие и представители других пород. Немецкие овчарки, колли, терьеры и даже крохотные моськи пробирались вместе с хозяевами сквозь густой подлесок и сквозь бурые разросшиеся папоротники, брели по диким пустошам, карабкались по холмам и спускались к долинам, плутали в тумане и во мраке чащоб. Суррейская полиция у же потратила на поиски тысячу фунтов.

Сэр Артур Конан Дойл, подаривший миру Шерлока Холмса, пламенный проповедник спиритизма, попросил прислать ему перчатку Агаты Кристи, надеясь, что ее вещь поможет определить, где она. В 1902 году Конан Дойл был удостоен почетной должности помощника мирового судьи (лорд-лейтенаната) в графстве Суррей. Спиритизмом он увлекся после того, как умерла его первая жена и погиб на войне старший сын. Сэр Конан Дойл вместе со своим медиумом Хорэсом Лифом ездил по миру с лекциями о спиритизме.

Мистеру Лифу дали перчатку Агаты и попросили узнать, где сейчас пропавшая: на том свете или на этом. В письме в редакцию лондонской “Морнинг пост” Конан Дойл сообщил: Лиф считает, что Агата найдется, и очень скоро. “Я отдал ему перчатку, но не сказал, чья она, и не сказал, что именно хочу узнать; медиум никогда не видел эту перчатку раньше. Я положил ее на стол непосредственно перед сеансом, он знать не знал, что меня интересует что-то, связанное с исчезновением миссис Кристи. Это опознание проводилось в последнее воскресенье. Мистер Лиф сразу назвал имя Агата”.

“Этот предмет говорит о некой тревожной ситуации, – пророчествовал Лиф. – Его обладательница в активном состоянии, но сознание ее несколько затуманено. Однако она не умерла, как многие думают. Она жива. Вы узнаете, где она, полагаю, в ближайшую среду”.

В понедельник, тринадцатого декабря, свои услуги предложили аквалангисты из фирмы “Сиб Горман и компания”, производящей оборудование для подводников. Они вызвались исследовать все окрестные пруды, Кенуард, разумеется, ухватился за это предложение. Одлерский клуб мотоциклистов тоже рвался помочь, восемь его членов готовы были бесплатно прочесать на своих мотоциклах близлежащую территорию. За неимением существенных новостей Кенуард был рад предложить журналистам на очередной пресс-конференции хотя бы эту информацию.

Результаты воскресной “большой охоты” были смехотворны: перепачканные грязью ботинки и казус с одним пожилым следопытом, который едва не утонул в трясине, – вот и все события. Разочарованные журналисты, призвав на помощь воображение, стали плести новую интригу. Придумали, что Агата скрывается от уважаемой публики, переодевшись в мужской костюм или в какой-нибудь еще, чтобы ее не узнали. Но было очевидно, что устраивать подобный маскарад глупо и вряд ли писательница на такое пошла бы.

Потом обнаружили на далекой пустоши некий “охотничий домик”, который тут же был представлен как “загадочный волшебный домик, точь-в-точь зловещее лесное пристанище гриммовских Гензеля и Гретель, только затеряно оно среди суррейских холмов”. У этого бунгало с тремя комнатами имелся владелец, майор Уильям Эллис, имелось и название, “Степлдаун”, но журналистам вздумалось объявить домик идеальным укрытием для потерявшейся писательницы. На первой странице “Вестминстер газетт” корреспондент подробно описывал обнаруженные в этой хижине “свидетельства пребывания”.

“Пустой пузырек синего цвета на двадцать унций, надпись на ярлычке: “яд, свинец и опиум”. Почтовая открытка (содержание нам неизвестно – ВГ). Женское велюровое пальто, отороченное мехом. Пудреница. Кусок батона. Картонная коробка с адресами в городах Клэндон и Твайфорд. Детские книжки “Солнечный луч” и “Плюшевый заяц”. Обуглившиеся поленья в камине и прочие приметы того, что в доме совсем недавно кто-то жил”. Явно несколько преувеличивая, автор заметки добавил: “Во всем Суррее не найти более глухого места и более надежного убежища, к нему ведет лабиринт из еле заметных лесных тропок, настолько запутанных, что человеку, не знающему хорошо дороги, туда не добраться”.

Кенуард без всяких на то оснований продолжал твердить: “Миссис Кристи точно не в Лондоне. Ее найдут здесь, на территории Даунса. Это не голословная версия. Я исхожу из того, что мне известно”.

Но какие бы убедительные слова ни произносил этот пышноусый слуга закона, он и сам не слишком в них верил. Предстояло прозондировать еще несколько десятков акров пустующей земли, однако Кенуард прекрасно понимал, что самые вероятные для страшной находки участки уже тщательнейшим образом осмотрены. А тут еще позвонил старший инспектор Гилберт Макдауолл, из Западного подразделения конной полиции, сказал, что миссис Кристи, кажется, нашли.

Надо сказать, сообщение о том, что миссис Кристи обнаружена, суррейской полиции было не в новинку, иногда за день звонили человек двенадцать. Например, вчера утром ее увидела одна дама, ехавшая на поезде из Ватерлоо в Эгхем. “Подозреваемую” вызвали; оказалось, что волосы у нее светло-русые, а не рыжие, что ей двадцать два, а не тридцать шесть, что рост у нее пять футов и пять дюймов – пять, а не семь. Мейбл Краст, дочь местного лавочника. Молодая особа была возмущена и грозилась подать в суд на полицейских города Раннимида за незаконное преследование.

В общем, когда Макдауолл попросил помочь опознать очередную миссис Кристи, Кенуард отнесся к этому спокойно, как к чему-то несерьезному.

Заместитель главного констебля уже привычно наслаждался славой, настолько яркой, что он уже даже не помышлял о том, что придется с кем-нибудь ее делить. Да-да, он и вообразить не мог, что с ним будут соперничать какие-то прикурортные полицейские из Северного Йоркшира.

А там, в городке Харрогейт, произошло вот что. Однажды саксофонист Боб Лиминг и ударник Боб Таппин, подрабатывавшие по вечерам в Танцевальном оркестре Гарри Кодда, заметили в толпе постояльцев знакомое лицо. Играли они в тот вечер в танцевальном зале гостиницы “Гидро” при городской водолечебнице. Признав в одной из дам Агату Кристи, два Боба тут же позвонили в Западную конную полицию, надеясь получить сто фунтов, обещанные газетой “Дейли ньюс”.

Известный еще с шестнадцатого века своими целительными серными источниками, Харрогейт был излюбленным местом отдыха богачей и знаменитостей. Эти баловни судьбы и общества весьма ревностно оберегали свою частную жизнь, не терпели вторжения в нее. Испугавшись возможной ошибки, которая привела бы к неминуемому скандалу, Макдауолл попросил Кенуарда оказать содействие. Но только после второго звонка коллеги, утром четырнадцатого декабря, Кенуард решился потревожить звонком Карло Фишер, и та тут же позвонила Арчи Кристи в его лондонский офис.