Четыре друга народа - Тимофей Владимирович Алешкин

class="p1">Оркестр взял высокую ноту и затих. Фабио немедленно развернулся к трибуне. На трибуне стоял Тибул.

Мы должны предупредить читателя, что это был вовсе не тот ловкий акробат с копной густых черных волос, любимец цирковой публики в зеленом плаще и трико из чёрных и жёлтых треугольников, с которым читатель, конечно, знаком по замечательной книге про Трёх Толстяков. Шесть лет прошло с тех пор, шесть лет тяжёлой борьбы за дело революции, за укрепление власти народа и против его тайных и явных врагов — толстяков, богачей, иностранных королей, генералов и шпионов. Конечно, Тибул, первый из друзей народа, не щадил себя в этой борьбе. И она изменила его.

Этот новый Тибул, Тибул — Неподкупный, Тибул — председатель всемогущего Бюро, был бледный высокий человек в строгом синем сюртуке и черных брюках. Он гладко зачёсывал назад свои длинные чёрные волосы и собирал их за спиной в аккуратную косичку синей лентой. Складки перечеркнули его лоб. От его голоса, резкого, как удар сабли, враги народа цепенели. Он носил круглые очки.

Фабио увидел, как маленькая синяя фигурка на трибуне сделала движение руками. «Снял очки! Тибул снял очки!» — прошелестело по толпе. Это был важный знак. В прошлый раз Тибул снимал очки перед речью год назад, когда объявлял о решении Бюро ввести максимум цен. Толпа затаила дыхание. В этот момент Тибул начал речь.

— Граждане!

Скоро будет День Победы Народа, скоро начнется Седьмой год Республики! Прошло уже почти шесть лет с тех пор, как народ сверг старый режим. С тех пор народ совершил много славных дел. Народ учредил Республику и живёт свободно. Народ отобрал у богачей поля и заводы, корабли и шахты. Народ призвал к свободе соседние народы. Народ уничтожил угнетение и установил равенство.

Народ — это мы с вами, граждане, всё это сделали мы!

Нам пытались помешать. У нас оказалось много врагов, больше, чем мы думали в начале пути. Но мы вступали с ними в борьбу, и каждый раз побеждали. Мы разоблачили все заговоры толстяков против Республики. Мы подавили мятежи богачей и обманутых на севере, на юге и на островах. Мы заставили обжор поделиться, когда установили максимум цен. Мы вынудили лентяев работать, когда ввели трудовой налог. Толстяки позвали себе на помощь иностранных королей и богачей. Но мы создали Народную Армию, дали ей новое оружие и остановили их генералов на наших границах. Два года назад враги с трёх сторон подступили к Столице, но вы, храбрые жители города, всюду обратили их в бегство!

Мы, народ Республики, столько сражались и вытерпели столько трудностей, что заслужили мир, счастье и хорошую жизнь!

Но вы скажете мне, что хорошая жизнь всё не приходит. Вы скажете, что и год, и два года назад друзья народа говорили с этой трибуны то же самое и обещали, что скоро все будут сыты и богаты, но мы до сих пор живем бедно, страдаем от блокады, и несём потери от войны и мятежей.

Да, граждане, это так. Но виноваты в этом не друзья народа. Вы сами видите, что настоящие друзья народа не отдыхают, что они каждый свой день, каждый час отдают борьбе за всеобщую свободу и счастье. И сам народ не виноват. Народ напрягает все силы, народ переносит лишения, но не сдаётся и продолжает борьбу.

Так кто же виноват? Я пришёл сегодня сказать вам об этом. Я, председатель Бюро Народного Собрания Тибул, говорю: виноваты враги народа. Я говорю сегодня не о толстяках и богачах, хотя их ещё предстоит добить. Я говорю не об иностранных королях и армиях интервентов, хотя они ещё угрожают нам.

Слушайте, граждане, я, Тибул, знаю людей, более опасных для Республики! Они здесь, среди нас! Они могут стоять на этой Площади, рядом с вами! Я говорю вам: это из-за них наши дела до сих пор плохи. Я говорю вам: это они виноваты, что хорошая жизнь не может начаться. И я знаю их имена! Граждане, завтра я назову вам эти имена! И тогда вы будете судить их за всё, что они сделали.

На Площадь Свободы рухнула тишина. Толпа молчала, поражённая. Не было криков «Ура!», «Да здравствует Республика!», какие обычно раздавались после речей, не было разговоров, не было даже шёпота.

Фортаторы выстрелили в тишину стуком сапог Тибула по ступенькам трибуны — громко, потом тише, ещё тише… Стук умер.

— Батальон, кругом! За мной! — раздался вдруг громовой голос неподалёку от Фабио. Он обернулся — и увидел самого Просперо! Железный Маршал Республики, оказывается, приехал в Столицу с Северного фронта, где он командовал обороной. Он слушал речь Тибула вместе со всеми на Площади. Он был верхом на огромной оранжевой лошади. Просперо проскакал вокруг строя своих солдат и выехал на проспект Труда. Солдаты развернулись кругом и потопали за рыжим хвостом маршальской лошади по проспекту.

Голос Просперо как будто снял с людей заклятие. Под ногами Фабио всё вдруг заговорило и задвигалось. Он поспешил слезть со столба, чтобы выбраться из толпы побыстрее.

«Ух ты! Новые страшные враги! Они прячутся здесь, в Столице! Но Тибул их разоблачит! Завтра надо прийти на Площадь с первыми лучами солнца, а то потом весь город соберётся», — решил Фабио. Он далеко опередил расходящийся с площади народ и медленно брёл по набережной.

— Эй, гражданин! — раздался у него над ухом странно знакомый голос, Фабио показалось, что его мысли о врагах, республике и Неподкупном как будто выбрались из его головы и сгустились в чёрную стену, закрывшую солнце. Фабио сказал «Ой!» и обернулся. Рядом с Фабио оказалась карета, похожая на большой кованый сундук. Дверь кареты была открыта. Из кареты его звал человек в синем сюртуке. Этот человек был Тибул.

Глава II. В ЧЁРНОЙ КАРЕТЕ

— Гражданин, хочешь прокатиться? — спросил Тибул.

— Конечно хочу, гражданин Председатель Бюро Тибул! — выпалил Фабио. Он даже не успел удивиться. Ему ещё казалось, что он видит сон наяву.

— Так залезай! — велел Тибул и открыл дверцу пошире. Фабио запрыгнул в карету и мигом взобрался на мягкое кожаное сиденье рядом с Тибулом. Он поднял голову и увидел на другом сиденье прямо перед собой строгого старика с орлиным носом. Старик был одет в чёрную мантию и чёрную шляпу с красно-синей лентой вокруг тульи. «Ой, мамочки!», чуть не вскрикнул Фабио, но удержался.

Он хоть и не был ещё совершеннолетним гражданином с правом избирать, но всё-таки уже был записан тринадцатым номером пятого орудия батареи Секции Гавани, участвовал в