Братья и сестры по оружию. Связные из будущего - Юрий Валин

— Подождите, профессор. Мальчик как-то в клинике Кащенко чуть не умер. Достаточно с горемычного экспериментов.

— Он у Петра Петровича наблюдался? — изумился доктор.

— Да подождите, — с досадой сказала Катя. — Успокоить малыша нужно. Дайте я его за руки возьму. И попросите лишних выйти, вы же видите — он боится. Хотите, чтобы он на неделю этаким растением стал?

Катя вытерла полотенцем подбородок мальчика. Вита присела с другой стороны, взяла ледяную руку Прота.

У дверей возмущался генерал:

— Развели бардак, господа. Девки полуголые, босые, дети слабоумные. Сплошное юродство. И это мы всерьез рассуждаем? Стыдно, господа! Разговариваем черт знает с кем. Балаган, господа. Оперетка!

Генерал убрался за дверь. Прот все дергался, сучил ногами. Вокруг стояла крепкая вонь нашатыря.

— Проветрить комнату прикажите, — сказала Катя доктору. — И чего-нибудь освежающего. Лучше пива.

— Пива? — изумился доктор.

— Так рекомендовали. В качестве смягчающего средства. Профессор говорил, я же не сама придумала.

Доктор зашептался с подполковником. Прот, часто-часто дыша, повернул слепое лицо. Вдруг на миг показались зрачки и мальчик отчетливо подмигнул.

Вита шмыгнула носом.

— Цыц, Витка! — зашипела Катя. — Ты не пророк, пацан. Ты — шикарный симулянт, Станиславский позавидует. В норме?

— Почти. Уж очень насели.

— Ладно. Продолжай осторожненько.

Вернулся доктор:

— Послали в Сабуровскую клинику. Необходима подробная консультация специалиста.

— Можно и обойтись. Он успокаивается.

Прот действительно задышал глубже и спокойнее. Крепче уцепился за руку Виты.

— Состояние ребенка стабилизируется, — глубокомысленно заметил доктор.

По ногам ходил сквознячок. Разведгруппа сидела за ломберным столиком с драным зеленым сукном. Катя, проглотившая стакан пива, находилась в умиротворенном состоянии духа. Платок с головы стащила, кое-как пригладила взмокшие волосы. Нормально. Расстреливать никто пока не собирался, и вообще, троицу временно оставили в покое. Только за распахнутыми дверями залы маячил часовой. Окно открыто, шелестит залитая солнцем крона каштана — уходи не хочу. Нет, на всякие мелкие провокации мы не поддадимся.

Подполковник курил в коридоре. Катя чувствовала аромат хорошего табака. Под присмотром, под надзором. Ничего не решили, ничего не прояснили. Разве что поднатужились и его толстое генеральское превосходительство абсолютно из себя вывели. И что генерал так разорался?

— Я ему про мальчиков кровавых сказал, — прошептал Прот.

Катя дернула подбородком. Резковат сегодня парень, в лоб режет и даже не скрывает, что окружающие у него как на ладони. Впрочем, нервишки сегодня у всех на пределе.

— Про мальчиков? Хм… В личном, так сказать, смысле? При всех ляпнул? Едва ли его превосходительство к тебе особой благожелательностью проникнется.

— Обойдусь. Я про «мальчиков кровавых в глазах» красиво прорек. Не все поняли. Кто понял, промолчит. И вообще, этот жирный боров пьян. Меня церковным огарком обозвал, а сам дышит как босяк.

— Перегар — это нормально. В традициях русского офицерства, — пробормотала Катя. Багровая физиономия генерала казалась ей смутно знакомой. Нужно было лучше фотографии рассматривать. В памяти фото руководства Добрармии слилось в единую череду благообразных одухотворенных лиц. Впрочем, так же, как и физиономии советской армейской верхушки. Фото на экране монитора похожи друг на друга, не запомнишь даже, кто бритый, кто бородатый. Ну и черт с ними.

— А он… действительно маньяк? Надо же…

— Нет, — Прот устало улыбнулся. — Пьяница он. Про «кровавых» это я так, для выразительности. Хотя молоденьких он действительно любит.

— Я вас совсем не розумею, — робко пошептала Вита. — Вы про що вообще говорите?

— Да не важно, — мальчик вяло махнул кистью. Сквозь загар ярко выступили царапины и хрупкие костяшки пальцев. — Все это не важно. Катя, я плохо сыграл. Неубедительно. Они меня за убогого держали, вот я и стал убогим. Пусть подавятся. Не удержался.

— Ничего-ничего, — пробормотала Катя. — Проскочили. В общем-то ты осознал, какого им хрена нужно было?

— По-моему, они всерьез надеялись, что я истину предреку, — Прот удобнее устроился, оперся затылком о плечо Виты. Девчонка не возражала. — Я, Екатерина Григорьевна, полагаю, что они в полнейшей растерянности, раз на блаженного надежду имеют. Смешно. Я, может, искры и в прошлом, и в будущем различаю, но разве до истины дотягиваюсь? Истину только ОН знает.

Катя кивнула:

— Каждому по способностям. Да не позволят нам боги надмировую истину во всей красе разглядеть. Ладно, прорвемся. Кормить-то нас здесь будут? Никакого уважения к пророкам и сопровождающим их лицам. Кстати, поп, что приезжал, он куда сгинул?

— Протоиерей Феофан? Он личность мою удостоверил и убег, — Прот грустно улыбнулся. — Он в епархии лицо известное. В монастырь к нам не раз наведывался, меня знает. Оттого и к руке приложиться не дал.

— Что, тоже по ганимедам слаб?

— Боже сохрани! Честный священник. Только в вере нестоек. Сомнения его мучают.

Катя замотала головой:

— Все-все! Это нас не касается. Лучше скажи, что там с нами дальше делать мыслят? Как думаешь?

— Полагаю, за дверь нас сразу не вышвырнут. И не расстреляют. Разочарованы, но еще попробуют меня испытать. Вера в чудо, она, Екатерина Григорьевна, стойка до смехотворности.

— Ты меня пока Катей именуй. Пожалуй, сейчас так естественнее звучит, — Катя покосилась на мальчика. А ведь нравится ему, паршивцу, в объятиях девочки сидеть. Жмурится совсем не по-юродивому. Витка-то без задней мысли носом ему в макушку уткнулась.

В дверь коротко стукнули:

— Отдышались, дамы и господа?

Подполковник Макаров вошел в залу. Склонив голову к плечу, оглядел гостей, устроившихся за маленьким столиком.

Катя посмотрела в чисто выбритое лицо подполковника, в покрасневшие от бессонницы глаза:

— Мы, Алексей Осипович, отдышались. Частично. Прот полагает, что не оправдал ваши ожидания. Крайне удручен мальчик. Вы уж снизойдите к его переутомлению. Людей много, все в погонах, все при оружии. Грозные такие, повелительные. Тут и взрослый перепугается. Нельзя ли мальчику поспать хоть немного? Приступы — состояние весьма изматывающее.

— К сожалению, могу дать времени только до вечера. С вами весьма высокопоставленные лица желают побеседовать. Недурно было бы без… истерик и тому подобного обойтись.

Прот молча ухватился за руку Кати.

Подполковник чуть заметно поморщился: