Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

Наверное, во всем был виноват тот зеленый кот. Но кто мне поверит, если я расскажу о нем? Приходилось молча терпеть. Гадать, зачем и за что эта тварь приходила в мою жизнь.

Но он больше не приходил. И все текло как и прежде.

Жизнь стала скучной и серой.

Или она всегда была скучной и серой? Может, я только потому и застреваю мыслями на этом нелепом существе, что больше мне думать не о чем?

Меня внезапно повысили и перевели в другой отдел. Работы прибавилось, уважения коллег тоже. Я подслушал шепотки в туалете, что мне уже завидовали, но… почему-то я был совсем моему повышению не рад. Раньше бы порадовался, а теперь это все казалось какой-то мелочью. Да что это со мной? С ума схожу? Да вроде возраст еще не тот.

Однажды, когда я вернулся с третьего обследования домой, я снова увидел Его.

Мамору оккупировал стол в гостиной, пока мать чего-то доделывала на кухне, а я еще не пришел, и сосредоточенно что-то рисовал зеленым акварельным карандашом. Точнее, двумя, из разных коробок, разных фирм. Ах, да, он в последний раз лист с отметкой на 85 баллов приволок и по 81 баллу за другие предметы.

«Ну, пусть рисует, раз уж взялся за ум» — подумал я, взгляд перевел.

У руки сына сидел и улыбался зеленый кот.

«Да что же он меня все преследует?!»

Кот внезапно расплакался.

Ребенок, в сторону кота посмотрев, и сам с чего-то погрустнел.

«Неужели… сын его видит? Но не похоже, чтобы он это чудовище боялся!»

Кот грустно посмотрел мне в глаза. Словно я виноват был перед ним в чем-то. Ага, он перевернул мне жизнь вверх дном, а виноват почему-то я?!

Но, впрочем, таинственный зверь вернулся. Он и сын мирно сидели рядом. Мамору рисовал, а зверь странный ему не мешал. Просто сидел рядом и смотрел, как он рисует.

Мне страшно захотелось сына расспросить. Но вдруг решит, что отец свихнулся? Но, с другой стороны, Мамору еще в младшей школе и, даже если станет болтать, что я ему рассказал о себе непонятного, разве ему кто-то поверит? А врачи явно заподозрят что-нибудь не то, если я откроюсь перед врачом!

Хотя в тот раз я не решился, памятую о присутствии Нодзоми. Просто ушел.

Они несколько раз еще попадались мне в гостиной, когда меньшой, увлекшись рисованием, забывал освободить стол. У него в комнате был намного меньше. Мальчик просто сидел и рисовал, а зеленый кот просто сидел рядом и смотрел через карандаш и его руку, которая то летала, оторвавшись от поверхности, то медленно по листу двигалась. Это можно было б даже счесть уютной домашней картиной, будь этот кот живой и какого-нибудь цвета приличного. Но Мамору почему-то его не гнал от себя и не боялся ничуть. И кот почему-то приходил к нему, просто сидел рядом и смотрел, смотрел.

Кот теперь подолгу игнорировал меня, и мне стало даже обидно. Это чудовище на грязной дороге впервые я присмотрел, он даже в дом мой против воли моей просочился, но совсем эта морда теперь не смотрит на меня. Сидит у сына и смотрит на него и его рисунки, смотрит, смотрит. И вроде плохого и не делает ничего. Да, впрочем, амулеты, сутры и ритуалы каннуси на него и так не действуют. Так это мирное или злое существо?

Я с трудом дождался дня, когда мы остались дома одни. Внезапно выпавший день выходной, Нодзоми и Рю куда-то разбежались, впрочем, супруга, сначала покормила нас всех и только потом ушла.

Мамору, как и ожидалось, опять оккупировал большой стол в гостиной. Снова с красками и карандашами. И это безобразие зеленое снова оказалось возле него. Прошло медленно и изящно по полу, покачивая простым и пушистым хвостом, напружинилось, запрыгнуло на столешницу. И пристроилось рядом с мальчиком, обнимая лапки свои хвостом. Заинтересованно взглянуло, что он там рисует.

— Мамору, ты его видишь? — не выдержал я.

Если про кота не поймет, совру, что меня привлек силуэт здания, которое он рисует.

Мальчик посмотрел прямо на зеленого кота. Кот, словно почувствовав, перевел взгляд серьезных, человеческих глаз на него и кивнул. Какая-то коммуникация между этими двумя и правда происходила!

— Да, я вижу этого кота. Но почему ты меня про это спрашиваешь?

Мой мир дернулся и куда-то сдвинулся. На хрупкое полотно реальности из рисовой бумаги легло дерево, упавшее из-за бури, разрывая нежное матовое вещество привычного, разламывая дощечки того, во что я верил.

Шумно выдохнув, я обессилено сел на стул.

— Он всегда рядом с тобою, папа. Странно, что ты его почти не замечал.

Кот, смеясь, посмотрел на него.

Э… он всегда со мной. Эта морда… преследует меня?!

Кот вздохнул. Мамору, покосившись на него, вздохнул как он.

— Пап, почему ты не обращаешь внимания на него?

Я сорвался на крик:

— А что эта пакость ходит за мной?!

— Я думаю, что ты и сам можешь ответить на твой вопрос, — Мамору серьезно повернулся к стакану с водой, окрасившейся в желтый цвет. Нет, ставшей зеленой, когда в нее вошла мягкая кисть с каплей ультрамарина.

Все было странно. Но после его странного ответа и необъяснимой реакции все совсем запуталось. Единственный человек, с которым я мог поговорить о нем, подбросил мне новую загадку!

Я вскочил, сжав кулаки, проорал так, что сын сжался:

— Что я должен сделать, чтобы эта тварь исчезла?! Говори! Я сделаю что угодно!

Ведь чудовища иногда с определенной целью преследуют людей.

Кот расплакался.

И, повернувшись к моему сыну, что-то ему сказал. Пасть открывалась, но я ничего не слышал. Хотя почему-то его слышал мой сын. И он, кажется, его понял.

Мамору призадумался ненадолго, потом снова покосился на кота — кот кивнул — и серьезно посмотрел мне в глаза:

— Просто нарисуй его. Он будет рад, если ты его нарисуешь.

— Почему б тебе самому не нарисовать его? — разозлился я. — Разве ты не рисуешь? И ты эту дрянь жалеешь, впустил в дом!

Сын вздохнул. И кот вздохнул. И сын сказал:

— Так как ты я рисовать не умею. И он хочет, чтобы его нарисовал именно ты.

А он правда после того исчезнет?

Я вслух ничего не сказал, но кот, внимательно смотревший на меня, кивнул.

— Чтоб я… просто нарисовал его?

Вроде это была не самая страшная плата чудовищу.

Кот кивнул.

— В какой позе? Где?

Кот что-то сказал ему, сын перевел для меня:

— Как угодно. Как хочешь.

Ну… вроде это не самое страшное, что демон, проникший в мой дом, мог попросить.

Но если он и правда исчезнет… Я нарисую его с радостью!

Сын провокационно протянул мне грифельный карандаш. Острым, матово блестящим грифелем ко мне. Воткнул бы грифелем как лезвием катаны в эту мерзкую зеленую морду.