За чертой милосердия. Цена человеку - Дмитрий Яковлевич Гусаров

— Куда же ты, Паша! Посидел бы, надо ж разговор-то закончить.

— Пойду, дело есть! Спасибо за угощение! Ну, старик, угостил ты меня… Крепко угостил, — тяжело покачал головой Павел, пожимая хозяину руку.

— Жениться-то будешь аль нет? — уже с крыльца выкрикнул старик.

Павел, оглянувшись, лишь криво усмехнулся и еще быстрее пошел, пошатываясь, к калитке.

3

Днем в конторе лесопункта народу бывало немного, и поэтому девушки-счетоводы с любопытством встретили незнакомого возбужденного молодого человека, скорее ворвавшегося, чем вошедшего в бухгалтерию.

— Где мне увидеть Курганова?

— Виктор Алексеевич в лесу.

— Лес большой… Где он там?

— Скорее всего на участке Панкратова. Он часто там бывает… А может, и у Рантуевой.

— Как мне туда добраться?

— Выйдете на дорогу и садитесь в любой лесовоз, который идет с биржи… А там спросите.

Тяжело повернувшись, Павел вышел, нерассчитанно громко хлопнув дверью.

На панкрашовском участке Курганова не оказалось. Сам Панкрашов, сразу догадавшийся, кто перед ним, объяснил Павлу, что технору к был здесь, но часа два назад уехал куда-то, вероятно, на нижнюю биржу, где идут подготовительные работы, так как через несколько дней лесопункт перейдет на вывозку леса в хлыстах.

— Если будете на работу устраиваться, проситесь ко мне, — предложил Панкрашов, пока Павел ожидал лесовоз, чтобы поехать обратно. — На участке вот как нужны хорошие ребята. Не пожалеете… И база для роста большая!

— Подумаю, — буркнул в ответ Павел, хотя и не собирался работать на лесопункте.

На бирже Курганова тоже не было. Валя Шумилова, которой очень хотелось, чтоб Павел признал се — ведь она очень хорошо помнила его еще по школе! — расспросила шоферов, и кто-то сказал, что недавно видел Курганова на дороге, недалеко от школы. Он стоял там возле военного «газика» с каким-то проезжим капитаном.

«Скрывается, подлец», — подумал Павел, хотя сквозь хмель все-таки понимал, что у Виктора еще нет никаких причин скрываться от него.

Когда он пешком добрался до школы и Курганова не оказалось и там, неожиданно мелькнувшая мысль выросла в убеждение. Все Войттозеро вот оно, на виду! Каждого человека можно разыскать за полчаса. А он мотается уже больше двух часов и даже издали не видел Курганова.

«Ничего, доберусь до тебя! Я все-таки загляну в твои черные глаза! Я хочу видеть, какими они станут, когда я спрошу тебя…»

Оглядываясь по сторонам, Павел стоял на дороге напротив школы Он не знал, что делать, а бушевавшие в нем ярость и гнев искали выхода. Вдруг, еще раз взглянув на школу, он обрадованно мотнул головой, перескочил через забор и напрямик, по опустевшим грядкам пришкольного огорода направился к зданию.

По тихому коридору он переходил от класса к классу. Потом остановился, прислушался к неторопливо-четкому голосу учительницы, взглянул на цветную вывеску «1 класс» и приоткрыл дверь.

Лена, стоявшая между партами, удивленно оглянулась. Он видел только ее, а белые, удивительно белые головки склонившихся над партами учеников казались ему маленькими шариками.

— Можно вас на минутку?

Испуганная, недоумевающая Лена вышла в коридор и плотно притворила дверь.

— Что-нибудь случилось, Павел?

— Для кого как, — усмехнулся он. — Мне нужно с вами поговорить…

— Хорошо. Только подождите, пожалуйста… Через пять минут кончится урок.

— Ладно, подожду.

Оставшись один, Павел вынул папиросу, закурил. Вспомнив, где он находится, сразу же погасил ее и окурок выбросил в открытую форточку.

«Ма — ма мы-ла Ми-лу», — доносился из класса детский голос. — «Ми-ла ма-ла…»

Это повторялось так долго и так размеренно, что Павел едва не выкрикнул: «Ну, мыла мама Милу? А что дальше, дальше что?»

Чтоб скрыться от этого голоса, он прошел к раздевалке и сел на деревянный диван.

Наконец прозвенел звонок, и сразу же появилась Лена, улыбающаяся, чуть встревоженная, с портфелем и кипой тетрадей в руках.

— Пройдемте в учительскую…

— Нет, давайте здесь.

Мимо них в раздевалку пробегали первоклассники, хлопали по барьеру сумками и портфелями. При виде учительницы утихали, и, уходя, каждый обязательно останавливался у дверей:

— До свидания, Елена Сергеевна.

Лене приходилось то и дело отвлекаться, отвечать ребятишкам, и она предложила:

— У меня уроки кончились. Подождите минуточку, я оденусь. Вы проводите меня домой, и мы спокойно поговорим.

— Нет, — отрезал Павел. — Я вас долго не задержу. Лена посмотрела на него и настороженно сказала:

— Я слушаю.

— Разговор будет о вашем муже… О бывшем моем друге Витьке Курганове.

— Я догадываюсь, — кивнула Лена.

Чувствуя, что прежний запал начал у него пропадать, Павел, искусственно подогревая свою злость, насмешливо заговорил:

— Догадываетесь? Это хорошо, что вы такая догадливая. Тем короче будет разговор.

— Можно потише? — попросила Лена, оглядываясь на учеников, уже с удивлением посматривавших в их сторону.

— Ладно. Будем потише. — Павел облизнул запекшиеся губы и, нисколько не понижая голоса, спросил: — Вы знаете, что у вашего мужа есть ребенок? Знаете об этом, а?

Ничего не понимая, Лена молчала, потом участливо тронула его за плечо.

— Что с вами, Павел? Идемте, идемте, я провожу вас домой!

— Может, вы знаете? — отстраняя ее, продолжал он. — Тогда нам и говорить не о чем?

— Прошу вас, уйдемте отсюда! Здесь дети…

— Ах дети! — вскочил он. — А там щенок, что ли? Щенок, спрашиваю я вас? Об этих вы думаете, беспокоитесь, воспитываете… А они и без вас вырастут… А тот пусть сам, пусть тешит себя, что его папа погиб! Эх вы, люди!

Несколько мгновений он, сощурившись, смотрел ей в глаза и вдруг резко махнул в отчаянии рукой:

— Да что с вами говорить?!

Тяжело качнувшись, он повернулся и с вытянутой вперед рукой, как бы на ощупь, пошел к выходу.

— Постойте! — Лена загородила ему дорогу. — Нельзя же так! Я провожу вас.

— Не надо. — Неровным, но сильным движением он отстранил ее, потом обернулся, с укором покачал головой. — А вы мне так понравились тогда, помните?

Следом за ним Лена вышла из школы. На улице было прохладно, но она, разгоряченная, взволнованная, не чувствовала холода.

— Павел, вы можете мне объяснить, о чем вы говорите? — спросила Лена, когда ребячий шум и гам остался за дверью.

— Ах, вы еще делаете вид, что ничего не понимаете! — вновь распаляясь, заговорил он. — Ну, хорошо! Выскажемся яснее… Вы знаете, что Витька в отряде дружил с Олей Рантуевой?

— Да, знаю, — быстро отозвалась Лена, побледнев от предчувствия чего-то страшного и неотвратимого.

— Тогда все в порядке. Об остальном догадаться не трудно…

— Зачем вы так зло мстите? — растерянно и беззащитно улыбаясь, спросила Лена. — Я не верю вам, не верю, понимаете? — вдруг выкрикнула она и, опустившись на мокрую скамью, заплакала. — Я никогда вам не поверю, никогда, слышите! Уходите!