Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

всегда была одной из ключевых проблем жизни страны, которой особое внимание уделяли все ее руководители: и И. В. Сталин, и Г. М. Маленков, и Н. С. Хрущев, и Л. И. Брежнев. В условиях разнообразных и во многом рискованных зон земледелия они искали различные пути решения этой проблемы. И надо сказать, что в целом она была успешно решена, поскольку были достигнуты устойчивые урожаи зерновых и существенно (порядка 10–11 млн. тонн) выросли ежегодные закупки зерновых культур в государственный фонд. Кроме того, опять-таки вопреки расхожим штампам, несмотря на то что война и особенно хрущевские «загогулины» нанесли огромный урон всему животноводству, все же шел относительный рост поголовья скота как в колхозах и совхозах, так и в личных подсобных хозяйствах селян, хотя далеко не по всем позициям.

Так, по данным тогдашнего главы сводного отдела агропромышленного комплекса Госплана СССР А. А. Краснопивцева, уже в 1977 году работали 2224 животноводческих комплекса, из которых 1478 специализировались на производстве молока, 407 — свинины и 254 — говядины, хотя в «помещениях с комплексной механизацией» по-прежнему содержалось всего 28% крупного рогатого скота, 50% птицы и 57% свиней. Тем не менее по предварительным подсчетам итогов Х-й пятилетки, сделанным Госпланом СССР в 1978 году, это позволило существенно, примерно на 40% за 10 лет, поднять производство яиц, красного мяса и молока[1320]. Пионером в создании таких комплексов стали республики Советской Прибалтики и ряд областей РСФСР и УССР, а с 1979 года курс на специализацию взяла и вся Российская Федерация, где, по признанию М. С. Соломенцева, «ярым сторонником специализации» стал его новый первый зам. по сельскому хозяйству Лев Борисович Ермин, который, будучи в 1961–1979 годах первым секретарем Пензенского обкома, как раз прославился успехами в создании таких животноводческих комплексов[1321].

Аналогично росло и производство основной сельхозпродукции, хотя отнюдь не теми темпами и не в тех объемах, которые предусматривались планами брежневских, особенно ІХ-й и Х-й пятилеток.

При этом надо заметить, что именно в этот период параллельно шел целый ряд процессов, которые всегда надо учитывать при анализе общей ситуации в сельском хозяйстве страны, а не просто кричать на всех углах о его стагнации или даже кризисе всей советской системы совхозно-колхозного производства. Во-первых, в это время шел постоянный рост численности населения страны: с 241 млн. человек в 1970 году до 276 млн. человек в 1985 году. Во-вторых, продолжался ускоренными темпами естественный отток сельского населения в города и поселки городского типа. Если в 1970 году на селе проживало порядка 105,5 млн., а в городе — 136 млн. человек, то уже в 1985 году сельское население страны насчитывало чуть больше 96 млн., а городское — уже более 180 млн. человек. В-третьих, изменился баланс в производстве мяса и молока. Если в 1970 году на долю личных подсобных хозяйств приходилось по 35% производства этих видов продукции, то уже к 1985 году колхозы и совхозы страны стали давать почти 75% всего мясного производства и 80% производства молока. Кроме того, тогда же произошел настоящий прорыв в производстве куриного мяса и яиц, причем вовсе не за счет личных подсобных хозяйств, а за счет строительства тысяч птицефабрик во всех регионах страны, пионером среди которых стала Ленинградская область, парторганизацию которой в сентябре 1970 года возглавлял будущий член Политбюро ЦК Григорий Васильевич Романов. Если в 1975 году на яичных и мясных птицефабриках числилось 32 млн. кур-несушек и бройлеров, то в 1985 году их поголовье увеличилось до 87 млн. шт. В-четвертых, с середины 1970-х годов постепенно, но неуклонно происходит смена многовекового пищевого рациона многих граждан страны, в результате которого традиционные хлеб и картофель начинают замещаться рыбой, овощами и фруктами, производство которых заметно выросло в эти годы.

Между тем, конечно, в сельском хозяйстве страны было немало острых и многофакторных проблем, связанных как с организацией труда и качеством управленческого персонала и руководства многих хозяйств, так и с общим уровнем агрокультуры, низким качеством посевного материала, недостатком минеральных удобрений и др. Кроме того, дефицит отдельных видов сельскохозяйственной продукции усугублялся еще большими его потерями на всем пути от производителя до потребителя. Недостаток и низкое качество транспортных средств, хранилищ, тары, перерабатывающих предприятий, удаленность их от полей и ферм, садов и огородов и традиционное сельское бездорожье, по оценкам многих ученых и практиков, «съедали» до 20% зерна, 30% овощей, 40% картофеля и около 1 млн. тонн мяса[1322]. Ситуацию не спасало даже то, что в уборочную страду и в период закладки на хранение плодоовощной продукции на «шефскую помощь» селу регулярно направляли до 20% всего активного населения страны, в том числе армию, студентов и научных работников. Неслучайно профессор Г. И. Ханин справедливо писал о том, что «ошибкой экономической политики в области сельского хозяйства был не столько недостаток капитальных вложений в него, сколько их не эффективное распределение»[1323]. По его мнению, явно избыточными были слишком большие вложения в производство отдельных видов сельхозтехники, огромные мелиоративные работы и водохозяйственное строительство, но совершенно недостаточными — в механизацию ручного труда в животноводстве, дорожное и социально-культурное строительство, а также в хранение и транспортировку сельскохозяйственной продукции. Кроме того, негативную роль в руководстве аграрным комплексом страны играла и постоянная смена главы ключевого ведомства — Минсельхоза СССР: в феврале 1973 года В. В. Мацкевича сменил член Политбюро Д. С. Полянский, но уже в марте 1976 года его сменил ставленник А. П. Кириленко и Д. А. Кунаева, очень активный сторонник создания агропромкомплексов второй секретарь ЦК КП Казахстана Валентин Карпович Месяц.

Все это неизбежно сказалось на общей динамике сельскохозяйственного производства, рост которого явно не поспевал как за общим ростом населения страны, так и особенно за ростом городского населения, которое на рубеже 1970-1980-х годов столкнулось с дефицитом самых ходовых товаров во всей системе магазинной государственной торговли, в частности красного мяса, колбас, сыров и ряда молочных продуктов. При этом на колхозных рынках и в системе потребкооперации перебоев с приобретением всей этой продукцией абсолютно не было, в том числе и потому, что почти сразу после проведения хрущевской денежной реформы была довольно быстро налажена стройная система перетока самых ходовых продуктов с магазинных прилавков на колхозный рынок. Другое дело, что их стоимость была значительно выше государственных цен и далеко не каждой советской семье теперь они были по карману.

Высшее советское руководство постоянно искало различные способы решения острой продовольственной проблемы, прибегая главным образом либо к сугубо