Евангелие от Зверя - Василий Головачев

Каменные плиты, развалины, берег озера…

Зависший над озером вертолет…

Машущий рукой в проеме дверцы вертолета и что-то кричащий Ратников…

Илья не услышал, а угадал, что кричал капитан:

— Все в порядке! Наши все вышли! Сейчас мы вас подберем!..

В иллюминаторе кабины мелькнуло лицо Владиславы.

Илья помахал ей рукой.

Винтокрылая машина клюнула носом, пошла боком к берегу, куда выбежали беглецы.

Илья подпрыгнул, его подхватили сильные руки, втащили в кабину. За ним вскочил Георгий.

— В небо! Быстрее!

Вертолет поднялся выше.

«Древние развалины» — колдовская маскировка настоящего храма — ушли вниз. Горизонт раздвинулся, стал виден остров Войцы с протокой, отделяющей его от материка. На поляну под кладбищем высыпала толпа женщин — монашка-жрица храма все-таки вывела пленниц на свободу через известный ей потайной ход. Ратников припал к стеклу иллюминатора, пытаясь разглядеть свою любимую.

Илья бережно прижал к себе плачущую Владиславу, и в это время закричали Славик и Жора Пучков:

— Смотрите!

Все приникли к иллюминаторам.

Развалины на берегу озера Нильского, торчащие из болот как гнилые зубы, вдруг заколебались и пропали, а на их месте на несколько мгновений возникла гора чудовищных арочно-стрельчатых, человеческих и нечеловеческих одновременно, гигантских черепов! Это проявился истинный — многомерный храм Морока, спрятанный до поры до времени в «складках» иных пространств и времен. Руна Света «выдернула» его из этих складок, объединила, высветила… и тут же закапсулировала, превратила в ничтожную песчинку!

Какая-то черная точка метнулась прочь от сияющего лучистого столба. Ворона. Или другая птица. Хотя это, возможно, каким-то чудом спасся изверг Ягья.

Столб света, вымахнувший из земных недр, продержался еще несколько долей секунды, погас. На месте храма осталась глубокая дымящаяся воронка, в которую с шумом хлынули воды озера и болота. Вскоре здесь образовалось еще одно озеро необычной — шестилучевой — формы.

— Финита!.. — хрипло прокомментировал случившееся Жора Пучков, грязный, в синяках и царапинах, покрытый волдырями и запекшейся коростой.

Такими же примерно выглядели и остальные десантники.

— Снесись на вихрях, мщений Царь![50]— пробормотал Илья, крепче сжимая в объятиях жену.

— Надеюсь, эта сволота больше не появится? — хмыкнул Ратников. — Мы его прогнали окончательно?

— Мы перекрыли вход только физическому телу демона, — ответил Георгий с мягкой извиняющейся интонацией, будто это он был виноват во всех бедах людей. — До полного исхода з в е р я еще далеко, и зависит это от нас самих. Остается самое трудное.

— Что?! — Все находящиеся в кабине пассажиры посмотрели на Витязя.

— Работать, — со слабой улыбкой ответил Георгий. — Надо просто работать, восстанавливать Закон возмездия, культ добра и света, русские народные песни, обряды, ритуалы, лечить равнодушных и завистливых, открывать глаза слепым, дать знание всем, кто хочет знать, и тем, кто не хочет…

— Но ведь это потребует десятки лет, если не сотни! — пробурчал Ратников.

— А вы хотели изменить мир, а главное — души людей за один день? — прищурился Георгий. — К сожалению, этого не сделает ни одна магия. Зло и Тьма — сильнее, изворотливее, удачливее за счет беспринципности и неразборчивости в средствах, Добро и Свет — уязвимы и ранимы. И пока мы не посеем в душах живых людей — на Земле много душевно умерших — надежду и веру в справедливость, зверю есть чем питаться в нашем мире. Почаще воображайте будущее светлым — и оно станет таковым!

И столько силы и уверенности было в голосе Витязя, что все поверили ему…

Светлой памяти бабушки Aни посвящаю.

Если ты мне враг — Кто тогда мне друг?

Леонид Филатов

Больше всего это походило на стремительное падение в темную пропасть, хотя никуда он не падал так начинался спуск сознания по цепи наследственной памяти в прошлое. Учитель называл такой процесс «получением доступа к файлам генетического древа человека», самому же Тарасу нравилось другое определение «погружение трансперсональной сферы в глубины родовой линии». По сути, он открывал тайники глубинной психики, кладовые памяти, хранившие все сведения о предках, которые жили до его появления на свет. Но ощущение быстрого погружения во тьму превалировало над другими чувствами, и Тарас отдался потоку сил, уносящему его «вниз», в бездну памяти, и лишь считал секунды, стараясь не пропустить момент выхода в нужном времени и в нужном месте.

Научился он «хронопогружениям с фиксированным выходом» не сразу. Несколько раз его вышвыривало обратно в родное время с оглушающей отдачей, дважды заносило в начало времен, когда его предками были какие-то громадные существа, не оставившие в истории Земли никаких следов. И лишь, благодаря подсказкам учителя Тарас наконец добился необходимой сосредоточенности и дисциплины мысли и смог контролировать свои сны-состояния, чтобы видеть и переживать то, что видели и переживали его предки сотни тысяч и миллионы лет назад. На самом деле, конечно, это не он «нырял» в глубины родовой памяти, а информация о прошлых звеньях филогенеза всплывала из подсознания и проявлялась в сознании картинами жизни предков.

Но вот падение замедлилось, ощущение невесомости прошло, тьма «внизу» под ногами расцвела сполохами северного сияния, и Тарас прозрел.

Перед глазами лежала каменистая, поросшая куртинами жесткой желтоватой травы долина, окруженная цепью белоснежных гор. Темно-синее небо с висящим над горами слепящим оком солнца перечеркивали серебристые полосы облаков, похожие на инверсионные следы высотных самолетов. В центре долины высилось монолитное угрюмое сооружение необычной формы из коричневого бликующего материала, похожего на расплавленный базальт. Более всего оно напоминало форт с пятью округлыми башнями и центральным куполом — это если сравнивать его с человеческими постройками, или гигантскую раковину моллюска — если вспомнить формы, созданные неразумной земной природой. Однако Тарас в своих походах по родовой памяти уже встречался с подобными постройками и знал, что перед ним «замок» изоптеров, разумных термитов.

Разрушить подобные сооружения можно было, наверное, только с помощью ядерного взрыва, и тем не менее в куполе «замка» зиял огромный звездообразный пролом, по которому можно было судить о невероятной силе противника колонии изоптеров, который пробил стену «замка» и уничтожил его хозяев.

Над мертвым «фортом» висело в воздухе еще одно удивительное сооружение, соединенное с ним толстым колючим тросом. Его сложную форму описать было трудно, однако отдаленно оно напоминало гигантский самолет, без винтов и кабины летчиков, из желтовато-зеленого пористого материала. Фюзеляж этого «самолета» образовывали вертикальные овальные короба, или, точнее, складки из того же толстого материала, а «крылья» с бахромчатыми вздутиями на конце походили на соты, некоторые ячейки которых светились изнутри. Кроме того, из «фюзеляжа» вырастали ветвистые рога, черные кончики которых дымились, как сгоревшие в костре ветки.