Хищные птицы - Уилбур Смит

Хотя Хэл был измучен и у него болела голова от грохота сражения и порохового дыма, он был слишком взвинчен, чтобы спать, а его ум бурлил чувствами и сменяющимися мыслями. Оставив руль Неду Тайлеру, он ушел на нос, чтобы прохладный ночной воздух помог ему успокоиться.

Он продолжал стоять там в одиночестве, когда наступил рассвет. «Золотая ветвь» уже приближалась к Митсиве. И тут он увидел три красные китайские ракеты, взвившиеся в небо с высоких утесов над заливом.

Это был сигнал от Юдифи Назет, настойчивый зов. Хэл почувствовал, как от страха участился его пульс, и тут же повернулся и закричал Эболи, стоявшему на вахте:

– Поднять три красных фонаря на грот-мачту!

Три красных огня означали, что Хэл увидел ее сигнал.

Он подумал, что Назет, конечно, слышала канонаду и видела пламя. И хочет услышать рапорт о сражении. Но почему-то знал, что дело не в этом… и все же надеялся отогнать внезапный ужас, накативший на него.

Было уже совсем светло, когда они подошли к берегу. Стоя на носу фрегата, Хэл первым увидел лодку, что помчалась от причала навстречу им. Уже с расстояния в два кабельтова он узнал стройную фигуру у единственной мачты. Сердце Хэла подпрыгнуло, вся грусть улетела прочь, сменившись жарким предвкушением.

Голова Юдифи Назет не была покрыта, и ее лицо окружало облако темных волос. На девушке была кольчуга, на поясе висел меч, стальной шлем она держала под мышкой.

Хэл почти бегом бросился на полубак и крикнул рулевому:

– Развернись немного! Пусть лодка подойдет к борту!

Юдифь Назет буквально взлетела по веревочному трапу, и Хэл увидел, что ее прекрасное лицо искажено от испуга и потрясения.

– Благодарю Бога за то, что Он вернул вас так быстро! – сказала она, и ее голос заметно дрожал от волнения. – На нас свалилась чудовищная катастрофа! Я и слов не могу найти, чтобы ее описать…

На копыта лошадей они надели кожаные башмаки, чтобы животные тише ступали по каменистой почве. Монах ехал рядом, но Корнелиус Шредер на всякий случай, просто из осторожности, надел на его талию тонкую стальную цепочку, другой конец которой обернул вокруг собственного запястья. У монаха были блудливые глаза и похожее на хорька лицо, и Шредер совершенно ему не доверял.

Они ехали по узкой долине колонной по двое, и, хотя луна взошла уже час назад, каменные склоны все еще хранили солнечный жар. Шредер выбрал пятнадцать самых надежных человек из своего полка, и все они сидели на самых быстрых лошадях. Сбруя была тщательно закутана в ткань, оружие – тоже, так что отряд не издавал ни звука в ночи.

Внезапно монах вскинул руку:

– Стойте!

Шредер шепотом повторил его приказ.

– Я должен пройти вперед, проверить, свободен ли путь, – сказал монах.

– Я пойду с тобой.

Шредер спешился и укоротил цепочку. Они оставили отряд на дне пересохшего русла реки и полезли вверх по крутому склону.

– Вон тот самый монастырь.

Монах показал на массивную прямоугольную глыбу на горе над ними, закрывающую половину звезд ночного неба.

– Две вспышки, потом еще две, – сказал он.

Шредер направил маленький потайной фонарь вверх, на стены монастыря, и быстро открыл задвижку, прикрывающую огонь. Два раза, потом после паузы еще два.

Они ждали.

Ничего не происходило.

– Если ты обманываешь меня, я тебе снесу голову тупой стороной меча, – прорычал Шредер и почувствовал, как маленький монах задрожал.

– Еще раз посигналь! – умоляющим тоном попросил он, и Шредер повторил сигнал.

Внезапно на стене вспыхнул слабый огонек. Он мигнул дважды и погас.

– Можем идти, – взволнованно прошептал монах, но Шредер его сдержал.

– А что ты сказал тем людям в монастыре, которые помогут нам войти?

– Им сказано, что мы тайно уведем императора и унесем табернакль в безопасное место, чтобы спасти мальчика от убийц, посланных вельможами группы Галла, которые хотят отобрать у него корону Престера Джона.

– Хороший план, – пробормотал Шредер и потащил монаха вниз, туда, где их ждали лошади.

Проводник повел их дальше. Они поднялись по другому глубокому ущелью и наконец оказались перед могучими стенами.

– Лошадей оставьте здесь, – шепнул монах прерывающимся голосом.

Люди Шредера спешились и передали поводья двум товарищам, оставленным для присмотра за животными. Полковник повел отряд за монахом к стене. С нее уже свисала веревочная лестница, но в темноте Шредер не мог разглядеть края стены.

– Я выполнил свою часть сделки, – сказал монах. – Наверху вас встретят другие люди. У вас с собой обещанное мне вознаграждение?

– Ты хорошо постарался, – с готовностью согласился Шредер. – Деньги в моей седельной сумке. Один из моих людей проводит тебя обратно к лошадям и отдаст их тебе.

Он передал конец цепочки своему лейтенанту.

– Хорошенько присмотри за ним, Изикиел, – сказал он по-арабски, чтобы монах его понял. – И дай ему то, что он заслужил.

Изикиел повел монаха прочь, а Шредер выждал несколько минут, пока не услышал в темноте сдавленный изумленный хрип и негромкий свист воздуха, вырвавшегося из перерезанного горла.

Изикиел вернулся молча, вытирая кинжал о складки тюрбана.

– Ловко сработано, – одобрил Шредер.

– У меня острый кинжал, – ответил Изикиел и сунул кинжал обратно в ножны.

Шредер ступил на первую ступеньку лестницы и начал подниматься вверх. Через пятьдесят футов он добрался до узкой амбразуры, прорезанной в стене. Ее ширины едва хватило для того, чтобы он протиснул в нее свои мощные плечи. Внутри, в крошечной каменной келье, его ждал другой монах.

Люди Шредера один за другим поднимались следом и пролезали в щель, пока наконец помещение не оказалось забито людьми.

– Сначала веди нас к мальчишке, – приказал монаху Шредер, положив руку на его костлявое плечо.

Отряд пошел в темноте по узким извилистым коридорам, и каждый держался за плечо шедшего впереди.

Они снова и снова поворачивали в темном лабиринте, пока наконец не очутились у винтовой лестницы и не увидели впереди слабый свет. Он становился ярче, по мере того как они крались дальше, и вот наконец перед ними появилась дверь, по обе стороны которой горели в кронштейнах на стене факелы. На пороге лежали два стража, оружие валялось рядом с ними.

– Убить их! – шепотом приказал Шредер Изикиелу.

– Они уже мертвы, – возразил священник.

Шредер толкнул одного стража ногой: рука мужчины безжизненно упала в сторону, из его пальцев вывалилась чаша с отравленным медовым напитком.

Монах постучал в дверь условным стуком, и внутри отодвинули засов. Дверь распахнулась, за ней стояла няня с ребенком на руках. Ее глаза расширились от ужаса в свете факелов.