Наказание в награду - Элизабет Джордж

С криком «Поговори со мной!» она выбила их у него с ладони.

Никакой реакции не последовало. Муж просто вытряс еще две таблетки. Его рука сжалась в кулак, да так сильно, что Ясмина сразу поняла, что не сможет отобрать их у него.

– Наговорились уже, – сказал Тимоти. Затем поднес руку ко рту, проглотил таблетки и вышел.

Ясмина прошла за ним в спальню.

– Ты зачем это делаешь? – разрыдалась она. – Одна дочь умерла, вторую изнасиловали, а третья боится вернуться домой – и вот что ты делаешь! Я пришла к тебе. Я прошу тебя. Ты мне нужен. Ты всем нам нужен – и это твой ответ?

Тимоти ничего не ответил. Он молчал, будто хотел, чтобы она услышала саму себя. Чего не могло произойти в принципе, потому что произнесенное слово мгновенно исчезает. Это обычная проблема со словами, сказанными вслух.

– Ты думаешь, что все это, – Тимоти сделал жест в сторону ванной комнаты, и Ясмина поняла, что он говорит о таблетках, – началось с Янны. Ты считаешь, что до ее болезни в семье все было прекрасно. А вот с болезнью мы справились не очень хорошо. Ее смерть, если по-твоему, сказалась на всех нас еще хуже.

– Ты же делал все возможное, чтобы просто ничего не чувствовать. Ты и сейчас ведешь себя точно так же.

– Нет, – ответил Тимоти. – Ничего такого я не делал. Но тебе так кажется, потому что в твоем понимании горевать можно только одним способом – так, как горюешь ты сама. Все, что случилось со всеми нами – с тобой, со мной, с девочками, – случилось только из-за твоей абсолютной веры в то, что ты обладаешь мистической властью над всем, что ты относишь к сторонам своей жизни. А самой важной стороной для тебя становятся люди, являющиеся ее частью, и то, что с ними происходит.

– И не стыдно тебе говорить мне такое – мне, которая всю свою жизнь посвятила…

– Ты посвятила всю свою жизнь манипуляциям близкими тебе людьми. Ты вообще не воспринимала нас как людей. Ты видела лишь то, как нами можно играть, наподобие шахматных фигур. Но понять это ты не способна, потому что если ты поймешь, то тебе придется делать то, чего ты ждешь от меня и чего я, по-твоему, не делаю, – скорбеть, чувствовать и… я не знаю – может быть, выть на луну по ночам, в ярости от того, что произошло и что вся жизнь пошла под откос.

– Что ж, ты можешь меня обвинять. И даже сделать из меня козла отпущения. Ведь так тебе будет гораздо проще бросить нас и жить наедине с самим собой.

Тимоти нахмурился. Почесал лоб. Потом побарабанил по нему пальцами.

– Яс, – сказал он, – речь не о вине. Просто так сложилось.

С этими словами Тимоти лег на кровать и повернулся к жене спиной. Через минуту он уже спал.

А она осталась с тем, с чем осталась, – со словами, из которых складывались обвинения, с обвинениями, требующими признания вины, и с виной, требующей искупления.

Ладлоу, Шропшир

Когда Линли позвонил ему утром, Раддок сразу же спросил о мальчиках.

– Вчера один из офицеров из Шрусбери заехал в участок, чтобы воспользоваться компьютером, – объяснил он. – Рассказал о том, что произошло. Я полночи пытался дозвониться до Фриманов, но они не отвечают на звонки. С мальчиками всё в порядке? С Финном всё в порядке?

– Мой сержант почти все время провела в больнице с семьей, – ответил Линли. – Я сейчас о семье Фримана. Мы хотели бы с вами поговорить.

– Боже! Но вы же не думаете, что на этих двоих напал я?

– У нас есть описание нападавшего. И у него была на то причина. По крайней мере, мы думаем, что он так считает.

– И что же это за причина?

– Вот об этом мы и хотим с вами поговорить. Нам заехать к вам? Мы это с удовольствием сделаем.

Нет. Нет. Раддок сказал, что, как и раньше, встретится с ними в участке. У него есть минут тридцать?

Линли ответил, что готов дать ему пятнадцать. Если нет, то им придется приехать к нему. Но им нужен адрес.

ПОП согласился быть на месте через пятнадцать минут. Про себя Линли отметил, что по телефону голос у него был абсолютно нормальным – он не скрывал попыток дозвониться Фриманам, спокойно говорил о мальчиках и был готов помочь.

Накануне, как только позволили эксперты-криминалисты, Линли и Дена Дональдсон обыскали комнату Брюса Касла в поисках одежды, которую Динь в него швырнула. К счастью, Брюс просто запихнул и юбку, и топ под кровать. К несчастью, с тех пор они так и лежали там, среди комков пыли. Еще хуже было то, что с того момента, как Мисса Ломакс носила эти вещи, прошло несколько месяцев, и все это время они не только висели в шкафу Динь без всякого футляра, но до них дотрагивались и Динь, и Брутал – по крайней мере, его ноги. Однако что-то говорило Линли о том, что они еще могут пригодиться, поэтому, когда Динь их обнаружила, инспектор убрал их в пакет для вещественных доказательств, которым его обеспечил эксперт-криминалист.

За это время полицейский доставил фото семейства Ломакс, полученное у Рабии, и его показали Динь. Было очевидно, что она не хочет опознавать отца Миссы как человека, избившего Финна и Брутала. «Я ведь видела его всего… – мямлила она, – я не знаю… может быть, секунд пять?» Но когда ей объяснили, что позже наверняка будут найдены его отпечатки на кочерге и на входной двери, девушка поняла, что ее слово станет не единственным фактом, который решит судьбу человека, напавшего на ее соседей по дому. Но и тогда она лишь слегка кивнула. «Я себя совершенно ужасно чувствую, понимаете?»

А потом появилась мать Динь, которая приехала, чтобы забрать ее в Мач-Уэнлок, с криками: «Динь! О боже, Динь! Стоит мне только подумать, что могло случиться и с тобой…» После чего крепко обняла и расцеловала дочь и проводила ее к своей машине. Линли она поблагодарила с такой горячностью, словно была уверена, что это он сделал что-то, чтобы день закончился относительно благополучно, тогда как в действительности Динь все сделала сама. Если б она появилась в доме в Тимсайде чуть позже, один из двух юношей, скорее всего, был бы сейчас мертв.

После этого инспектор вернулся в гостиницу. Он не только хотел подождать там вестей от Хейверс, чтобы узнать, с чем конкретно они столкнулись, но и подумать. Барбара, несомненно, была права в своей оценке Гэри Раддока, но, в отсутствие убедительных улик, инспектору было необходимо решить, каким образом они смогут вывести его на чистую воду.

Вернувшись из Шрусбери, Хейверс рассказала ему все подробности происходившего в больнице. А рассказывать было о чем, поскольку, хотя Финн все еще был без сознания, Брутал смог достаточно точно описать мужчину, с которым столкнулся, когда шел в туалет.

– Похоже на Тимоти Ломакса, – заметил Линли.

Он рассказал Барбаре, как Динь опознала в Ломаксе мужчину, ворвавшегося в их дом. Благодаря наблюдательному соседу по имени Киган, добавил инспектор, они нашли кочергу, которой он пользовался, избивая молодых людей. По словам Томаса, преступник перебросил ее через стену, перекрывавшую доступ к заводи возле Ладфорд-бридж. Эксперты забрали ее на предмет отпечатков пальцев.