Янмэйская охота - Роман Суржиков

— Тьма сожри!

— Следи за речью, сын!

Эрвин сделал паузу, глубоко дыша, чтобы восстановить равновесие. Мать сказала примирительным тоном:

— Милый, тебе не стоит так сильно волноваться. Да будет тебе известно: приарх предлагает назначить герцога Генри Фарвея мирским куратором над священною стражей. Генри Фарвей — справедливый и осмотрительный человек, он не позволит монахам из стражи перейти какие-либо границы.

— Генри Фарвей?! Этот хитрый лис? Мама, в ходе войны он играл на два фронта!

— Напротив: он не поддерживал никого. Он сумел удержать нейтралитет, хотя помощь победителю обещала большие блага. Тем самым он снискал уважение среди знати. Недаром Палата так мирно восприняла закупку Фарвеем шиммерийских очей. Эрвин, верь: священная стража приарха под присмотром Генри Фарвея — именно та сила, которая положит конец преступлениям.

— Святые боги…

Эрвин помотал головой, силясь вытряхнуть это наваждение. Он будто съехал по времени на год назад и снова бьется головой о непрошибаемое отцовское упрямство!

Впрочем, имеется разница: теперь он — герцог Ориджин.

— Мама, — спросил Эрвин, — знакомы ли вы с леди Мирей Нэн-Клер?

— Дочерью Леди-во-Тьме? Я имела честь общаться с нею. Конечно, до ее размолвки с матерью и печального изгнания.

— Не будем ли вам в тягость предпринять путешествие и навестить леди Мирей на Фольте?

— Эрвин, прости?..

— Вы и отец не считаете приарха Галларда Кукловодом. Если принять вашу правоту, то у меня останется лишь два подозреваемых. Один — столь уважаемый вами Генри Фарвей, другой — Леди-во-Тьме. Я пока не вижу способа проверить виновность Фарвея, однако есть воможность узнать кое-что о королеве. Ее дочь была изгнана после спора с матерью, и содержание его никому не известно. Если допустить, что болотница и есть Кукловод, то суть спора легко понять: она раскрыла дочке свои планы, а ты их осудила. Мне нужен надежный посол на Фольте.

— Ты можешь послать любого вассала, — процедил Десмонд.

— Отнюдь, отец. Мои вассалы — злые рубаки с мечами. Вряд ли они смогут вызвать доверие у леди Мирей. Нужна гибкость и чуткость, свойственная только женщинам.

— Тогда отправь Иону!

— Ни в коем случае. Она едва начала сближаться с мужем после долгой разлуки. Я не могу вновь разлучить их. Леди София, вы лучше всех справитесь с этой задачей.

Мать покорно кивнула:

— Хорошо, Эрвин. Я побеседую с леди Мирей.

— Нет! — рубанул отец. — Я запрещаю тебе!

Эрвин слабо усмехнулся:

— Я ваш сюзерен, отец. К счастью, мне нет нужды уговаривать вас. Если желаете, можете составить компанию матери, но не можете помешать ей выполнить мою волю.

Предложение спуститься в Бездонную Пропасть вызвало у Хармона вполне понятные сомнения. Даже маркиз Мираль-Сенелий не скрывал дурной славы этого места. А мастер Гортензий, срочно вызванный в Мелисон, едва услышал от Хармона новость, как разразился пылкой тирадой и хотел тут же развернуть извозчика.

— Да лучше я поеду на Север подстригать хвосты медведям! Лучше пойду в бродячий цирк работать тем парнем, с чьей головы сбивают стрелами яблоки! Лучше превращусь в ту рыбку, что выедает остатки пищи меж зубов акулы, чем спущусь в Бездонную Пропасть!

Хармон по мере сил успокоил его — мол, все построено на доброй воле, никто никого не принуждает, как говорит пословица, можно привести коня к водопою, но пить его никак не заставишь.

— Я не конь и пить не хочу, — ответил Гортензий немного тише.

— Скажи-ка, мастер, а что именно угрожает нам в Бездонной Пропасти?

Гортензий снова вскипел и битый час перечислял возможные опасности. Среди них были: гигантские чудовища, орды кровососущих нетопырей, неупокоенные души всех погибших в Пропасти, логово Темного Идо, сама холодная тьма, оставшаяся со времен сотворения мира, и много чего еще. Хармон выделил из списка самые реальные опасности — такие, что всерьез заставляли задуматься. Во-первых, Пропасть может вести прямиком в царство богов, и боги покарают смертных за дерзкое вторжение. Во-вторых, она может оказаться слишком глубока, и шар, спустившись, не сможет вновь подняться на такую высоту. В-третьих, среди сумрака, заполняющего пропасть, можно напороться на выступ скалы и проколоть шар. В-четвертых, если на дне действительно лежат Предметы Перводара, то они могут быть опасны. К примеру, все знают о смертельной угрозе мерцающих Предметов. Любой из этих опасностей хватало, чтобы вызвать в душе Хармона волнения. А тут имелось целых четыре — было над чем призадуматься.

Прежний Хармон взглянул бы на дело с точки зрения прибыли. Какая выгода — спуститься в Пропасть? Продать шар, получить прибыльную службу и защиту от Лабелинов. А какой риск? Потерять жизнь. Ясно, что никакая прибыль не окупит такой потери. Значит, надо хитрить. Например, изрядно заплатить Гортензию, чтобы он таки согласился на спуск, а Хармона высадил где-нибудь в горах. Но платить нечем — все деньги у Мо. Тогда возможна другая хитрость: спуститься не на самое дно, где опасно, а просто влететь в туман. Повисеть там часик, взлететь обратно и доложить: мол, посетили дно, никакого Дара не нашли.

Но теперь — знакомство ли с Низой тому причина, чудесное спасение от смерти или решение встать на путь добра — захотелось взглянуть с иной точки: а как будет правильно? Как поступить, чтобы боги улыбнулись? Безупречный герой из сказки, конечно, ринулся бы прямиком в бездну, доказав свое мужество, решительность и глупость. Хорошо ли быть смелым, но глупым? Улыбаются ли боги таким парням? Наверное, нет. Боги дали человеку голову — пожалуй, не только затем, чтобы шляпу носить. Нужно напрячь ум и поразмыслить: что хорошего может принести спуск в Пропасть? В худшем случае, мы угодим в царство богов, и, ясное дело, прогневим их. Ничего тут хорошего нет. В среднем случае, на дне Пропасти не найдем ничего, кроме скелетов да чудовищ. Если даже мы улизнем от них живыми — все равно путешествие выйдет бесполезным. В лучшем (по мнению маркиза) случае на дне окажется Перводар с тысячей Предметов. А так ли это хорошо? Из-за одной Сферы я, Хармон Паула, убил пять человек — двух своими руками, трех чужими. Из-за пару дюжин Перстов Вильгельма владыка Адриан стал тираном, попрал законы и был свергнут, а страну охватила война. Какие беды может принести тысяча Предметов? Уж новую войну — наверняка. Либо шаваны, либо северяне точно явятся сюда, едва прослышат о находке. Неслучайно ведь существует закон, чтобы о всяком Даре первым делом докладывать владыке и Церкви, а не добывать самому тайком, втихаря.

И что получается в итоге раздумий? Обмануть маркиза и не спускаться на дно — это не только безопасный, но и правильный выбор. Боги скрыли тайну на дне бездны не затем, чтобы маркиз и Второй сунули туда свои носы. Значит, выбор сделан, осталось только подобрать наилучший способ обвести их вокруг пальца.