Тайны Энраилл - Ольга Савченя

— Идиотка! — крикнул Кейел, захватывая меня за талию.

Гул утопил его ругательства — столп огня ударил в раутхут, а перед глазами все смазалось. Кейел оторвал меня от земли, стал оттаскивать подальше. Остановился и, продолжая приподнимать, громко отчитывал, но его слова с трудом можно было разобрать из-за шума.

— …бежишь бестолково! — резанул строгий голос по ушам, когда наступила тишина.

Вот только продлилась она недолго. Сразу же огонь зашумел вновь, и мы, замерев, повернули головы. Роми стоял на моем месте, сжимая кулаки и размахивая хвостом. Не черный, а такой же серый, здоровый — живой.

Сработало!

Драконы выплевывали огонь, а раутхуты выбрасывали его в стену напротив. И с каждой секундой сила ловушки заметно затихала. Руки Кейела ослабли, а мои ноги, наконец, коснулись пола. Налегая спиной на твердую грудь распаленного Вольного, я наслаждалась постепенным угасанием мощного враждебного огня. Не люблю конкуренцию.

Наконец-то тишина обрела торжествующий оттенок, а яркий свет окончательно потух, снова погружая длиннющий, как выяснилось, коридор во мрак. Только позабытый нами факел продолжал гореть на полу возле двери, да Охарс весело ютились над нашими головами. Роми так и не повернулся к взволнованной Елрех, словно знал, что увидит в ее глазах осуждение. Он медленно уходил в темноту; драконы бездействовали. Приблизился к месту, куда был направлен огонь, осмотрел его и произнес:

— Тут была иллюзия, а под ней… наверное, артефакт. Сейчас не разобраться, все расплавилось. Даже иллюзия исчезла.

Я улыбнулась шире и, закрыв глаза, положила затылок на крепкое плечо Кейела. Кем бы ни оказался наш враг и какие бы планы ни вынашивал, меня на жертвенном алтаре он не увидит, а значит, и Кейела тоже.

Нам понадобилось еще некоторое время, чтобы просто посидеть, прислонившись спинами к стенам, и поболтать на отстраненные темы. Хотелось сбросить напряжение и набраться моральных сил для дальнейшего пути. Елрех и Роми сидели напротив, взявшись за руки и играя пальцами. Ив расположилась рядом с ними и переплетала длинную черную косу. Кейел развалился полулежа возле меня, подложив под себя наши сумки и куртки, и в каком-то только ему известном ритме тихонько постукивал острием кинжала по полу.

— Эй, глупая человечка, — с улыбкой обратился ко мне Роми. — Почему ты никому не рассказала, что я почти убил тебя?

— Ты пытался ее убить?! — Глаза Ив расширились, а Охарс шарахнулись от нее, будто испугались громкого голоса.

Елрех тяжело вздохнула и, удобнее устраивая голову на плече супруга, осуждающе пробормотала что-то на непонятном языке.

— Когда такое было? — поинтересовался Кейел, устремляя хмурый взор на Роми и ударяя кинжалом сильнее, быстрее, звонче.

— Не переживай, неправильный человек, — склоняя голову набок, ответил рогатый. — Давно. Во время нашего с ней знакомства, и ту царапину ты увидел.

— А, — коротко отметился Кейел и снова потерял интерес к беседе.

Я хмыкнула и произнесла первую чушь, которая пришла в голову:

— Может, у меня нашелся бы поклонник, который захотел отомстить, а я подозревала, что мне понадобится кто-то на замену младшему брату. Правда, не обессудь, он умнее тебя. — И раскачивая ногой из стороны сторону признала негромко. — Хоть ты и умница.

Через несколько минут я сдавала Елрех ее возлюбленного:

— Сначала он сравнил тебя с пауком, а потом меня с червями. — Почесала нос и добавила: — Или, наоборот: сначала меня, а потом тебя.

— И ты смеешь жаловаться ей на меня после того, как хотела ее опоить зельем щедрости? Там была доза, способная разорить самого жадного эльфа.

Кейел, продолжая смотреть на кинжал, расплылся в широкой улыбке, а потом хохотнул.

— А ты так и не отдал ничего из обещанного, — обиженно протянула Елрех, глядя на него.

Он и вовсе расхохотался, запрокидывая голову. Его задорный смех разнесся по всему коридору, и стал заражать меня, но Роми поддержал смех первым. Вскоре мы все вытирали слезы от необъяснимого хохота, который долго не могли остановить. Казалось, еще немного — и я разрыдаюсь из-за него.

— Пора, — выдохнул Кейел с прежней улыбкой и стал подниматься.

Веселье как рукой сняло.

«Пора» — короткое слово, а внутри перевернуло все вверх дном.

— Пора, — тихо согласилась я, вкладывая руку в раскрытую ладонь Кейела и пряча от него глаза. — Пора.

Длинный коридор пугал, несмотря на то, что мы уже много раз убедились — ловушки уничтожены. Бесконечная вереница драконьих голов безмолвно взирала на нас, раскрыв пасти. В полумраке они казались настоящими, грозными и… немного печальными. Я следовала за Кейелом, с трудом сдерживая желания: хотелось обнять его, признаться во всем, извиниться, объясниться, принять решение обо всем совместно. Хотелось спасти его и остаться с ним.

Мы всего лишь чьи-то жертвы. Мои родители не заслуживают смерти ребенка. Я не заслуживаю этой жизни.

Сама все испортила.

— Опять? — выдохнул Роми.

Перед нами выросла новая дверь, но уже железная и, как полагается, покрытая ржавчиной и паутиной. Замка на ней не было, а вот надпись была — выбитая прямо на двери. Только она и небольшой участок вокруг блестели, нетронутые временем.

Ив подошла к двери ближе, подозвала Охарс и медленно прочла:

— Отчаявшийся, очисти мысли. Огонь потухнет, свет погаснет, духи оставят тебя — и ты умрешь в бессмертии.

Я шумно вздохнула и прокомментировала:

— А тот, кто эти записки писал, умеет воодушевлять. Наверное, с этой задачей мудрецы дали полную свободу Эриэлю.

Кейел вытащил кинжал и потянулся к громоздкому кольцу, прикованному вместо ручки.

— Надо открывать осторожно, — напомнил Роми, вытаскивая ядовитый дротик и поспешно разворачивая тряпку, в которой бережно хранил его.

Я призвала Айссию, готовясь поддержать Кейела в любую секунду, и затаив дыхание следила за ним. Он прикоснулся к двери и замер — ничего не произошло. Подковырнув заржавевшее кольцо острием, с пронзительным скрипом отогнул его и потянул на себя — дверь заскрипела тягуче, низко, подалась туго; с петель посыпалась ржавчина. Роми молча приблизился к Кейелу и помог открыть ее. Из помещения струился тусклый, холодный свет, словно за высоким, каменным порогом стояла лунная ночь. Дохнуло холодом и чем-то мерзким, но сильное отвращение вызвал не незнакомый горьковатый запах, а пугающе неестественная атмосфера внутри. А добила все знакомая потеря сил, будто мы ступали на мертвую землю.

— Ведьмовской камень? — предположила я, замечая, как мгновенно исчезают Охарс, едва касаясь невидимой границы.

— Он, — полушепотом ответила Ив, переступая порог вслед за мной.

Камень в таком свете походил на бугристую сталь, делая комнату еще холоднее и словно стерильнее. Если бы только из стен не выпирали искривленные ветки неизвестного минерала, я бы подумала, что оказалась в большом холодильнике. Видимо, тут он светился постоянно, но белый свет был настолько приглушенным, что казался серым.