Тайны Энраилл - Ольга Савченя

— И на какой подсказке мы сейчас застряли? — поморщилась я, с трудом поднимаясь. Кажется, отбила еще и пятую точку.

— Судя по раутхутам в стенах — Свод Скверны, — ответил Роми, налегая на стену и стараясь заглянуть за ближайшую голову ящера на противоположной стене.

— Погодите, — Елрех свела белые брови на переносице, — а как же печальная подсказка Ил?

Голос Ив за нашими спинами прозвучал не менее печально:

— А ее мы пропустили…

Мы дружно отвернулись от драконьих голов и уделили внимание стене, которую разглядывала Ив. Барельефы находились по обе стороны от двери-иллюзии: два дракона смотрели на нас желтыми топазами, сложив крылья и раскинув передние лапы. У левого дракона в животе была ниша, а в ней — закрепленный факел, склянка с ярким красным зельем и ритуальный кинжал. Кажется, именно им вырезали глаза Аклену.

Аклен… Я посмотрела на второго дракона и задержала взгляд на рубиновом сердце, выпирающем из каменной груди. Картинка действий, которых необходимо выполнить, сложилась в голове мгновенно. Ладони вспотели, и отчего-то проснулся невыносимый стыд.

— Не стоит этого делать, — произнесла Ив, тоже догадавшись, что необходимо.

Почему-то ее реакция разозлила. Возможно, потому что в ней я увидела себя? Мы все по каким-то причинам сомневались и боялись.

— Струсила? — с вызовом поинтересовалась я, выравнивая дыхание. Если ни у кого не поднимется рука изувечить камень, то я справлюсь сама. — Предлагаешь вернуться обратно?

— Вы не понимаете. — Ив бросила виноватый взгляд сначала на меня, а потом на Кейела. — Пока не поздно надо послушать Роми и уйти отсюда.

— Нет, хватит. — Со злостью произнес Роми и устремился к стене с Ил. — Ты слышала их еще вчера. Им нужна сокровищница.

Он ухватил кинжал, быстро приблизился ко второму дракону и за считанные секунды отковырял глаза. Драгоценные камни со звоном упали на каменный пол и затихли.

— Не делай этого, — полушепотом попросила Ив, почему-то с надеждой оглядываясь на застывшую Елрех. — Мы не знаем, что будет.

— Ив успокойся, — с явным трудом сказала Елрех, свесив голову и отступая. Едва не осипла… Да что с ними не так? — Вот именно, мы не знаем, что будет.

— Надо сказать им!

— Замолчи, — рыкнул Роми, выливая на конец факела зелье.

Я скрестила руки на груди, посмотрела на хмурого и тоже растерянного Кейела и спросила:

— О чем вы говорите?

— Что происходит? — голос Кейела прозвучал требовательней.

— Мы сами приведем их на жертвенный алтарь!

— Нельзя изменить предначертанное, Ив, — выцедил сквозь зубы Роми, зажигая факел.

— Можно попробовать! Роми, не надо! Не убивай их!

Он поднес чадящий огонь к рубиновому сердцу, взглянул на Кейела сурово и застыл, тяжело дыша.

— При чем тут предначертанное? — спросил Кейел. Удобнее перехватил кинжал и произнес с угрозой: — Говори, Вольный.

— Поверь, тебе не станет от этого легче. Все равно другого выхода нет. Не для нас с тобой.

Осточертели все! Гребаные маньяки! Со жгучей ненавистью в груди я шагнула вперед, тряхнула руками, ощущая прилив сил, и потребовала:

— Выкладывайте все на чистоту, иначе, обещаю, живым отсюда никто не выберется. — И медленно повторила: — Никто.

На плечо легла тяжесть, и я оглянулась. Елрех смотрела на меня, сжимая плечо, и тихо выдохнула:

— Ил…

— Что опять с этой Вестницей не так?! — собственный голос прозвучал противно, резко.

Елрех сглотнула, кивнула Роми, а затем, глядя мне в глаза, сказала:

— Когда она прощалась с Акленом, то говорила, что пострадают не только они, — и снова замолчала, косясь на Роми и терзая мое плечо нервозным жестом; ее коготки кололи кожу, но хотя бы отвлекали от страха перед таинственным прощанием влюбленной пары.

Когда Роми разочарованно покачал головой и уже хотел было вернуться к начатому, не выдержала Ив. Вздрогнула и быстро процитировала:

— Все будет хорошо, Аклен. Наступит время и сюда придут другая Вестница и другой Вольный. Им тоже придется пожертвовать собой, чтобы у нас было будущее.

— Я предлагал остаться на поверхности, — тряхнув головой, выплюнул Роми. Белые волосы упали на серое лицо, — но вы меня не слушали.

— Почему не сказали сразу? — приглушенно спросил Кейел.

— Я запретил.

— Почему? — повторила я короткий вопрос, и даже от такого разболелось горло, а перед глазами все подернулось. Это не очередная иллюзия и не сон…

Вместо ответа Роми бросил беглый взгляд на Кейела и опустил голову. Я тоже посмотрела на Кейела, и воздух застрял в легких.

«Он верил духу».

Глупая. Кейел тогда не обмолвился, не имел никакого подтекста в брошенной фразе… У Вольных нет родителей, как таковых, но есть духи. Они верят им. Никому так не верят, как им. И что дух Аклена сделал с ним?

Овца на заклание…

— Бывших Вольных не бывает, — обреченно прошептала Елрех, а серые глаза заблестели от слез.

Ив шмыгнула носом и добавила еще тише:

— О Вестницах и вовсе никто ничего толком не знает. Наверное, мы все умрем, если пойдем дальше. Чтобы никто ничего не узнал, от свидетелей избавляются.

— Или умрем, потому что погибнет Фадрагос. — Роми скривился.

— Предначертанное можно изменить, — приглушенно произнес Кейел; его кадык заметно дернулся. — Более того — иногда за него приходится бороться.

Роми горько усмехнулся.

— Твой дух, — с легким кивком озвучил догадку, наверное, полностью понятную лишь Вольным. — До сих пор веришь ему?

— А ты усомнился в своем? — Кейел вздернул подбородок и поморщился с омерзением. Медленно убрал непослушную прядь за ухо и с понимающей ухмылкой протянул: — Отплатил ему за абсолютную свободу предательством. Быть на привязи тебе приятнее?

Привязь? Дух? За предначертанное приходится бороться?.. О чем они говорят? Дух Кейела как-то связан с предначертанным?

— Я… — Роми выдохнул шумно и потер лицо ладонью. — Ты ведь знаешь, что я больше не чувствую его. Он либо оставил меня, либо…

— Либо ты выполнил миссию, и сам этого не подозреваешь, — прорычал Кейел. В краткий миг сократил расстояние между ними до полушага, вырвал факел из рук Роми и со злостью сказал ему в лицо: — Теперь уступи дорогу к жизни другим.

Ив судорожно втянула воздух через нос, обняла себя и, отступая от Вольных, спросила дрожащим голосом:

— Если ты думаешь, что бывших Вольных не бывает только потому, что они не могли исполнить свою миссию, то почему Фадрагос до сих пор цел?