Война и честь - Дэвид Марк Вебер

– Трудно сказать, – ответил Первый Лорд. – Прошу понять меня правильно: я не уклоняюсь от оценки, но всё, чем мы сейчас располагаем, это рапорт Харрингтон об инциденте в системе Зороастр. Какие-либо детали мы можем узнать только через несколько дней: примерно столько потребуется, чтобы анди отреагировали на происшествие или на само послание Харрингтон в Саксонию, их командующему. Соответственно, и она сможет доложить нам об их позиции лишь после этого.

– Но когда эти сообщения придут сюда, – обеспокоено заявила Марица Тёрнер, – события, изложенные в них, устареют на две недели. И все это время мы не будем знать, как далеко зашла Харрингтон в давлении на анди, пока мы сидим здесь, не имея возможности вмешаться.

– Минуточку, Марица, – вмешался Яначек. – Мое мнение о «Саламандре» всем в этой комнате хорошо известно, и менять его я не собираюсь, однако при всем недоверии к её суждениям вынужден признать, что в данном случае она проявила куда большую сдержанность, чем я ожидал.

Он постучал по своему экземпляру рапорта Харрингтон – точно такая же распечатка лежала перед каждым из членов кабинета – и вдруг подумал: а удосужилась ли вообще графиня Нового Киева прочесть документ?

– По правде сказать, узнав о случившемся, я испугался, как бы она ни ринулась со всем оперативным соединением в Саксонию, требовать от адмирала Штернхафена удовлетворения. Но нет, к немалому моему удивлению, она постаралась сделать всё для снижения напряженности. Конечно, пока трудно сказать, как отреагирует на её предложение о совместном расследовании Штернхафен, но уже одно то, что она выступила с подобной идеей, стоит, по-моему, расценить как хороший знак.

– На первый взгляд, – возразила было графиня, но тут же покачала головой. – Нет, прошу прощения. Вы правы, просто меня волнует её чертов темперамент. Её первой реакцией всегда было немедленное применение силы – или, по крайней мере, ответ на силу ещё большей силой. Я полагаю, мне просто… трудно представить её в роли миротворца.

– И мне тоже, – согласился Яначек. – Тем не менее её первая реакция была именно такова. По крайней мере, в данном случае.

– Если так, – язвительно заметил граф Северной Пещеры, – это, несомненно, первый подобный случай за всю её жизнь!

– Вот тут, Стефан, у меня возражений нет, – согласился Яначек.

– Но вы говорите, что предсказать, как отреагирует Штернхафен на её предложение, невозможно, – напомнил барон Высокого Хребта.

Яначек пожал плечами.

– Нет, конечно. Если это действительно была случайность, нужно быть ещё большим психом, чем Харрингтон, чтобы не воспользоваться её предложением, чтобы снять напряженность и нормализовать ситуацию, но, с другой стороны, то, как вели себя анди в последнее время, позволяет заподозрить намеренную провокацию. Правда, я, как и адмиралы Юргенсен и Чакрабарти, не склонен видеть в этом происшествии злой умысел: имей Империя намерение развязать войну, она не ограничилась бы нападением на единичный тяжелый крейсер. Кроме того, кажется совершенно очевидным, что их корабль захватил «Джессику Эппс» врасплох. Они приблизились к ней на дистанцию поражения задолго до того, как «Джессика» приказала предполагаемому работорговцу остановиться, из чего следует, что драки анди не искали. Будь у них такое намерение, они дали бы залп без предупреждения, так что на «Джессике Эппс» даже не поняли бы, что с ними случилось.

– Стало быть, вы считаете, что они действовали в ответ на наши попытки остановить этого работорговца, этот «Ситтих»? – уточнила Элен Декруа.

– Очень похоже, что дело было именно так, – согласился Яначек. – Почему они отреагировали таким образом, на данный момент мы сказать не можем. Если выводы Харрингтон относительно «Хеллбарде» и данные относительно разницы в тоннаже подлинного и ложного «Ситтихов» точны, поведение капитана анди представляется более чем странным. Пусть мы никогда не ладили с андерманцами, но, насколько нам известно, работорговцев они тоже не жалуют. Империя не проявляла такой активности по пресечению этого промысла, как Звездное Королевство, но, без сомнения, до сих пор когда на их территории работорговля поднимала голову, корабли Императорского Флота реагировали немедленно и сурово.

– И правильно делали, – вставила графиня Нового Киева. – Но по вашим словам, Эдвард, получается, что этот андерманец скорее должен был помочь «Джессике Эппс», а не стрелять в неё!

– Примерно это я только что и сказал, Марица, – заметил Яначек.

– Я понимаю, – нетерпеливо продолжила Марица. – Я хотела сказать, что, возможно, его реакция должна навести на мысль, что подозрения Харрингтон относительно этого судна были вовсе не так основательны, как считает она. Или, по крайней мере, как изложено в её донесении.

– Та же мысль приходила в голову и мне, – ответил Яначек. – Но адмирал Юргенсен нашел копию эмиссионной сигнатуры настоящего «Ситтиха» в центральном архиве и сравнил её с записью сенсоров «Шантильи». – Он покачал головой. – Марица, сомнений нет: корабль, передававший опознавательный код «Ситтиха», «Ситтихом» не являлся. Сказать наверняка кем он был на самом деле я не могу, но явно не тем, за кого себя выдавал.

– Должна сказать, – заметила Декруа, – что своим донкихотским крестовым походом Харрингтон могла поставить всех нас в ложное положение.

– Каким ещё «донкихотским крестовым походом»? – спросила графиня Нового Киева.

– Пресловутой операцией «Уилберфорс», – пояснила Декруа.

– Я могу быть не в восторге от методов и характера Харрингтон, могу даже сомневаться в её мотивах, – последовала резкая отповедь графини Нового Киева, – однако вряд ли подобает называть «донкихотским крестовым походом» издавна предпринимаемые Звездным Королевством усилия по искоренению межзвездной генетической работорговли.

Декруа презрительно взглянула на неё и уже открыла рот, чтобы нанести ответный удар, но успел вмешаться барон Высокого Хребта.

– Марица, никто и не говорит, что мы должны прекращать наши действия. И, если уж на то пошло, никто не ставит Харрингтон в вину, что она действовала в соответствии с нашими обязательствами.

«И тем более мы не станем так заявлять сейчас, – подумал он, – когда эта психопатка Монтень в Палате Общин поджаривает нас – и тебя – на медленном огне скандала с этой чертовой «Рабсилой»!»

– Тем не менее Элен по-своему права: данный инцидент произошел лишь потому, что Харрингтон решила действовать на основании показаний преступника, задержанного при совершении деяния, карающегося смертной казнью. Столь стремительные действия на основании юридически спорных «свидетельств» и впрямь можно счесть «донкихотством».

Яначек хотел было указать, что, спорные или не спорные, эти сведения с очевидностью следует считать достоверными, коль скоро подозреваемый корабль и в самом деле передавал именно тот фальшивый опознавательный код, о котором сообщил Харрингтон её информатор. Но вслух ничего не сказал. В конце концов, опрометчиво действовала «Саламандра» или обоснованно, к делу отношения не имеет.