2666 - Роберто Боланьо

Рональд Луис жил, деля дом с неким Фелипе Эскаланте, с которым познакомился в тюрьме. Эскаланте был профессиональным угонщиком машин, на него также заводили дело — хотя до обвинения не дошло — за изнасилование несовершеннолетней. В течение пяти месяцев Рональд Луис жил с Эскаланте, а потом съехал. Хуан де Дьос Мартинес отправился навестить Эскаланте тем же вечером. Тот заявил, что его приятель по камере ушел из дому не по своей воле — Фелипе его выгнал, поскольку Лаки Страйк не приносил никаких денег в бюджет. Сейчас Эскаланте работал в супермаркете в винном отделе и уже не занимался ничем противозаконным. Вот уж сколько лет я не ворую машины, шеф, клянусь вот этим — и он поцеловал скрещенные пальцы. На самом деле, у него самого уж давно не было своего драндулета, и он ни за что его не заведет, — передвигается он либо на грузовике, либо пехом, потому что так дешевле и дает ощущение свободы. Будучи спрошенным, занимается ли так называемый Лаки Страйк, пусть и изредка, угоном машин, Эскаланте ответил, что не верит в это, хотя, если подумать, зуб не даст, ибо упомянутый Страйк дебил каких мало. Другие допрашиваемые говорили примерно то же, что и Эскаланте: Ронни Волшебник долбан и ленивец, но не разбойник и к насилию не склонен, во всяком случае, к неспровоцированному насилию, и большинство, пусть и с оговорками, считало его не способным похитить свою девушку и ее сестру. Сейчас Рональд Луис проживал с родителями и нигде не работал. Хуан де Дьос Мартинес поехал туда и поговорил с его отцом — тот покорно открыл ему дверь и сказал, что сын уехал через несколько часов после похищения Эстефании и Эрминии. Судейский спросил, можно ли ему порыться в комнате сына. Мой дом — ваш дом, ответил отец. Некоторое время Мартинес в одиночестве осматривал комнату, которую Ронни делил с тремя младшими братьями, — правда, с самого начала понял, что тут искать нечего. Затем вышел во дворик и закурил, любуясь, как призрачный город затягивают оранжево-фиолетовые сумерки. Он сказал, куда поехал? — спросил он. В Юму, ответил отец. Вы когда-нибудь были в Юме? В молодости — много раз: я приезжал, работал, миграционная полиция меня задерживала, возвращала в Мексику, и потом я снова приезжал туда, много раз, ответил отец. А потом я устал от всего этого и начал работать здесь, заботясь о моей старухе и пацанах. А вы думаете, Рональда Луиса ждет то же самое? Не дай бог, ответил отец. Через три дня Хуан де Дьос Мартинес узнал, что оперативная группа, что должна была искать черную машину похитителей, распущена. Когда он потребовал объяснений у Ортиса Ребольедо, тот ответил, что приказ пришел сверху. Похоже, полицейские достали каких-то шишек, чьи детишки, золотая молодежь Санта-Тереса, собственно, и владели всеми «перегрино» в городе (машина была в моде у богатеньких сыночков, равно как и «архангел» или кабриолет «дезертвинд»), и эти шишки поговорили с соответствующими властями, чтобы полицейские отъебались от их потомства. Четыре дня спустя в полицию поступил анонимный звонок: кто-то слышал выстрелы в доме по улице Гарсия Эрреро. Патруль подъехал туда через полчаса. В дверь звонили несколько раз, но никто не открыл. Соседей опросили, но никто ничего не слышал; впрочем, эта внезапная глухота могла быть связана с выкрученным на полную громкость звуком их телевизоров — с улицы было слышно. Тем не менее мальчик сказал, что катался на велосипеде и слышал выстрелы. Соседей спросили, кто живет в этом доме, но ответы оказались самыми противоречивыми, из чего патрульные сделали вывод: речь о наркоторговцах и надо валить отсюда и оставить это плохо пахнущее дело. Один из соседей, тем не менее, сказал, что видел рядом с домом припаркованный черный «перегрино». Тогда полицейские вытащили пистолеты и снова позвонили в дверь дома номер 677 по улице Гарсия Эрреро — с тем же результатом. Они связались по радио с участком и стали ждать. Через полчаса к ним подъехал еще один патруль — чтобы усилить охрану, сказали они, а еще через некоторое время на место прибыли Хуан де Дьос Мартинес и Лино Ривера. Последний сказал, что есть приказ: ждать, пока не приедут остальные судейские. Но Мартинес сказал, что времени нет, и патрульные, по его личному указанию, выломали дверь. Он зашел в дом первым. Здесь пахнет спермой и алкоголем, сказал Мартинес. А как пахнут сперма и алкоголь? Хреново пахнут, очень хреново пахнут. Но потом привыкаешь. Это не как запах разложившейся плоти, к тому не привыкнешь никогда — он прямо в голову тебе залезает, до самых мыслей, и можно хоть сто раз принимать душ и менять по три раза в день одежду — все равно его чувствуешь много дней, иногда недель, а иногда и месяцами. За ним вошел Лино Ривера, остальные остались снаружи. Ничего не трогай, вспоминал потом тот обращенные к нему слова Хуана. Сначала они осмотрели гостиную. Ничего необычного. Мебель дешевая, но красивая, стол с газетами, не трогай их, сказал Хуан, в столовой — две пустые бутылки из-под текилы «Сауса» и пустая бутылка водки «Абсолют». Чистая кухня. Ничего необычного. Остатки еды из «Макдоналдса» в мусорном ведре. Чистый пол. Окно кухни выходило на маленькое патио, наполовину зацементированное, наполовину сухое, по стене, отделявшей его от другого дворика, вились какие-то растения. Ничего необычного. Затем они развернулись и пошли назад. Сначала Хуан де Дьос Мартинес, а за ним Лино Ривера. Коридор. Комнаты. Две комнаты. В одной из них вытянувшийся на кровати лицом вниз голый труп Эрминии. Вот же суки, услышал Хуан бормотание коллеги. В ванной — свернувшийся под душем труп Эстефании со связанными за спиной руками. Останься в коридоре. Не входи, сказал Хуан. А вот он вошел в ванну. Вошел, встал на колени рядом с телом Эстефании и внимательно, едва не потеряв чувства времени, осмотрел его. За спиной услышал голос Лино — тот говорил по рации. Пусть приедут криминалисты, сказал Хуан де Дьос. Согласно мнению криминалиста, Эстефанию убили двумя выстрелами в затылок. Вначале избили, на шее остались следы пальцев — ее душили. Но она умерла не от удушения, сказал криминалист. Они так играли с ней — душили, а потом отпускали. На щиколотках виднелись ссадины. Я бы сказал, что ее подвесили за ноги, сказал криминалист. Хуан принялся искать балку или крючок на потолке. Дом был полон полицейских. Кто-то прикрыл Эрминию простыней. В другой комнате он нашел то, что искал: железный крюк в потолке как раз посередине между двумя кроватями. Он закрыл глаза и представил Эстефанию, как она висит вниз головой. Подозвал двоих полицейских и приказал искать веревку. Криминалист перешел в