Люди и боги - Роман Суржиков

«Смотри в оба!» — шепнул Эрвин Тревоге. «И ты смотри!» В четыре глаза они глядели, как Нексия взяла кофейник и наполнила две чашки. На пальцах девушки не было перстней. Ни крупицы не упало с ее руки. В кофе нет яда.

Меж тем, голос Нексии изменился: сошла на нет слащавость, деланная страсть. Ульянина Пыль затаилась на время, позволил девушке говорить свободно.

— Мы с Сомерсетом решили двинуть в объезд — на юг, в Найтрок, оттуда через Маренго в Фаунтерру. Уже купили билеты, как узнали новость: ты идешь с армией в Алеридан! Люди приарха говорили: «Ориджин несет ересь и святотатство, покушается на саму Церковь». Но я знаю Галларда Альмера, его слова надо воспринимать в зеркальном отражении. Это он — еретик, как раз потому ты и начал войну. Конечно, я поспешила к тебе навстречу! Опросила уйму извозчиков — все ни в какую: нет, мол, на фронт не поедем. Я пыталась их убедить: кайры воюют благородно, в прошлой войне не пострадал ни один извозчик! Все равно, что метать бисер перед свиньями… Извини, здесь так душно. Позволь, я воспользуюсь розовой водой.

Нексия вынула флакон, и альтесса встрепенулась: «Брызнет в лицо! Не дыши!» Эрвин остался спокоен: в ту минуту Пыль не управляла Нексией, голос давал это понять. Девушка брызнула себе на щеки, приятный запах разлился по шатру.

— Что ж, мы решили ждать в Алеридане, как тут новый слух: герцог Ориджин уплыл в Уэймар! Я прокляла все на свете. Зачем Шейланд послал тебе письмо, если собирался начать войну? Зачем уговорил меня ехать к тебе в Фаунтерру, если ты сам должен прийти в Уэймар? Почему политики и интриганы так все запутывают? Это страшно усложняет жизнь простым девушкам! В итоге, я вылядела преглупо, когда сказала брату: «Мы должны вернуться во Флисс и купить каюту в корабле». Сомерсет возмутился: сказал, что не отпустит меня, и лучше нам вернуться домой, в Леонгард, и показать меня лекарю. Сказал, мол, я не в себе и поступаю странно. Милый, разве я странно себя веду?

— Нет, что ты…

Нексия улыбнулась, не скрывая самоиронии:

— Конечно, странно! Я металась по Альмере, как бешеная белка. Но сама обстановка была очень изменчивой, так что я реагировала вполне адекватно. А Сомерсет не желал этого понять. Обвинил меня в женском непостоянстве! В женской — подумай только! Три мужчины затеяли войну и никак не выберут место для битвы — а я, видишь ли, переменчива! Словом, я заявила, что поеду без него. Он сказал, что в ответе за меня, как старший брат, и никуда не отпустит. А я сбежала от него — через окно. Можно было дождаться, когда он уснет, и выйти в дверь — но где тогда драматизм?.. Села в дилижанс, и стоило нам выехать из Алеридана — как тут армия! Чья, ты думаешь?

— Твоего папеньки.

— Конечно! Он-то и привез меня сюда! Правда, он не знал наверняка, что ты здесь. Послушать людей, так ты находился одновременно в пяти местах, причем одно из них — Звезда. Папенька сказал, что имеет план на оба случая: если Флисс занят Галлардом и если тобой. Я понадеялась на второе — и оказалась права. Если речь о войне, ты никогда не обманываешь надежд. Жаль, с любовью иначе.

Это все еще говорила сама Нексия: мечтательность, ирония и светлая грусть не давали ошибиться. Эрвину стало не по себе, захотелось скорее сменить тему:

— Кстати, о папеньке. Не слыхала ли ты от него, будто бы Фарвеи ловят в пустыне еретиков?

— Ты сказал: еретиков? В нашей пустыне, в Надежде?.. Боги, как странно! Пустыня — гиблая безлюдная земля, что еретики там забыли?

«Лжет», — буркнула альтесса. «Нексия или граф Эдгар?». «Кто-то».

— Твой отец сказал мне, что еретики с Перстами Вильгельма захватили поезд в пустыне. А тебе он такое говорил?

— Нет, милый. Прости, это не очень-то похоже на правду…

«Может, она лжет по приказу Пыли?» «Вряд ли. Кукловод не мог предвидеть такие тонкости» «Значит, лжет Эдгар Флейм» «Или просто пожалел дочь, оградив от грязи».

Меж тем Ульянина Пыль в мозгу Нексии вновь зашевелилась. Усыпив бдительность разговором, решила взяться за дело. Голос Нексии стал суше — перемена мала, но заметили и Эрвин, и Тревога.

— Не хочу настаивать, любимый, но все же прочти письмо. В нем может быть что-то важное.

— Виттор Шейланд отправил это письмо, будучи в мире со мной, а теперь мы воюем. Что бы ни было в конверте, оно потеряло актуальность. Остается только сжечь.

Нексия вздохнула:

— Жаль…

Смятение и горечь отразились на ее лице. Движения стали замедлены и угловаты, будто судорога сводила мышцы. Вероятно, она противилась Ульяниной Пыли — но безуспешно. С трудом поднявшись на ноги, Нексия подошла к столику, на котором остался кувшин с цветами.

— Милый, тебе понравились розы?

— Очень.

— Ты даже не взглянул…

«Яд на розах», — постановила альтесса. «На шипах», — уточнил Эрвин, ощутив холодный пот на спине. Если Нексия выхватит стилет и ринется в атаку, он сможет парировать удар. Но если просто хлестнет его охапкой цветов — никакой прием не защитит от царапин!

— Прости, дорогая. Сейчас подойду, рассмотрю их получше.

Он приблизился, осторожно оттеснил девушку от цветов. Сам склонился над букетом:

— Какая красота!

— Я выбирала их несколько часов. Думала только о тебе, вспоминала все наши встречи…

Голос звучал механично, будто производимый музыкальной шкатулкой. Видимо, Пыль применила всю свою силу, чтобы сломать волю Нексии.

Эрвин наклонился, чтобы понюхать розы.

— Не… — начала девушка и осеклась, до скрипа стиснула зубы. Глаза расширились от ужаса.

«Пожалей ее, — попросила альтесса, — делай быстрее». «Согласен. Нечего медлить».

— Спасибо за подарок, любимая, — сказал Эрвин и погладил стебли цветов.

Нексия вздрогнула всем телом, когда он отдернул руку от роз:

— Ой, укололся…

— Где?! Дай взглянуть!

— Мелочь, царапина.

Эрвин сунул палец в рот и принялся сосать.

— Не… — скрипнула девушка. — Нн… Нннн…

Ее челюсти не могли разжаться, глухое мычание продавливалось сквозь зубы.

Эрвин охнул и схватился за горло. Затрясся, будто в судороге. Расширил глаза.

— Что с тобой?!

Вместо ответа он осел на пол. Забил руками по груди, издал жуткий стон. «Кричи», — шепнула Тревога. Собрав остатки воздуха, он издал не то крик, не то вой:

— Кайры, ко мнеее…

Полог откинулся, Стрелец вбежал первым, за ним — Джемис, Квентин, Обри. Герцог лежал на полу, извиваясь в конвульсии. Нексия плакала навзрыд.

— Прочь ее! — Бросил Джемис.

Квентин взял девушка в охапку и выволок из шатра. Джемис и Обри склонились над герцогом.

— Похоже, яд. Мы ничего не сделаем, нужен лекарь.