Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

class="p1">— Он всегда недолюбливал Кибелла и завидовал ему, — проворчал Микелла. — И всегда разевал пасть на Дикт, да тот был ему не по зубам. К тому же он всегда боялся. Они все дикари и трусы — эти онцы. Они молятся не Аматесу, а Донграну.

— Ладно, — Рахут обернулся к королю Оны. — Я дарю тебе жизнь, но на свободу не надейся. И если попробуешь сбежать или предать меня — ты умрёшь вслед за этими.

— Я запомню это, — кивнул тот.

— Отведите его во дворец и приставьте охрану, — приказал бастард.

Джинад кивнул.

— Прощай, братец, — усмехнулся Юнис, перешагивая через тело Кибелла.

Он вслед за Рахутом, Джинадом и Микеллой вышел из камеры. Половина охранников удалилась следом за ними. Авсур подошёл к телу короля, а Сёрмон — к Энгасу.

— Ты знаешь где-нибудь поблизости подходящий колодец? — спросил алкорец.

Ормиец кивнул.

— Во дворе за хозяйственными постройками.

— Если ты ошибёшься…

— Сам не ошибись, — проворчал Авсур и, подняв тело Кибелла, уложил его себе на плечо. — Птицу с собой не бери. Пусть летит в лес. Утром увидимся во дворце.

— Я буду скучать… — сладко шепнул ему вслед Сёрмон.

— Иди к дьяволу! — огрызнулся Авсур.

— Вместе, только вместе, друг мой, — вздохнул алкорец и задумчиво взглянул на Энгаса. — Ты подумай, какая душка. Настоящий ангелочек… С огненным мечом.

IV

Утро застало Сёрмона за пультом скоростного катера, летевшего над лесами и горами Дикта. Он сидел, устало откинувшись на спинку пилотского кресла, положив ноги в изящных сапогах с золочеными носками на пульт, и лениво водил замшевой щёточкой по ногтям. Время от времени он отрывался от маникюра и бросал взгляд на экраны кругового обзора, сверяясь с картой, чтоб лучше освоиться с местностью. Несколько раз его отвлекало от этого занятия неприятное шебуршение за спиной, но он только болезненно хмурился. Однако когда шебуршение перешло в звуки более громкие и откровенные, он не выдержал. Сняв ноги с пульта, он развернулся вместе с креслом и в упор взглянул на своего пленника. Энгас замер, пристально глядя на него.

— Ты зря тратишь силы, пытаясь перетереть цепь, — тихо произнёс Сёрмон. — Её можно разрезать только лазером. Ты знаешь, что такое лазер?

Диктионец молчал. Сёрмон утомлённо прикрыл глаза и снова развернулся к пульту.

— Что вы сделали с королём? — раздался сзади голос ещё более раздражающий, чем звук трения металла о металл.

— Я ничего с ним не делал, — пробормотал Сёрмон. — Это Авсур. Его работа. И его проблема… Я не знаю, что он сделал с вашим королём. У этого дикаря никогда ничего не поймёшь.

— Кто такой Авсур?

— Авсур? — Сёрмон снова развернулся и взглянул на пленника. — Это вроде бы как мой папочка. Он заботится обо мне. А я о нём. Да ты его видел. Симпатичный, верно? Тебе ведь тоже нравятся крутые суровые брюнеты с нежной душой, если учитывать, как ты печёшься о своём короле.

Сёрмон улыбнулся, сверкнув клыками, но фокус не прошёл. Энгас не оскорбился на намёк. Он спокойно смотрел на наёмника большими, прозрачными и холодными глазами, такими же большими, прозрачными и холодными, как глаза Сёрмона, только голубыми.

— Он — мой друг и я беспокоюсь о нём, — произнёс Энгас. — Ты знаешь, что такое друг?

— Я — наёмник. Солдат, который воюет всю жизнь. И если я ещё жив, значит, у меня были друзья, которые вытаскивали меня на себе из-под огня, — ответил алкорец. — Но тебе сейчас лучше бы позаботиться о своей шкуре. Ты держишь путь в пекло, и вытаскивать тебя оттуда будет некому.

— Куда ты меня везёшь?

— Вот, — удовлетворённо кивнул Сёрмон. — С этого вопроса и надо было начинать беседу. Я везу тебя в Долину огней.

Он внимательно следил за реакцией Энгаса и снова не заметил ничего.

— Почему? — спросил тот, словно он назвал ему какой-то дальний гарнизон, где всего лишь скучно и проблемы с выпивкой.

— Потому что когда-то видел, как одного парня облило раскалённой лавой. Это был малгиец, антропоид. Весь в шерсти, как собака. Он даже не успел завопить. В нём выжгло здоровенную дыру. И так пахло палёной шерстью… — Сёрмон грустно посмотрел на плафон под потолком катера. — С тех пор я не люблю вулканы. Понятно?

— Не очень, — признался Энгас, выпрямляя затёкшую спину. — Но это не так уж важно. Лучше объясни, как можно доходчивей, зачем вы прилетели на нашу планету? Что вам здесь нужно?

— Мы? — Сёрмон покачал головой. — Про нас я тебе ничего не скажу. Мы с Авсуром любим секреты. А про этого ормийского придурка Рахута — запросто. Ему нужна база. Он хочет иметь свой мир. Желает создать собственную империю, какая была у его папаши, но круче. Орму у него оттяпали повстанцы. У них там республика. Но в этой Галактике полно незанятых миров. Вроде вашего. Но ваш слишком мал. Ему нужно время, чтоб собрать силы для завоевания планеты, которая пока не контролируется Объединением, и нужна база для армии. Он выбрал Диктиону, маленькую, уютную, дикую и беззащитную. Он решил, что это будет просто.

— Он просчитался, — заметил Энгас.

— Может быть, — равнодушно пожал плечами Сёрмон и зевнул. — Ничего нельзя сказать точно. Обычно бывает так, фифти-фифти, как говорят земляне, а они знают в этом толк.

— Откуда он узнал о Диктионе?

— От предателя. Подцепил его в каком-то притоне на Киоте и по пьянке проболтался о своих прожектах. Тот и предложил ему вариант. И дал информацию. А уже потом консультанты занялись алкорскими источниками. Но в основном все сведения он получает от предателя.

— Ты говоришь о Микелле?

— Да, об этом субчике, который липнет ко всем подряд.

— И продает всех подряд.

— Его проблемы, — Сёрмон вздохнул. — Всё равно ему не жить. Он не умеет себя поставить. Об него все вытирают ноги, а он сходу выбалтывает всё, что знает. Вот ты, например, не такой, да? — его взгляд впился в лицо Энгаса. — Ты не из тех, кто покупает жизнь ценой информации.

— Предательства, — уточнил тот. — Нет, не из тех.

— Можно было бы попытаться тебя расколоть, — задумчиво произнёс Сёрмон. — Это было б даже занятно. Но я устал… Слишком устал сегодня… Слишком много было крови.

— Так, может, хватит? — Энгас внимательно смотрел на него. — Зачем тебе убивать ещё и меня? Я ведь не сделал тебе ничего плохого.

— Но сделаешь, если я оставлю тебя в живых, — ответил Сёрмон. — Это война, мы по разные стороны, и у нас достаточно сил, чтоб драться насмерть. И если я тебя отпущу, то, может, именно твоя стрела вышибет мне глаз или твой меч снесёт голову Авсура. Нельзя оставлять за