Тринадцатый этаж - Даниэль Галуйе

Он отвернулся в сторону:

— Давайте закончим то, что начали. А потом вы сможете вернуться назад. — Он показал подбородком в неопределенном направлении.

— Я не думал, что прямой контакт может оказаться таким трудным.

— А чего вы ожидали? — с презрением спросил Эштон. — Пикник на природе?

— Эштон, мы собираемся что-нибудь придумать. Может быть, мы сможем освободить вас от роли контактной единицы.

— Просто выключите меня. Сотрите, и дело с концом! Когда знаешь то, что знаю я, тогда не хочется жить.

Смутившись, я поскорее перешел к цели беседы:

— Я хотел поговорить с вами о Зау Но.

— Счастливчик — его-то стерли, — заметил Эштон.

— Вы разговаривали с ним как раз перед тем, как он пытался себя убить, правда?

Он кивнул:

— Какое-то время я за ним наблюдал. Я так и чувствовал: сломается!

Я внимательно посмотрел ему в глаза:

— Фил, его заставили это сделать не только метеоры и буря, да?

Эштон резко поднял на меня глаза:

— Откуда вы знаете?

— Значит, было что-то еще?

— Да. — Его плечи опустились. — Я ничего никому об этом не говорил. Меня охватила жажда мести, ненависть. Я хотел, чтобы Зау Но обрел полную власть… и разрушил вдребезги всю эту проклятую систему. И тогда вам пришлось бы все стереть и начать сначала.

— Что толкало его на самоубийство?

Эштон замялся, но затем выложил все подчистую:

— Он узнал. Каким-то образом выяснил, кто он такой и что представляет собой весь этот гнусный воображаемый городишка. Узнал, что он — всего лишь часть поддельного мира, что его реальность — это ничто, только результат электронных процессов.

Я напрягся. Какую бы информацию ни доверил Фуллер единице по имени Зау Но, она привела к ужасающему эффекту. Ее оказалось достаточно для того, чтобы Зау Но сумел осознать главные факты: он представляет собой всего-навсего виртуальное человеческое существо.

— Как он это выяснил? — спросил я.

— Не знаю.

— Он говорил о чем-то еще, о какой-нибудь особой информации, которую могли ввести в его боксы памяти?

— Нет. Он просто был одержим мыслью о том, что он… ничто.

Я посмотрел на свои наручные часы и пожалел о том, что предусмотрел только десять минут этого разговора лицом к лицу.

— Время истекает, — сказал я, направляясь обратно в видеофонную будку. — Я появлюсь здесь позже, чтобы еще раз увидеться с вами.

— Нет! — прокричал мне вслед Фил Эштон. — Ради бога не надо!

Я ворвался в будку, закрыл дверь и снова посмотрел на свои виртуальные часы, на которых истекала последняя минута.

Оставалось совсем немного секунд, я осмотрелся по сторонам в фойе отеля и чуть не закричал.

Борясь с тошнотворным чувством полного краха в связи с тем, что не могу отсрочить возвращения в свой мир, я наблюдал, как через фойе идет знакомая фигура Мортона Линча — виртуального Мортона Линча.

Оставшуюся часть дня я, образно говоря, был объят страхом: я испытывал ужас перед симулятором. Теперь он казался мне чем-то жутким, зловещим — электронным монстром, который проникся какой-то целью, взлелеял в душе своей некий замысел и каким-то образом ворвался в мой мир, чтобы умертвить Фуллера и забрать в свое чрево Линча.

В конце концов мне пришло в голову, что тот Мортон Линч, которого я разглядел в виртуальном фойе отеля, представляет собой всего-навсего реактивную единицу, которая лишь внешне похожа на Линча. Однако только на следующее утро я осознал, что можно произвести простую проверку. С этой мыслью я помчался в информационный отдел. В файле под названием «Род занятий» я принялся искать в разделе «Службы охраны». Ничего из того, что требовалось, не нашел. Предположив, что профессия Линча виртуального может оказаться ближайшим эквивалентом профессии настоящего Линча, я поискал в разделе «Полиция». Никаких результатов.

И тогда, предположив, что я вполне мог заподозрить подвох, который никто не собирался устраивать, я решил пойти более прямым путем и перешел к алфавитной картотеке.

В последнем досье под буквой «Л» значилось: «Линч, Мортон, ИРЕ-7683».

У меня дрожали руки, когда я читал дополнительную информацию об этой единице. ИРЕ-7683 была введена в симулятор три месяца назад самим доктором Фуллером!

Неожиданно на поверхность начало всплывать одно неясное воспоминание, и я мысленно воскресил одно обстоятельство, которое померкло в моей памяти, видимо, из-за своей незначительности. В качестве шутки Фуллер смоделировал одну из единиц, вплоть до мелочей скопировав ее с реального Линча, а потом решил шокировать директора службы безопасности, предложив ему в порядке контроля заглянуть в симулятор, где Линч смог наблюдать… самого себя.

Я ликовал. Я доказал — по крайней мере, себе самому, — что когда-то Мортон Линч все-таки существовал!

А если все-таки нет?

И вновь у меня защемило в груди, вновь мной овладело чувство полной безнадежности, когда я стал рассматривать альтернативный вариант, еще один разумный довод, который мог все объяснить: а что, если основанием для моей веры в существование Линча послужили перешедшие в подсознание сведения о том, что такой персонаж в свое время ввели в машину? Может быть, это воспоминание, погребенное в глубинах подсознания, продолжало тайно бередить мне душу и разрастаться исподволь, пока наконец не разрослось до такой степени, что я создал себе воображаемого Линча в реальном мире?

В подавленном настроении я покинул здание компании и без всякой цели прошел мимо пикета сборщиков информации, оставаясь на обычном тротуаре, где я мог чувствовать под ногами приятную твердость бетона. Мне хотелось просто идти и идти, пока я не выйду из города и не затеряюсь в пустых тихих полях. Но тут я подумал о своей последней поездке за город, и возникшее было страстное желание тут же исчезло.

На углу меня остановил «приставала».

— Я провожу опрос мнений об осенних стилях мужской одежды, — объявил он.

Я лишь молча смотрел сквозь него.

— Вы одобряете широкие лацканы? — начал он.

Но едва он открыл свой блокнот, я зашагал дальше по улице.

— Эй, вернитесь! — крикнул опрашиватель. — Я скажу, чтобы вас оштрафовали!

За углом под указателем пешеходного перехода помещалось информационное табло, на котором сияла кричащая надпись: «Сборщики информации в опасности! Законодательное собрание выдвинуло законопроект о запрещении опросов общественного мнения!»

Даже это — прямое указание на то, что Сискин уже начал «дергать за веревочки», чтобы разделаться с Ассоциацией сборщиков информации, — не произвело на меня никакого впечатления.