Извращенная гордость - Кора Рейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она должна была выбрать другой вариант, как и все остальные девушки. Вместо этого, она застала меня врасплох, выбрала болезненный путь, вынудила мою гребаную руку. Она не подарила мне триумфа, предложив свое тело на серебряном блюде перед Данте, гребаным Кавалларо и ее женихом. Нино был прав. Я недооценил свою соперницу, потому что сравнивал ее с девушками, с которыми имел дело до сих пор, но Серафина не была похожа на них. Гордая и благородная. Я бы не стал снова ее недооценивать. И я получу этот гребаный крик. Я получу гораздо больше, чем это.
Мой взгляд был прикован к ее руке. Почему она выбрала именно это место? Когда я поднял глаза, Серафина встретила мой взгляд с торжеством. Она знала, что победила.
Я подошел к ней, гнев кипел под моей кожей. Она напряглась, снова покачнулась, но не упала. Я взял ее за руку и осмотрел рану. Она была неглубокой. Я недостаточно надавил на лезвие, чтобы сделать глубокий надрез. Мне совсем не хотелось резать ее, что было для меня новым опытом. Вид крови на ее идеальной коже не доставил мне такого глубокого удовлетворения, как обычно.
— Каково это причинить мне боль? Тебя это возбуждает? — яростно спросила она.
Я наклонился ближе, обхватив ее подбородок. Она затаила дыхание, когда я провел языком по ее нижней губе, пробуя ее кровь. Я мрачно улыбнулся.
— Не так сильно, как сейчас.
Она дернулась назад и споткнулась, но я поймал ее, потому что это было не то падение, которое она могла бы принять.
— Нам нужно обработать твою рану.
Она не протестовала и молча последовала за мной на второй этаж, и я крепко держал ее за руку. Я провел ее в спальню, потом в ванную, где хранил единственную аптечку в своем крыле. Нино был единственным, кто, как правило, занимался подобным дерьмом. Она прислонилась к раковине.
— Ты должна сесть, — сказал я ей.
— Я предпочитаю стоять.
Я отпустил ее, и она ухватилась за край раковины, чтобы не упасть. Я наклонился, чтобы поднять аптечку, но мой взгляд был прикован к высокому разрезу ее ночнушки, открывающему длинную стройную ногу. Она сместилась так, что ее передняя часть смотрела на меня. Я ухмыльнулся ей, но ее кожа была бледной, и прекрасный блеск покрывал ее лицо.
Я схватил аптечку и выпрямился, пристально вглядываясь в нее, чтобы понять, упадет ли она в обморок или нет. Она прищурилась и с видимым усилием расправила плечи.
Уголок моего рта дернулся. Я достал тканевый клей. Рана была недостаточно глубокой, чтобы наложить швы. Я не мог вспомнить, когда в последний раз порез не приводил к наложению швов или похоронам.
Я достал дезинфицирующий спрей, и она напряглась, но не издала ни звука, когда жалящая струя попала ей в рану, но она снова прикусила нижнюю губу.
— Если ты будешь продолжать это делать, результат будет вдвое болезненный.
Она бросила на меня уничтожающий взгляд, но отпустила нижнюю губу.
Я начал накладывать пластырь на ее рану, испытывая странное отвращение при виде пореза, который нанес. Я не мог точно определить это чувство, оно было мне чуждо.
— Так вот как это будет? Ты вскрываешь меня и сшиваешь обратно? — она кипела.
— Я не буду тебя зашивать. Я склеиваю тебя воедино.
Она ничего не сказала, но я чувствовал на себе ее взгляд. Она постучала по моему предплечью татуировки Каморры, задевая пересекающиеся шрамы.
— Интересно, кто нанес эти порезы, — задумчиво произнесла она.
Я замер и вскинул голову. Она выдержала мой взгляд с тем же торжеством, которое я видел в подвале.
— Интересно, кто тебя потом зашил? Вы с Нино порезали друг друга в какой-то извращенной братской церемонии и зашили друг друга, когда закончили? У тебя такие же порезы. Может, мне стоит спросить его.
Я прижал ее к раковине всем телом, мои руки вцепились в мраморную стойку, когда я дрожал от ярости… и других эмоций, которые я никогда себе не позволю.
Серафина посмотрела на меня, несмотря на страх, овладевший ее совершенным лицом.
— Никогда больше не упоминай об этих шрамах. И ты не будешь говорить с Нино об этом, ни единого слова, поняла? — прорычал я.
Она сжала губы, не говоря ни слова. Капелька крови сорвалась с ее губ и потекла по подбородку.
Выдохнув, я отступил назад, схватил полотенце и намочил его теплой водой. Я схватил ее за подбородок, но она схватила меня за запястье.
— Стой спокойно, — приказал я, и она опустила руку, позволяя мне вытереть подбородок. Затем я присмотрелся к ее губам. Ее зубы поцарапали только верхний слой кожи. — Тебе повезло. Заживет само по себе.
Я был так близко к ней, ее запах ударил в меня снова. Ее голос вывел меня из задумчивости.
— Как долго ты будешь держать меня здесь?
— Кто сказал, что я тебя отпущу? — спросил я тихим голосом, прежде чем отстранился и вывел ее из комнаты.
• ────── ✾ ────── •
Вернув Серафину в комнату для гостей, которую я на этот раз запер, я уже собирался начать ежедневные тренировки, пиная боксерскую грушу, когда Киара ворвалась в игровую комнату. Нино шел за ней по пятам и пытался остановить, но она вырвалась из его хватки и с разъяренным видом направилась ко мне.
Я повернулся к ней, подняв брови. Она не останавливалась, пока не оказалась прямо передо мной и сильно толкнула меня, ее глаза наполнились слезами. Я схватил ее за запястья, потому что она выглядела так, будто сейчас даст мне пощечину, а этого мы оба не хотели.
Секунду спустя стальная хватка сомкнулась вокруг моего предплечья.
— Отпусти ее сейчас же, — приказал Нино.
Я встретился с ним взглядом, мне совсем не понравился его тон. Его хватка стала еще крепче. Предупреждение. Угроза. Мы никогда по-настоящему не воевали друг против друга, и я скорее отдам свою гребаную жизнь, чем позволю этому случиться. Но Киара могла быть причиной, по которой Нино мог рискнуть.
Савио медленно поднялся, и даже Адамо отложил пульт.
Я отпустил ее запястья, и Нино отпустил мою руку. Он склонил голову в знак благодарности, безмолвной благодарности.
— Что ты делаешь с этой девушкой? — настойчиво спросила Киара.
Я прищурился.
— Не понимаю, какое тебе до этого
