Где скрывается правда - Кара Томас

Даже в детстве я понимала, что все это – брехня. Когда отец шел в магазин, в кармане у него было оружие, а в голове – четкий план нападения. У всех нас есть выбор, и он сделал свой.

Я переворачиваю конверт и провожу пальцем по краю. Кто-то его открывал.

Внутри пусто.

Я снова гляжу на солнце. «От тебя осталось лишь безжизненное тело, – думаю я, – но ты все равно сумел меня разочаровать».

Я не замечаю, как подъезжает машина, но слышу шорох шин. Кэлли глядит на меня сквозь открытое пассажирское окно, воздев руки к небу в непонимающем жесте: мол, «какого черта ты там делаешь?».

Я залезаю в машину и кладу мешок в ногах.

– Прости.

– Надо ехать домой. – Костяшки ее пальцев белеют: так сильно она сжимает руль. – Мама звонила. Полиция хочет поговорить со мной насчет Ари.

Остальные ее слова звучат гулом в ушах. Я до сих пор под впечатлением от того, что сказала Ванда.

Пока Джос была в Фейетте, она все время была на шаг впереди меня. Может, она даже виделась с мамой, разговаривала с ней.

Единственная зацепка, ведущая к сестре, – это человек, который больше всех хотел, чтобы она держалась от меня подальше.

***

Кэлли так нервничает, что, вернувшись домой, чуть не забывает припарковать минивэн. У обочины на другой стороне улицы стоит патрульная машина. Сквозь окно гостиной Гринвудов я вижу затылок какого-то мужчины.

– Это дядя Райана, – бормочет Кэлли, пока мы поднимаемся по лестнице. – Я влипла. У меня под кроватью огромная бутыль водки.

– Это ведь следователи из отдела убийств, – говорю я. – Вряд ли им есть дело до твоих запасов.

Когда мы заходим в гостиную, Мэгги не улыбается. Перед Джеем Элвудом на кофейном столике стоит кружка. Еще один детектив сидит на диване, в противоположном от Мэгги углу.

– Тесса, на кухне сэндвичи, – говорит она. – Ты, наверное, проголодалась.

Джей наблюдает за мной, а я – за ним. Ему уже под пятьдесят. Гладко выбрит. Он отхлебывает из кружки и откидывается на спинку дивана. Ярко-серые глаза не отрываясь следят за моими движениями. Интересно, узнал он во мне Лоуэлл или нет.

– Хорошо, – отвечаю я. Кухня находится всего в двух шагах от гостиной, а значит, если они не станут шептаться, то я услышу весь разговор. На стойке лежит блюдо с мясным ассорти и роллами. Я отправляю в рот кусок сыра и встаю возле холодильника, откуда немного видно гостиную.

– Как держишься? – спрашивает Джей. Нет ответа.

– Это Пит. – снова Джей. – Надеюсь, ты не против, что мы пришли.

– Если дело в Ариэль, то вам лучше поговорить с ее друзьями, – говорит Кэлли.

– У нас сложилось впечатление, что вы были близки. – Джей вынимает ручку из нагрудного кармана и дважды нажимает на ее кончик.

Кэлли колеблется.

– Это было давно. Мы с ней давно не разговариваем… Лучше попытайте удачу с Эмили Реймс.

Щелк-щелк.

– А что насчет Ника Снайдера?

Я вспоминаю, как Ник передавал Кэлли бутылку на поминках, как разрыдался перед тем, как мы зашли внутрь. Не могу сказать, думает ли об этом Кэлли, потому что она колеблется.

– А при чем тут он?

– Они с Ариэль встречались, не так ли? – спрашивает Джей.

– Да, пару месяцев, но потом расстались до окончания школы.

Щелк-щелк.

– Похоже, он на нее сильно сердился.

Пит, офицер, сидящий на диване, наклоняется вперед и кладет руки на колени.

– Ты хорошо знаешь Ника?

– Мы общаемся в одной компании, – говорит Кэлли.

– Он часто злится? – снова Пит.

Кэлли молчит. Я чувствую, что она удивлена тем, как быстро детективы перевели разговор на Ника. Ну конечно, вспыльчивый бывший парень Ариэль их очень интересует.

Кэлли что-то бормочет, и я наклоняюсь к проему, чтобы получше расслышать.

– Думаете, это он сделал такое с Ари?

Детективы молчат. Наконец заговаривает Джей.

– Мы просто пытаемся понять, с кем она проводила время.

– Тогда начните с ее отца, – отвечает Кэлли. – Ари его до ужаса боялась. Он как нацист, у него вся семья под сапогом. Она отчаянно хотела сбежать.

– Кэлли, – говорит Мэгги, – хватит.

Слышится какое-то нечленораздельное бурчание. Затем все встают. Джей кладет ручку обратно в нагрудный карман.

– Если Нику что-нибудь известно, пускай он лучше сам придет к нам в участок, пока не стало хуже.

– Что вы имеете в виду? – спрашивает Кэлли.

Лицо Джея не выражает никаких эмоций.

– Ему восемнадцать, Кэлли. Если это был несчастный случай и он во всем признается, то может легко отделаться.

Кэлли молчит. Я сжимаю ручку холодильника.

Смысл слов Джея ясен: Нику Снайдеру восемнадцать – достаточный возраст, чтобы в штате Пенсильвания его приговорили к смертной казни.

После ухода детективов Мэгги выскальзывает на патио с домашним телефоном в руке. По ее голосу понятно, что она разговаривает с Риком: люди меняют тон в зависимости от того, с кем говорят. Голос Мэгги для разговоров с Риком – как всегда, не терпящий возражений, хотя она явно напугана. Я понимаю это, потому что она курит: я не видела ее с сигаретой с тех пор, как мы были детьми.

Я крадусь в гостиную. Там Кэлли пишет сообщения. Пальцы так и летают по экрану телефона.

– Какой же это бред, – говорит она, не поднимая головы. – Они зря тратят время.

У меня была похожая мысль. Полиция знает, что Ари убили точно так же, как «монстр» убивал своих жертв. Неужели они и правда думают, что Ник планировал убить Ари, а потом подделать почерк «монстра», чтобы все стали искать подражателя? Или же просто хотят совершить удобный арест?

В новостях на этой неделе не упоминалось о возможной связи между смертью Ариэль и «огайским речным монстром». Я легко могу представить, как комиссар полиции Фейетта разговаривает по телефону с редактором местной газеты, запрещая ей публиковать любые материалы, из-за которых могут пойти слухи, что Уайатт Стоукс невиновен.

В районе Фейетта никогда раньше не было таких высокопрофильных дел, как это. «Огайский речной монстр» был, конечно, местной полиции не по зубам. Один из детективов, обнаруживший собачью шерсть на теле Кристал Девис, стал шефом полиции. Прокурор, который судил Стоукса, тоже продвинулся по карьерной лестнице и стал окружным прокурором.

На деле «монстра» поднялись многие. Если сейчас оно развалится, то падать им будет больно.