Дорога из трупов - Дмитрий Казаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так точно! – Усы капитана изобразили нечто вроде вопросительного знака.
Таких задач бравому стражнику решать еще не приходилось.
– И еще, капитан.
– Да?
– По дороге вылечить его от простуды!
– Так точно! – После этого возгласа усы и вовсе обвисли, точно хвост у нашкодившей собаки.
Капитан махнул рукой, гнома схватили и, прежде чем он сказал хотя бы слово, запихнули в мешок. Стражники отдали честь и удалились. Ну а Мосик Лужа кивнул и повернулся к Винтусу Болту и Дубусу Хром-Блестецкому.
– А вам, – сказал он, – нужно пойти и рассказать обо всем магам. Не таким, как вы, ленивым бездельникам. А настоящим, умным и мерзким колдунишкам, что обитают в университете!
– Позвольте… – проговорил Винтус Болт.
– Минуточку, – поддержал коллегу Хром-Блестецкий.
– Немедленно!! И чтобы к вечеру у меня был ответ! Иначе – на кол!!
С приказом, высказанным в такой форме, спорить будет только идиот.
* * *
Игг Мухомор ездил на работу в карете.
Во-первых, потому, что неприлично аристократу в семьдесят шестом поколении ходить пешком.
Во-вторых, потому что жил в некотором удалении от улицы Тридцатисемилетия Отрытия Канавы.
Ну а в-третьих, он просто ленился.
Этим утром Магучий Единственный Ночальник Торопливых, как обычно, влез в скрипучее сооружение, похожее на б/у гроб на колесах. Возница щелкнул кнутом, и они поехали.
Игг Мухомор знал наизусть все рытвины на дороге и в перерывах между наиболее глубокими успевал подремать. Колеса монотонно скрипели, карета вторила им скрежетом и щелчками, наводившими на мысли об ораве безумных кузнечиков.
МЕНТ проснулся для того, чтобы пережить канаву после Белого моста, и почти заснул вновь, когда возница неожиданно выругался и лошади понесли. Игга Мухомора бросило на стену, и он ударился затылком. Перед глазами засверкали вспышки, в ушах зачирикали птички.
Так же внезапно карета встала.
МЕНТа бросило вперед, и к синяку на затылке добавился точно такой же на лбу.
Если посмотреть сбоку, то командир Торопливых выглядел, скорее всего, довольно симметрично.
– Болван! – заорал он, толкая дверцу кареты. – Что ты себе позволяешь?! Не дрова везешь, а меня!
Дверь открылась, и Игг Мухомор выбрался в осеннюю морось. Возница обнаружился на передке, испуганный, дрожащий, с выпученными глазами и зажатыми в кулаке вожжами.
– Болван! – повторил МЕНТ. – Что случилось?
– Так лошадей кто-то напугал, – ответил возница. – Сначала сзади. А потом спереди. Вот они и встали. Дальше не идут.
– Кто напугал?
– Кто-то серый, мохнатый. С зубами.
Игг Мухомор выругался и в очередной раз дал себе зарок не брать на работу алкоголиков.
Лошади и вправду выглядели странно. Они стояли, трясясь мелкой дрожью, и в остекленевших глазах замер истинно экзистенциальный конский ужас.
– Вольно! – рявкнул на них МЕНТ, пытаясь привести животных в чувство знакомыми методами. – Смирно! Вперед! Шагом марш!
Но лошади на вопли и капли слюны не отреагировали никак, даже ухом не повели и хвостом не дернули.
– Вот зараза! Что же мне, дальше пешком идти?
Игг Мухомор огляделся и обнаружил, что стоят они около кабачка «Потертое ухо» и что до здания стражи осталось с полсотни метров.
– Не могу знать, – откликнулась та часть сознания возницы, что отвечала за общение с начальством.
– А чего, и дойду! Давно пора показать, что я близок к народу. Что я такой же, как все, и только немного лучше.
Произнеся такую подготовительную речь, МЕНТ велел вознице позаботиться о лошадях и карете, а сам потопал к штаб-квартире. Но через несколько шагов наткнулся на живописно лежавшие тела.
От них разило перегаром, и неподалеку виднелась упавшая в обморок крыса.
Рядом с телами, вытянувшись по стойке «смирно», стоял новенький стражник, чьего имени Игг Мухомор пока не запомнил. МЕНТ заподозрил, что это он напугал лошадей, но, присмотревшись, оставил эту мысль.
Лохматости и зубастости в новичке было не больше, чем в любом человеке.
– А, это ты, сержант, – сказал Мухомор. – Что тут делаешь?
– Согласно уставу прибыл для несения службы, – отрапортовал Форн Фекалин, – прямо в распоряжение непосредственного начальника.
– Начальника? А где он?
– Вот.
И Форн Фекалин указал вниз.
МЕНТ пригляделся к похрапывавшим телам. Обнаружил, что они в шлемах и кольчугах и что на голове у одного муха колотит товарку по щекам, чтобы привести ее в чувство.
А еще он узнал лейтенанта Лахова.
– Как? Это невозможно! – проговорил Игг Мухомор, делая попытку отрицания реальности, столь же безуспешную, как и все прочие. Лицо его стало медленно покрываться багровыми пятнами. – Негодяи! Тупицы!! Лентяи!!! А ну встать!!!!
Крик достиг такой мощности, что в обморок упала и вторая муха. Одно из окошек «Потертого уха», состоявшее больше из пыли и паутины, чем из стекла, разбилось с мягким звоном. С крыш в воздух взвились несколько всполошенных птиц, а тела на земле зашевелились.
– Э? Ы? Што? – произнесло то, что принадлежало лейтенанту Лахову.
– Всех убью, – сообщило вместилище духа сержанта Калиса.
– Дорогая, ну я еще посплю немножечко… – жалобно пролепетал сержант Ргов, дав знать всем, кто еще не знал, что сержант женат.
Он даже попытался подтянуть несуществующее одеяло.
– Встать! Смирно! – завопил МЕНТ, переходя на ультразвук. – Как смеете валяться пьяными в присутствии командира?!
Сказать, что стражники вскочили, – значит очень сильно соврать. С какой-то точки зрения они, конечно, вскочили, но это был крайне медленный вскок. Игг Мухомор смог полюбоваться всеми его фазами, начиная от испуганно выпученных глаз и заканчивая попыткой принять стойку «смирно».
Из кармана лейтенанта вывалилось несколько бумажных пакетиков, из одного посыпался белый порошок.
– Позор! Непотребство! – заверещал МЕНТ, извергая настоящие фонтаны кипящей слюны. – А это что такое?
Он указал на пакетики.
Лахов осторожно скосил заспанные, мутные, в багровых прожилках глаза.
– Не могу знать! – ответил он, и Мухомора замутило от запаха перегара.
– Тогда я сам узнаю! – яростно пропыхтел он, наклонился и подобрал один из пакетиков.
Торопливые обеспокоенно наблюдали за тем, как начальство вскрывает пакетик, сует туда наслюнявленный палец и кладет его в рот.