Остров мечты - Кэйдзо Хино

Вдоль берега громоздились массивные, больше, чем в обхват толщиной, угловатые камни. «Если бы сюда привезти песка, получился бы настоящий пляж», — подумал Сёдзо. Море здесь было на удивление прозрачным, видимо, из-за мелководья. Деревья и щебень, насыпанный у самой кромки воды, всё ещё казались пришельцами из другого мира, но со временем они, должно быть, приживутся на новом месте и станут естественной частью пейзажа. Сёдзо никак не ожидал, что вид этой маленькой бухты так тронет его сердце, ведь до недавних пор он пребывал в полной уверенности, что прекрасными могут быть только небоскрёбы.

Дождавшись, когда последний из сёрферов выйдет на берег, Сёдзо тоже поднялся. Солнце клонилось к закату. Вода приобрела свинцовый оттенок и уже не казалась такой прозрачной, как вначале. Ветер стих. Надвигались сумерки, и отовсюду веяло тем особым запустением, которое присуще искусственной земле. Сёдзо ощущал, как оно тоской отзывается в его сердце. Час сумерек, когда стирается грань между природой и творением человеческих рук, между днём и ночью, между реальностью и иллюзией… В душе у Сёдзо шевельнулось смутное предчувствие: что-то должно произойти. Невидимые щупальца бессознательного тянулись навстречу подступающей темноте.

Он вспомнил, как обитательница старого склада сказала, что, если он не перестанет встречаться с мотоциклисткой, его ждёт гибель. В тот момент Сёдзо не испугался, посчитав эти слова бредом безумной женщины. Теперь ему уже так не казалось. Он жил с постоянным ощущением надвигающейся катастрофы. Забредя однажды на искусственную землю, он попал в ловушку, и развязка была уже близка. Скоро, очень скоро будет подведена черта под всей его жизнью за сорок послевоенных лет.

Сознавая это, Сёдзо, однако, не испытывал ни малейшего смятения. Он чувствовал, что сейчас перед ним воочию предстанет та сила, которая на протяжении этих сорока лет подспудно управляла его судьбой. До сих пор ему казалось, что, как всякий серьёзный и обстоятельный человек, он самостоятельно шёл по жизни, принимая тщательно взвешенные решения, но на самом деле он был всего лишь щепкой, влекомой тёмным потоком, который определял, как и куда ему плыть. И вот сейчас этот поток, этот тайный ручеёк его жизни должен влиться в большую реку. И девушка на мотоцикле, и женщина-манекен — не просто фантомы, но живые тени, восставшие из этой реки.

Поглощённый этими мыслями, Сёдзо медленно брёл в сторону Прибрежной магистрали. На двигавшихся по ней грузовиках уже начали зажигаться передние фары. Вокруг не было ни души. Нервы Сёдзо были напряжены до предела. Почему здесь, на искусственной земле, всегда так обостряется восприятие?

Когда на участке шоссе, там, где оно ещё не переходит в скоростную магистраль, вспыхнул огонёк и стал стремительно приближаться к нему, Сёдзо не испытал ни малейшего удивления. Видимо, этот огонёк возник в ответ на какие-то непроизвольные сигналы с его стороны. А может быть, в глубине души Сёдзо знал, что это должно произойти. Даже когда таинственный огонёк оказался фарой мотоцикла, за рулём которого сидела та самая девушка в чёрной куртке, Сёдзо воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Поравнявшись с ним, девушка затормозила, как будто они заранее условились о встрече.

Единственной неожиданностью было то, что за спиной у неё сидел пассажир — щуплый мальчик в бейсбольной кепке.

— Он мне вроде брата, — объяснила девушка.

Мальчик никак не отреагировал на Сёдзо, даже не поздоровался. На вид ему было лет одиннадцать-двенадцать. К заднему сидению мотоцикла были привязаны две огромные брезентовые сумки, каждая из которых занимала больше места, чем он сам.

Сёдзо не стал выяснять, почему девушка сбежала из клиники, — ситуация не располагала к подобным расспросам. Всё случившееся казалось далёким, полузабытым сном. Не упомянул он и о своём посещении склада в Сибауре. Чувствовалось, что она и её спутник озабочены чем-то совершенно иным.

— Вы едете с нами? — спросила девушка властным тоном, не предполагавшим иного ответа, кроме «да». Голос её звучал громко и отчётливо. — Я отвезу мальчика и багаж, а потом вернусь за вами.

Оставив Сёдзо на обочине, мотоцикл устремился в сторону бухты по той же самой дороге, по которой он шёл сюда. «Куда они направляются? — подумал Сёдзо. — Вряд ли им пришло в голову поплескаться в море на ночь глядя». Он стоял в полумраке, охваченный волнением, не похожим ни на тревогу, ни на радостное ожидание, ни на страх, ни на панику.

Кажется, вывих у неё прошёл. А голова? Во всяком случае, сегодня она выглядела на удивление бодрой и энергичной. Если вспомнить, какой вялой и немощной Сёдзо видел её в клинике, в этом её преображении было даже что-то жутковатое.

Девушка вернулась раньше, чем он предполагал.

— Насчёт шлема не беспокойтесь, здесь всё равно никого нет. Садитесь на заднее сидение, — скомандовала она. — И держитесь за меня покрепче. Я не люблю тащиться, как черепаха.

Не успел Сёдзо взгромоздиться на заднее сидение, как мотоцикл рванул с места. Сёдзо рефлективно ухватился за её талию, но искусственная кожа куртки скользила под его руками, и, чтобы не упасть, он вцепился в её бёдра, изо всех сил напрягая пальцы, ладони, запястья. Поначалу он старался по возможности не касаться спины мотоциклистки, но очень скоро соображения щепетильности вылетели у него из головы, и он неуклюже уткнулся лицом в её поясницу (корпус девушки был наклонён вперёд).

Судя по тому, как мало времени ей потребовалось, чтобы отвезти мальчика и вернуться назад, им предстояло ехать не так уж далеко, и Сёдзо не мог понять, почему она так гонит.

— Сбавь скорость хоть немного! — крикнул он, но мотоциклистка вряд ли могла его слышать.

Хорошо ещё, что никто их не видел. Если вначале Сёдзо держался за её бёдра, то теперь его ладони переместились ближе к её животу. От мускульного напряжения её тело казалось жилистым, как у мужчины.

Сёдзо рассчитывал, что они вот-вот будут на месте, там, где их должен дожидаться мальчик, но девушка не только не сбавила скорость, а наоборот, ещё прибавила газа. Неожиданно она резко свернула влево. Под действием центробежной силы его швырнуло в сторону, и он судорожно вцепился в мотоциклистку, сосредоточив всю свою силу в руках.

— Куда мы едем? — невольно завопил он, хотя и понимал, что она его не слышит.

Они мчались в сторону тринадцатой зоны. Чернеющая сквозь сумрак прямая дорога казалась во много раз шире, чем на самом деле. Её поверхность была совсем близко, прямо перед глазами.

Въехав в тринадцатую зону, мотоциклистка погнала ещё быстрее. Встречный воздух бил Сёдзо в лицо, заставляя прикрыть веки, свистел в ушах, вздувал и рвал на нём одежду. Ветер иголками впивался в кожу. Он ещё сильнее прижался лбом к спине девушки. Внезапно сквозь рокот мотора и свист ветра до него донеслись какие-то пронзительные прерывистые звуки, похожие на птичий крик. Возможно, это смеялась мотоциклистка, но шлем вряд ли позволил бы её голосу пробиться наружу. Тогда что же это за звуки?

Сёдзо не боялся упасть: уверенность, с которой девушка управляла мотоциклом, и надёжность самой машины действовали на него успокаивающе. Им владел страх совсем другого рода, неведомый человеку, сидящему в автомобиле, — страх открытого пространства. Видимо, при такой скорости любому человеку становится страшно, даже опытному мотоциклисту.