Наследники - Марина Акимова

он обхватил руками ее лицо и поднял, так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза, — ты скажешь мне правду, Лори?

— Мне нужна твоя помощь, — покорно повторила Лори.

Не упуская возможность узнать правдивые мысли девушки, он продолжил:

— Ты чувствуешь себя использованной, Лори?

Обязательным правилом для ведьм и колдунов при использовании корней растения адевыр[1], как способ узнать правду у собеседника, это четко сформулировать вопрос и в конце назвать имя того, к кому направлен вопрос. В противном случае адевыр, просто не сработает.

Перед приходом Лори, Даррен поджег несколько маленьких высушенных ростков, так, чтобы они точно смогли подействовать, как только бы девушка открыла дверь.

— Нет, — уверенно заявила, Лори.

— А я вот чувствую, — грустным голосом признался парень, не отпуская Лори, — тот день, когда ты покинула меня Лори, был самым худшим.

«Сопротивляйся!», — повторяла Лори, часто моргая.

— Ты использовала на мне свой голос и не забыла, сбегая ночью, разбить мне сердце.

«Сопротивляйся!»

— Сейчас, мы могли бы стоять в правлении академией. Вместе!

«Откуда он знает, о предложении от Совета? Это было на прошлой неделе… Как он узнал?»

— Помоги мне, Даррен, — почти умоляла девушка. На глазах наворачивались слезы. Лори сопротивлялась, направляя большое количество энергии против действий растения.

— Чего ты хочешь, Лори?

— Чтобы ты помог найти Гему — мою подругу и сестру Гина.

Даррен поднял брови, для него это было определенно новостью.

— Драма! — воскликнул парень, отпуская из рук лицо девушки.

«Хорошо. Теперь просто дыши», — думала Лори, она сделала еще несколько шагов назад в надежде, что это поможет сопротивляться действию «ауры правды».

— Щенок потерял свою волчицу? — возбужденно выкрикнул Даррен, — Интересно… Чего еще я не знаю, Лори?

— Я испытываю чувство вины, перед Яэль.

«Черт! Нет!»

— Почему ты испытываешь чувство вины перед Яэль, Лори?

«Нет! Не говори! Не говори, Лори!»

— Я подвела ее, — Лори опустила виновато голову, сплела пальцы на руках и внимательно их разглядывала; каждое слово давалось ей тяжело, воспоминания нахлынули вперемешку с сопротивлением действий адевыра, — из-за меня она потеряла смысл своей жизни.

— Замолчи! — приказал Даррен, — в интриги бестолковых сирен, я вникать не собираюсь. Мне надоело вникать в то, что между вами происходит.

«Храни тебя, высокомерие, среди колдунов!», — взмолилась Лори.

Даррен распахнул оконные ставни, впуская свежий ночной холодный воздух в комнату. Лори вытерла тыльной стороной ладони слезы со щек. Действие растения постепенно спадало. Она это четко ощущала, как становилось легко.

— Гема так важна тебе? — Даррен оперся на подоконник прислонившись спиной к окну.

— Она наша подруга… — Лори потупила взгляд, — была. Что мы за друзья? Гин явился с обвинениями и требованиями, а мы даже не заметили, что наша подруга пропала.

— Так вот о ком он говорил.

«Ты в курсе? Зачем было ломать комедию? Мог просто сломать мне шею за свое каменное теперь стертое в труху сердце», — чувствуя облегчение, фыркнула Лори, возвращаясь к привычному состоянию.

— Он приходил? Просил? И ты не захотел помогать? — торопливо закидывала вопросами Лори. — Почему ты не сказал?

— А мы теперь снова разговариваем? — Лори не поднимала на парня взгляд, — Это интересный и очень деликатный вопрос. Но до этой минуты, я не знал какую назначить цену за свою помощь, ведь я взял время подумать, — парень вскинул руки смотря в глаза Лори, они с новой силой наполнялись слезами.

Лори покорно закрыла глаза, самостоятельно додумывая вердикт Даррена, позволяя слезам и эмоциям взять верх.

— За помощь, я хочу забрать твой голос, Лори!

_________________________

[1] Здесь и далее, заклинания и названия созданы автором самостоятельно на основе румынского и испанского языков.

* * *

Проходили недели, а с ними и наступали холода. Ветра, что гуляли пробирали до костей, окутывая ледяных дыханием. Хмурые тучи будто замерли, нависнув над замком и никуда не спешили, усердно скрывая осеннее солнце. Студенты, небрежно бродившие по замку, ставшие прозрачными тенями, не излучали энергию. Осунулись, лениво перебирая ногами, до первого этажа. Даже запах еды не радовал. Они продолжали без энтузиазма смотреть в тарелку и задумчиво молчать, будто гадают кофейной гуще и пытаются предсказать, когда же погода переменится, а с ней настроение.

— Ноа! — позвал Гин, тот только в ответ тяжело простонал, — у тебя сейчас курс по запрету черной магии, просыпайся! — парень перевернулся на другой бок и с новой силой засопел, — тебе нельзя к ней опаздывать! — цедил он сквозь зубы, вспоминая зачесанную прическу Кой. Гин вздрогнул.

«Кто бы говорил, — фыркнул Солей. — сам же утреннее занятие с детьми пропустил!»

Гин потер виски, сосредотачиваясь; он тратил огромное количество энергии чтобы совладать с бесконечным потоком слов, что посылал Солей в его голову, нескончаемых колкостей и тяжелого собственного мнения на каждое дыхание, взгляд и осанку Гина.

Черепаха помогала ему в учебе, поэтому он ограничивался молчаливыми томными взглядами к небу и терпел. Но сейчас чувствовал, как подступает гнев, как вот-вот и он сорвется на Солея, на Ноа, которому он стал нянькой и зачем-то контролировал его: Не прогуливает ли он? Не опоздал ли на лекцию? Поел?

«Поел, — вспоминая о расписании, и о том, что они его в очередной раз пропустили. — Зачем я это делаю? Я стал сиделкой у ленивого соседа, в моей голове сидит черепаха, — Гин услышал, как Солей четко и громко прочистил горло, явно показывая свое присутствие, — будто я забыл. А как же Гема?»

Гин так никому и не рассказал, что черепаха говорит с ним. Ему казалось, что, услышав подобные заявления, сам Ноа отведет его в лазарет, в ту часть, где пациентам положено сидеть под замком. Гин взял манеру Солея и демонстративно вздохнул.

— Запрет черной магии, — пропел над ухом спящего Ноа.

«Догмат о запрете черной магии» преподавала сама директриса Кифания Кой, строгая и требовательная к предмету; она имела высшую степень, и сама в свое время внесла несколько десятков правил и законов.

— Ноа! — не выдержал Гин, швырнул в него свою подушку.

— Встаю уже, — мыча отозвался парень. Ноа не спеша сел на кровать, осмотрелся вокруг; постель Даррена снова была нетронута. Ноа скорчил гримасу, думая: «Переехал бы уже в апартаменты своего папаши, и дело с концом!».

Ноа вертел в руках свою мятую форму разглядывая разглядывая ее со всех сторон, будто и не его вовсе; снова замычал, понимая, что сейчас ему как никогда придется проявить усилия и все исправить: разглаживать, повязывать, выравнивать и не забыть причесаться. Зная, что Кой с него три шкуры спустит за неподобающий вид.

С большим трудом, но Гин и Ноа успели на завтрак, который явно проходил в унылом настроении. Никто не