Дожить до рассвета - Мария Морозова

Рывок простыни — и на парня с хрипом бросается тот, кто скрывается за ней. Мелвин испуганно замирает, а я на каких-то рефлексах, вбитых в меня во время службы на южных границах, успеваю сплести сеть и выдернуть его из-под удара. И еще не сумев ничего толком понять и осознать до конца, замираю в боевой стойке, не спуская глаз с неожиданного врага.

То, что для меня будто заняло не одну минуту, на самом деле длилось едва ли с десяток секунд.

— Твою мать, — выругался упавший на пол парень, а тварь, упустившая добычу, прыгнула на секционный стол и зашипела.

Тварь, другого слова у меня не подбиралось, была уже очень отдаленно похожа на аптекаря, которого я увидела на полу его аптеки. Кожа стала какой-то бело-серой и покрылась трупными пятнами. На ней отчетливо выделялись и синяки от пальцев душителя, и царапины на лице, и грубый шов от Y-образного секционного разреза. Уши словно атрофировались и прижались к голове, а пальцы, наоборот, вытянулись, обзаведясь длинными черными когтями

Аптекарь снова зашипел, демонстрируя клыки, а его заплывшие глаза слепо зашарили по пространству зала. Ноздри раздулись, выискивая запах жертв. Наш запах, принадлежащий живым.

Нежить. Равк. То, о чем я только читала в книгах. И чего надеялась никогда в своей жизни не встретить. Духи, за что мне это?

— Мелвин, Герн, пошли вон отсюда! — крикнула, сплетая плоский щит.

Тварь бросилась на голос, но впечаталась в энергетические линии щита, которые слабо светились в воздухе, и обиженно взвыла.

Только бы не дать ей выбраться отсюда. Хорошо, что дверь за моей спиной, а другого выхода из зала нет. Но духи-покровители, как же нежить уничтожить?

— Шеф Райс… — вякнул подчиненный.

— Пошли вон, я сказала, — рявкнула громко. — И дверь заприте!

Ни Мелвин, ни Герн плетельщиками не были, а значит, становились особенно уязвимы. И поэтому сейчас я закрывала их собой, искренне надеясь, что удастся выстоять в одиночку. Или что покровители сжалятся, и пошлют кого-нибудь, кто разбирается в не-мертвых.

Судмед послушался, шустро бросившись в коридор, а Мелвин так и маячил бестолково за моей спиной.

— Мелвин, это приказ!

Тварь снова кинулась на щит. Я изловчилась, сплела парализатор и швырнула в нежить. Но мертвец даже не почесался. Плетение просто впиталась в его кожу, не причинив никакого существенно ущерба.

Мелвин изо всех сил толкнул каталку. Та с грохотом прокатилась по кафелю и сбила равка с ног. Я добавила «тараном», от чего у твари что-то противно хрустнуло внутри.

Значит, чистая энергия его не берет, а вот то, что имитирует физическое воздействие, вполне способно повлиять.

«Разорвать на части и сжечь», — мелькнула в голове строчка из прочитанного когда-то учебника. На ладонях загорелись алые линии «Кровавой косы», очень сложной атакующей схемы. Нити скользнули по пальцам, собираясь в связки, узлы налились силой, и плетение выстрелило вперед, обдав меня сильным запахом озона.

Воздух загудел, вспыхнул, а нежить громко, на одной пронзительной ноте завизжала, лишившись руки. Вот только радовалась я рано. Захлебнувшись собственным воплем, равк отряхнулся, шустро бросился к оторванной конечности и «приклеил» ее обратно.

На секунду я замерла, с каким-то суеверным ужасом глядя на то, как срастаются неживые ткани. Какая сила способна заставить их регенерировать так быстро, против всех природных законов? Что за механизм изменяет мертвое тело, делая его таким… ужасным, но при этом в чем-то даже совершенным? Просто немыслимо.

А мой противник воспользовался этим замешательством, резко прыгнул и чуть не оторвал руку мне самой. Я чудом успела увернуться, отбросив тварь в дальний угол зала. Где он подобрался для нового прыжка.

— В сторону!

Между мной и нежитью возникла широкая мужская спина. Равк взвыл, отшатываясь, будто чувствовал сильнейшего противника.

Раэн д'Эстар заслонил меня собой, быстро сплетая в руках «Грозовые плети». Запахло озоном. Плети спеленали прыгучую тварь, которая пыталась зайти нам за спины. Мертвец взвыл и неловко подпрыгнул, путаясь в собственных ногах. Д’Эстар намотал плеть на руку и дернул изо всех сил, протаскивая равка через зал и сбивая им попадавшиеся на пути каталки. Потом с жутким грохотом впечатал мертвеца в холодильники, отчего тот рухнул прямо на полку, с которой не так давно слез.

Решение пришло нам в головы одновременно. Переглянувшись с д’Эстаром, я быстро сплела «Стальные канаты», простые, как доска от забора, но при этом очень прочные плети, и мы с мужчиной в четыре руки примотали равка к полке. Он забился, безуспешно пытаясь вырваться.

— Разойдитесь! — щуплый Герн, который, как оказалось, тоже не собирался сбегать, приволок какую-то канистру и перевернул на равка.

Ноздри защекотал сильный запах бензина. Д'Эстар задвинул полку внутрь холодильника, швырнул следом огненный сгусток и захлопнул дверцу. Я набросила сверху плетение, способное удержать ее вместо сорванного замка.

От громкого воя заложило уши. Противная вонь горелой тухлятины заставила нас отшатнуться. Холодильник затрясся, и я порадовалась, что он был намертво привинчен к стене. Стальные запоры, к счастью, тоже держали крепко. Мертвец бился, не в силах выбраться наружу, а мы бестолково смотрели на дверцу, до тех пор, пока вопль не заглох.

Стало очень тихо. Было слышно только, как капает вода в раковину, с которой в пылу битвы сорвало кран.

Я как-то механически подняла руку и помахала ей перед лицом, чтобы разогнать удушливый дымок, все же пробившийся из холодильника, который сегодня неожиданно превратился в печь крематория. Даже странно, что на шум не сбежалась половина Управления. Видимо, стены подвала оказались достаточно толстыми, чтобы уберечь нас от нашествия любопытных.

— Духи-покровители, какой кошмар, — чуть дрожащий голос Мелвина разрушил оглушительную тишину.

— Еще не пожалел, что не пошел в библиотекари? — нервно усмехнулась я.

Герн отмер и включил вентиляционную установку. А бледный, как снег, д’Эстар шагнул ко мне.

— Покажи, — хрипло потребовал он, дорывая левый рукав моего мундира.

А ведь даже не заметила, что пострадала от когтей нежити.

— Следователь д'Эстар, прекратите меня раздевать, — как-то вяло потребовала я.

Но тот не впечатлился. Быстро избавил меня от мундира, потом стянул рукав рубашки и прошелся по плечу сильными пальцами.

— Он тебя не ранил, — выдохнул мужчина облегченно.

Завороженно кивнула, глядя в потемневшие глаза.

Живые мертвецы, или равки, были теми, кем родители пугают непослушных детей. По причине, которую за века так никто и не понял, иногда умершие люди восставали из могил в таком вот подобии жизни. Невероятно сильные и вечно голодные, равки бродили в поисках жертв, предпочитая людей всем прочим. Обладая огромными способностями к регенерации, они становились страшными противниками, неутомимыми и беспощадными. И тем страшнее было то, что укушенный равком человек очень быстро превращался в такого же монстра. Если бы равк меня сегодня цапнул, проще было бы пойти и сброситься со скалы в море. Потому что лечения от их яда не существовало.