Магиня для эмиссара - Надежда Кузьмина

— Хорошо.

Сказал, как отрезал. Встал, вышел из комнаты. И через несколько минут постучал в дверь снова.

— Ньера Ориенси, вот ваша оплата за последние три недели, — кинул кошелёк мне на кровать и, не прощаясь, вышел.

Наверное, я и в самом деле его разозлила, раз по фамилии называет.

Хотя пусть сердится, сколько влезет. Важнее не остаться на улице без денег с малышкой на руках.

Кто утверждает, что деньги могут сделать всё, вполне вероятно, сам может сделать всё ради денег.

Б. Франклин

Через три дня я решила, что могу встать на ноги. В принципе, я бы оправилась и быстрее, но наш ночной марш-бросок сразу после родов вызвал новое кровотечение. Я подлечивала себя магией, но в меру — лучше, когда выздоровление происходит естественно.

Тело казалось непривычно лёгким. Только почему-то присутствовало ощущение, что конечности превратились в вареные макароны. Потыкала пальцем в живот — пустой и мягкий. Брр! Интересно, залечь в ванну, поплавать — это разумная мысль? Наверное, пока не очень. Вздохнув, решила ограничиться душем с головомойкой.

А ещё я каждые пять минут подходила, чтобы заглянуть в корзину, где спала моя крошечная дочка. Солнышко просыпалась, только чтобы поесть — отсутствием аппетита моё дитятко не страдало. Распахивала голубые глаза — взгляд был ещё туманным, несфокусированным — и улыбалась. Интересно, когда подрастёт, глаза по-прежнему будут голубыми, как у Андреаса, или станут как у меня — серыми? Мне бы хотелось, чтобы внешностью она пошла в отца — пусть от него хоть что-то хорошее достанется.

Холт заглядывал пару раз в день — рассказать новости. Задерживался ненадолго, держался скованно, и мы снова были на «вы». Ньер, ньера…

Зато Бетани забегала при любой возможности — поболтать, поахать над колыбелью, просто посидеть рядом. Принесла старые мягкие простыни, из которых получились отличные пелёнки, и где-то на чердаке даже разыскала игрушки. Правда, те были не для младенцев — до коня-качалки Соль дорастёт ещё не скоро.

В свободное время — то есть когда я не дрыхла, как садовая соня зимой, и не кормила малышку — думала. Основным вопросом было: а зачем Холт вообще пустил меня в дом?

Выходило так. Во-первых, поговорив со мной, он убедился, что я точно не имею отношения к его врагам. Разругавшаяся с мужем магиня в тягости — такого нарочно не придумаешь. Одно это многого стоило. Во-вторых, маги в среднем заметно умнее и образованнее прочих граждан. Сама профессия требует эрудиции, хорошей памяти и дисциплины ума. То есть в качестве клерка и секретаря я наверняка бы подошла.

Но и это не всё. Было ощущение, что Холт пытался втянуть меня — и успешно втянул — в свои дела. Спрашивается, какова вероятность уговорить хорошего мага заняться — причём с риском для жизни — сыском? Правильно, нулевая. Разумный маг пошлёт куда подальше прямо с порога явившегося к нему с такой инициативой что эмиссара, что комиссара. И будет прав. И никак ты на этого мага не повлияешь и не надавишь. Ибо он совершенно не обязан лезть, куда не нравится. А тут к тому самому эмиссару магиня сама пришла и на службу попросилась. И неважно, что без магии. Он же знал, что это — временное и магия вернется. А теперь я, несмотря на незапланированные роды в чужом подвале, чувствовала себя обязанной. Ведь, как ни крути, но Холт помог… Выходит, я должна расплатиться.

И последнее, совсем уж непонятное. Он заключил, чтобы меня выручить, брак. Я бы решила, что цель этого, как и у Андреаса, привязать полезную перспективную меня покрепче. Но были детали, которые в эту картину рационального прагматизма не вписывались… И именно они тревожили больше всего.

Хотя нет. Это не последнее. Последним было то, что я поняла, что очень хочу знать, чем закончится эта история. И если Холт дал слово, что отпустит меня, как только я о том попрошу, и у меня есть выбор, то почему бы не задержаться ненадолго, не помочь и не узнать?

Новости были такие. Два дня назад с ночным приливом на рейд встала дюжина кораблей королевской военной эскадры. И одновременно в редколесье у южной окраины возник палаточный лагерь — под предлогом проведения учений прибыли два полка кирасир.

Холт прокомментировал это по-другому:

— Лошадь всё же выбежала из конюшни… Жаль, но сейчас просто делаем, что можем.

— А что можем? — полюбопытствовала я.

— Не так мало, — недобро прищурился Холт. — Ваша любимица «Чайка» уже сорвалась с рейда. И не она одна.

— И?

Разве хорошо, что шхуна, замешанная в пиратском промысле, уплыла невредимая со всей командой на борту?

— Что и? За Сигнальным мысом поджидала вторая эскадра — прямо в её горячие объятия «Чайка» и влетела. Вышло интересно — в плаванье на корабле собрался известный вам ньер Ярит, а в каюте у него нашли шкатулку компромата на подельников — похоже, так ньер страховал свою жизнь. А кроме того, прикиньте, как удачно, — не надо обшаривать все таверны и злачные места, вылавливая матросов. Те сами собрались в удобную для ареста кучу. И, наконец, о том, что «Чайка» и ещё два корабля попались, никто не знает — с берега-то этого не было видно!

Ух ты… И в самом деле умно. И так не будет волнений или боёв с головорезами в городе, никто из мирных жителей не пострадает.

— А этот? Как его, ньер Сивано? Что с ним?

— Он тоже был арестован — моего слова и влияния хватило. В первый же вечер его навестили несколько очень влиятельных друзей — принесли еду из хорошего трактира и свежее бельё. Потом зашёл адвокат с бумагами. Ещё побывала какая-то дама под вуалью. А утром ньера обнаружили мёртвым. Врач написал в свидетельстве о смерти, что не выдержало сердце. Вот так.

Я вздохнула. Похоже, нить оборвалась… Точнее, её оборвали.

Но, если вдуматься, было бы куда хуже, если б этот Сивано — живой и обозлённый — оказался на свободе.

— Всех сообщников, о ком мы знаем, — продажных таможенников, купцов, одного банкира, пару скупщиков драгоценностей, — замели. Пригрозили виселицей — сейчас они рассказывают, кто что знает, наперебой. Беда в том, что круг их сведений ограничен Салерано. То есть в следующем городе придётся начинать заново.

Встал, подошёл к двери:

— Планируйте переезд через неделю. Как, успеете оправиться?

Кивнула.

Успею.

Как только я поднялась, начала магичить. Сначала постаралась, насколько смогла, обезопасить дом. Объяснила Холту, что именно хочу сделать. И почему. Причина была проста — мы-то уедем скоро в другой город, а вот тётушка Бет останется тут. Так пусть у доброй женщины всё будет хорошо. Заклинания защиты от огня, от сглаза, от чужой магии я знала назубок. Когда закончила, чуть не упала… Хватит, до завтра не колдую — только сплю! Но теперь пусть кто-то силы моего экс-муженька попробует сюда сунуться — не выйдет ничего, а по носу крепко получит!