Не предавай любовь. Книга 2 - Тата Ефремова

— Да, — сухо сообщила Катя.

— Наговорил тебе… да, наговорил?

— Ну…

Яна разрыдалась. Как-то… страшно, резко, словно прорвало плотину. Да, это отчаяние, поняла Катя, бросившись успокаивать соседку по комнате. Только через пару минут Дарьяна смогла заговорить связно.

— Его… избили! Опять! — шептала Яна, запрокинув голову. — Он опять… опять на колесах! Ему же нельзя! Он же становится… он становится… он не чувствует границ, понимаешь!

— Кто? Когда? — бормотала Катя. — Что случилось?

— Он иначе песни писать не может, — всхлипывала Дарьяна, — только под «мурзилкой» (* — вид легкого наркотика, распространяемого в клубах и барах). И все больше… все больше. А потом… потом… девушки. Он не может остановиться… проблемы были. Поклонницы его никогда не закладывают, но он же… он же… кого захотел, к той и подходит. И отказа не принимает, понимаешь?

— Я все понимаю, — сказала Катя. — Ян, успокойся. Его сильно избили?

— Да. Он тоже сдачи дал. Около пяти, он домой шел… я следила, он сказал: разборки. Я вцепилась — он послал. Никогда не говорит, с кем стрелки забивает. И вот…

В дрожащих руках Яны высветилась фотография в мессенджере. Судя по селфи, Юдина приложили серьезно: лицо Сеня опухло, один глаз закрылся, на скуле было синее пятно.

— Из-за девки, — горько сказала Яна, — опять из-за какой-то бабы!

Дарьяна вдруг напряглась, вытерла слезы тыльной стороной ладони, посмотрела на Катю, нахмурившись:

— Это из-за тебя, да? Я видела того твоего… коз-з-зла смазливого в коридоре. Глеба, да?

Катя похолодела.

— Ну ты, Кать, и с**ка, — жалобно проговорила Дарьяна. — Я думала, мы друзья. А ты на подставу сработала, да?

— Глупости, — глухо сказала Катя, исподлобья глядя на соседку по комнате.

От Яны можно было ожидать чего угодно, даже драки, однако Юдина казалась совершенно подавленной. Она сидела напротив Катя и нервно терла рот, размазывая вокруг губ остатки помады.

— Если этот, как ты выражаешься, козел, услышал хоть часть того, что мне наговорил твой братец, я не удивляюсь, что ему… прилетело, — сухо сказала Катя, немного блефуя. — Я тут не при чем. Я ничего не говорила.

Если это был Глеб, то… о господи!

— Хотя с чего вдруг это быть твоему крашу (* краш — объект интереса, влюбленности)? — зло проговорила Яна. — Он же с мымрой какой-то приперся загламуренной. Она Сену весь вечер глазки строила. Она походу еще и беременная ванилька-алкоголичка, весь вечер намекала на особое положение, а потом, я видела, полбутылки на балконе за шторой высосала.

Глеб

Когда Саша в очередной раз отлучилась, якобы чтобы сходить в туалет (гормоны, любимый, гормоны), Глеб нашел ее на балконе в компании каберне. Он некоторое время «любовался» ее профилем с бутылкой у рта. Выдал его звонок на телефоне — африканские барабаны. Беда никогда не ищет человека, человек ходит за ней по пятам, проникновенно запел густой голос на языке народа Ашанти.

Саша дернулась, вино пролилось на платье.

— Глеб? Я…

Глебу не пришлось ничего говорить или изображать — Саша приняла его молчание и неподвижность за упрек.

— Я немного… два глотка… читала вчера в инсте, что немного можно… там… витамины…

— В вине? — негромко уточнил Глеб. — Весьма спорное утверждение. Саша, тебе нужно сходить к врачу.

Саша поставила бутылку на замусоренный сигаретными окурками бетонный выступ. Пробормотала облегченно:

— Да, разумеется. Завтра… я съезжу в Екатериногорск. Уверена, что…

— Зачем? Сходим здесь, в Каратове, вместе. Ведь если что-то… не так, поездка может плохо повлиять на ребенка.

Саша растерянно рассмеялась, вглядываясь в лицо Глеба. Он не улыбался, говорил серьезно и даже сам верил в то, о чем говорит.

— Глеб, ну понимаешь, я там знаю врача, он лучший, с ним договорилась Ди, чтобы он меня вел сразу… и до… самого…

— Вот в следующий раз к нему, а завтра сходим в клинику «Пульс», все ее очень хвалят. Раз ты все равно здесь, зачем тратить время на разъезды?

— Но Глеб…

— Саш, — Глеб нахмурился, — ты ничего случайно от меня не скрываешь?

— Ну ты чё, нет, конечно? Пойдем, куда скажешь и когда скажешь, — Саша уже овладела собой — по ее глазам Глеб понял: она на что-то решилась.

Ему было плевать. Это все ложь, теперь он знает. Почему-то в голове стало как-то ясно и… звонко. Словно исчезло вчерашнее замешательство, непонимание, как жить дальше, все стало хрустально прозрачным и понятным — это ложь. И сейчас начнется спектакль, воплощение Сашиного плана «бэ».

У Глеба тоже есть план. Он все слышал, все видел, там, в коридоре. Он не вмешался, потому что не разобрался сразу, грешным делом подумал, что Катя с ним… с тем уродом, который только что вернулся в блок и принял из рук Тимура пакетик с мелкими сиреневыми таблетками.

Глеб сам недавно узнал, что Тимур приторговывает дурью. Это у них называлось «мурзилкой». Вещь легкая, напрочь отключает тревожность, расслабляет до ощущения легкого полета над жизнью, контроля над всем происходящим. При этом в голове слетают все стоп-краны, границы дозволенности раздвигаются до беспредельности. Чему Глеб только что и был свидетелем.

Этот фрик посмел полезть к Кате. Он обидел Катю. А Глеб стоял и смотрел, потому что… фак! фак! — в голове стоял чертов долбанный ограничитель: это Катя, она навсегда для него потеряна, у нее своя жизнь. Такая? Если за эти полтора года она не превратилась в железную леди, то сейчас умирает от страха и позора у себя в комнате! И что-то подсказывало Глебу, что до железной леди Кате еще далеко.

— Саша, — ласково сказал он, — ты иди ко мне в блок, отдохни, а у меня еще есть дела.

Глеб

Глебу пришлось проводить Максимову, вернуться на вписку и торчать там до четырех утра. Но даже тогда поклонники Сена не собирались расходиться. Тогда Глеб взял в оборот придурка Тимура. Выволок бывшего приятеля в коридор и припер к стене. Спросил строго:

— Ты с каких пор на «мурзилке» бабло куешь?

Тимур тут же допер, что спросили его далеко не по-дружески. Огрызнулся:

— Как могу, так и зарабатываю. Не у всех дедушки владельцы галерей. Тебе больше всех надо? Если что, за мной внятные пацаны стоят, объяснят тебе, что к чему.

Глеб покачал головой:

— Я похож на самоубийцу? Мне твой бизнес пофиг. Тут этот… король вечеринки только что о чем-то с тобой базарил. Заказ делал?

— Пойди к нему да спроси, — Тимур боязливо оглянулся.

— Тима, — медовым голосом протянул Глеб, — ну чё ты, как этот. Вспомни, сколько раз я тебя выручал. Не обламывай другана. Мне нужно с Юдином побеседовать в приватной обстановке. К тебе это никак не относится, это наши с ним личные терки. А он все время или девками обвешан, или в родном музыкальном коллективе.