Восхождение - Анатолий Михайлович Медников

старый, покосившийся от времени домик, а потом и на новый особняк, как на обыкновенное служебное здание, принадлежащее одному из бесчисленных строительных управлений в нашей огромной Москве.

Да и откуда знать человеку, профессионально не занимающемуся строительными делами, что таится за скромной вывеской из четырех красных букв и цифры: «КММУ‑5»?!

В Москве, где так много центральных, правительственных учреждений, тесновато деловым конторам среднего и мелкого масштаба. Это можно: понять — столица. Но то, что многие управления небольших заводов, институтов, трестов или тех же строительных управлений часто выглядят внешне очень скромно, вовсе не означает, что так же скромны и малозаметны совершающиеся здесь дела.

И нет ничего удивительного в том, что я, подобно многим проходившим мимо этого здания напротив ворот Зоопарка, долго не представлял себе, какие интересные люди здесь работают, как много они делают для нашей столицы, каков здесь накал трудового энтузиазма, поисков, творческого горения, освещающих интересную жизнь рабочего коллектива.

Новый штаб КММУ‑5 выстроен самими строителями, бесплатно, за счет свободного времени и выходных дней. Дом сделан с любовью и вкусом. В этом убеждают и красивые внутренние интерьеры, и коридоры, и кабинеты с обилием стекла, света и простора — все здесь эстетически привлекательно.

Попав в это здание впервые, я понял, почему Копелев не раз говорил мне с гордостью: «А вы были в нашем управлении? Посмотрите!»

Если подняться на второй этаж управления, осмотрев сначала в холле Доску почета с фотографиями передовиков, стенную газету, под стеклом список первоочередников на получение квартир, вывешенный для всеобщего обозрения и контроля, то, минуя ряд стеклянных дверей, попадешь в обширную приемную начальника и главного инженера. Приемная эта, отделанная деревянными панелями, с низкой, современной, уютной мебелью и столом секретаря, на котором много телефонов, производит приятное впечатление.

Посетитель, ожидающий приема в мягком кресле, может взять с журнального столика свежие газеты, просмотреть книгу отзывов. В ней, кстати говоря, немало записей и зарубежных гостей. При желании можно здесь взять подшивку газет, статей, заметок, всякого рода информации о делах, событиях и успехах строительного молодежного управления за все годы его существования.

Первым начальником управления, сформировавшим его, был Геннадий Владимирович Масленников. Людей к нему собирали из разных потоков. Были и такие, которых сам Масленников добывал со свойственным ему упорством, мастера, на которых можно было положиться, — это все те же Игорь Логачев, Анатолий Суровцев, Петр Иванов, Юрий Юдин, братья Павлюки Владимир и Олег, составившие потом костяк коллектива, его энергичное ядро.

И вот первая девятиэтажка — этапная стройка. Этапная потому, что содержала больше элементов новизны, чем привычного, освоенного. Поточное создание домов имеет много аналогов с конвейерами машиностроительных заводов. Поэтому и переход от пятиэтажных к девятиэтажным зданиям принципиально мало чем отличался от перенастройки конвейеров тракторов или автомобилей.

Тогдашний проект организации работ был рассчитан на два потока, ведущих монтаж одновременно. Сейчас дом создается одним потоком. И срок монтажа тогда был два месяца. И все же казался тогда очень жестким график, требовавший предельного напряжения сил.

Один из этих потоков возглавил Игорь Логачев, бригады монтажников вели Александр Гусев и Владимир Копелев.

Вряд ли кому даже из строителей, высоко ценящих свой труд в создании нового облика Москвы, придет в голову записывать в деталях историю возведения отдельных зданий или даже первенцев новых серии домов, которые потом десятками сотен вписываются в архитектонику нашей столицы. Но то, что, быть может, не так уж интересно широкому читателю, оказывается порою весьма важным для самих творцов новых зданий с точки зрения этапных переходов от серии к серии, творческих находок, роста культуры работы и мастерства.

И я теперь понимаю, почему у Масленникова, у Копелева, у Суровцева и Логачева оказалась такая острая память на подробности той пионерской стройки, почему они выделяют это здание в ряду множества других. Да потому, что именно в Новых Черемушках, в десятом квартале, все они коллективно внедрили немало тех технических новинок, которые не устарели и ныне, через много лет. А это был и переносный растворный узел для подачи бетонной смеси, ранее находившийся на земле, а теперь передвигающийся вместе с монтажниками с этажа на этаж. И переносная установка для металлизации сварных изделий, чтобы защитить металл от коррозии, и конструкции крыши высокой заводской готовности, и комплект оборудования передвижных фургонов бытового и административного назначения, и многое другое.

А время и для скоростного монтажа первенца, и для внедрения технологических новшеств было тогда малоблагоприятное. Стояла угрюмая пора поздней осени. Шли дожди, их сменяли морозы. Надо самому хоть раз в жизни побывать на высоте, под открытым небом, в жгучий мороз, чтобы почувствовать, как работается монтажникам в такую погоду.

По инструкции все работы прекращаются, если ветер достигает силы в шесть баллов. Но это по инструкции. А если дорог каждый час, и жмет график, и люди не укладываются в сроки, и простаивают панелевозы, груженные деталями домов? Как быть тогда?

— У нас такое правило — пока машину не разгрузим, никто не уйдет обедать, — сказал мне Копелев, когда на его площадке однажды летом монтажное звено Максимова задержалось с обедом на полчаса.

Мелочь?! Нет, мера совести советского рабочего, который болеет за график, за темпы, за общее дело.

Но каковы бы ни были трудности в ту осень и суровую зиму 1965 года, Гусев и Копелев во главе своих бригад точно по графику, в канун Нового года, предъявили к сдаче первый крупнопанельный девятиэтажный дом.

Сейчас для комплексных бригад управления стало нормой при монтаже четырехсекционного корпуса воздвигать этаж дома за три дня. Новый ритм позволил увеличить производительность труда ни более ни менее как в два раза! Инициатива в этом деле принадлежала самим рабочим. Копелев вспоминал об этом так:

— Мы собирались тогда в конструкторском бюро комбината. Конечно, после работы, вечерами. Сидели подолгу. Было нас человек пятнадцать. Из бригадиров Логачев, Суровцев, из планового отдела Наумов, от нормативно-исследовательской станции Косарев, Ценин из отдела труда и зарплаты, другие инженеры.

Если бы мы собрались принять волевое решение, как бывало раньше, ужать графики — и все, то и одного вечера хватило бы. А вот разработать все по научной организации труда — это надо думать! И технологию, и нормы, и расценки, и все, чтобы не на волевом — давай, давай! — а на реальном расчете. Это работа!..

Новые графики, объединяющие заводы, транспорт и стройки в единый