С днем рождения, турок! - Якоб Аржуни

— Это все, чем я располагаю на данный момент, — подытожил я и стал ждать его вопросов.

Лефф почесал в затылке, медленно поднялся, достал табак и трубку и принялся набивать ее. Лоб сморщился в толстые задумчивые складки. Наверное, трудно было доставить ему большее удовольствие, чем хоть временно вернуться к прежней деятельности.

Шерлок Лефф раскурил трубку и принялся глубокомысленно выпускать дым из ноздрей.

— Кто ведет дело?

— Ах да, совсем забыл сказать. Есть такой известный живодер Футт со своей преданной собачонкой, которая все время виляет хвостом.

— Собачонку зовут Харри Айлер, — кивнул Лефф. — Это тень Футта, еще со времен, когда тот работал в отделе по борьбе с наркотиками. Вообще-то Гарри обыкновенный патрульный полицейский, до большего не дослужился. Но Футт всегда берет его в подручные, даже не знаю почему. Наверное есть на то причина. Футт хотя и неприятный малый, но полицейский хороший.

— Я думал, что если уж ты полицейский, значит, чего-то стоишь.

Лефф ничего не ответил. Вошла его жена и пригласила нас к столу.

Столовая в доме Леффов была вся из пластика, как будто предназначалась для неаккуратных детей, которые вечно все пачкают. По стенам развешаны запаянные в ламинат кулинарные рецепты. Обеденный стол и стулья были из яркого оранжевого пластика, а пол покрыт темно-зеленым линолеумом. Под тарелки подложены моющиеся пластиковые салфетки.

Хозяйка дома наложила мне в тарелку сосиски, картофельное пюре и тушеную квашеную капусту. Я откупорил сразу две бутылки пива.

Поданное пюре состояло большей частью из картофельных комков. На то оно и было домашним.

— Сразу видно, что пюре домашнее. Не то что магазинное, — вежливо заметил я.

Фрау Лефф благодарно кивнула мне.

После того как мы поговорили на все возможные темы — о погоде, ценах на распродажах, и даже пару раз сострили в адрес нового канцлера, — Лефф спросил:

— Все, что вы мне только что рассказали, довольно интересно. Но чем же я могу вам помочь?

— Погоди, Тео, дай гостю спокойно поесть, — сказала фрау Лефф.

Она потрепала меня по плечу.

— Все нормально, госпожа Лефф, у меня, к сожалению, мало времени. — Обратившись к Леффу, я добавил: — Мне нужны некоторые документы, мне недоступные. Вот в чем проблема. А вас все знают, вы можете их получить. Это протоколы двух дорожных происшествий с участием Вазифа Эргюна, и еще протоколы, касающиеся торговли наркотиками. Там речь идет об Ахмеде Хамуле и Вазифе Эргюне. Лучше всего, если бы вы смогли сделать фотокопии этих бумаг. Если вы вообще захотите ввязаться в это дело.

— Какой вопрос? Конечно хочу. Когда и где произошли аварии?

— Первая случилась в феврале 1979 года, прямо за вокзалом. Там как раз есть полицейский пост.

— Да, я знаю, — сквозь зубы процедил Лефф. Я чуть было не разозлил его своими уточнениями.

— Вторая авария, со смертельным исходом, произошла 25 апреля 1980 года уже по дороге на Кронберг. Где точно, не знаю, но…

— Я все выясню!

Ветеран сыскного дела входил в раж, и это не на шутку обеспокоило меня.

— Когда вы сможете получить копии?

— Приходите сегодня вечером, часов в пять.

За чаем Теобальд Лефф рассказал, как он, еще совсем начинающий полицейский, в 1937 году застукал на месте преступления одного еврея, который воровал яйца:

— Я должен был его арестовать, понимаете, но после того, как я наслышался разговоров, как с евреями обращались в лагерях, я отпустил его, даже ворованные яйца не отобрал. Вы, наверное, думаете, что тут особенного, но вы не представляете себе, как я рисковал. Вы ничего не знаете. Сейчас другие времена. Вот полюбуйтесь, — он похлопал меня по ляжке, — сегодня я сижу с турком за одним столом и распиваю с ним чаи.

Жена Леффа проверещала еще что-то про то, как хорошо иметь свой садик. После этого я поблагодарил ее за обед и откланялся.

Сев в свой «опель», я наконец расслабился.

Оставив машину в тени какого-то игрового салона, я лениво потащился по раскаленной улице.

На углу несколько моих соотечественников что-то оживленно обсуждали. Слышалось потрескивание игровых и музыкальных автоматов. Я подошел к бару «У Хайни». Мимо меня медленно проползла патрульная машина. Открыв дверь бара, я ощутил уже знакомый застарелый запах прогорклого жира и сел за первый попавшийся столик.

Сегодня у моего прыткого вчерашнего приятеля наверняка был выходной. Официант, направлявшийся сейчас в сторону моего стола, прекрасно вписывался в это вонючее кладбище куриных окорочков. Его рыжие волосы сальными прядями были прихотливо зачесаны назад, прикрывая прогрессирующую лысину. Шеи как таковой не было, виднелся только воротник из толстой складки жира, соединявший голову с туловищем. Ноги были короткими и кривыми, а глядя на его живот, можно было подумать, что он проглотил футбольный мяч.

— Что желаете, господин?

Он не без кокетства выпятил свой футбольный мяч.

— Виски, кофе и немного свежего воздуха.

— Будет сделано.

Повернувшись спиной, официант, пританцовывая и виляя бедрами, скрылся за стойкой. Он чем-то напоминал мне бегемота-педераста.

Включили вентилятор. Сунув в рот сигарету, я было полез за спичками, как в нос мне ударил уже знакомый аромат лиловой потаскушки.

— Эй, всемогущий шейх, как делишки?

Моя голубка из секс-бара Милли уселась напротив. На этот раз она была в обычной, не «рабочей» одежде.

— Хелло, птичка! Сегодня без сиреневых перышек?

Она улыбнулась нормальной улыбкой, не кривляясь и не кокетничая.

— Моя работа раньше семи не начинается. Не помешала? Я зашла чего-нибудь перекусить.

Футбольный мяч протиснулся между нами и протянул мне через стол кофе и виски.

— А что желает дама?

— Полкурицы и картофель фри, пожалуйста.

— Будет исполнено.

Она прикурила сигарету, закинула ногу на ногу. Короткая юбка едва прикрывала ее длинные ноги.

— Ты произвел в нашем сарае умопомрачительный эффект. Хозяйка и ее дружки, которых ты уделал, всю ночь ломали голову над тем, как свернуть тебе шею. Как ты довел их до этого?

— А… У них просто было плохое настроение.

Она насмешливо улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов.

— Все ясно. Для тебя подобное, видимо, суровые будни. Просто так отметелил двух громил. Наверное, очень приспичило. Да ты просто супершейх! Мне можно остаться или такая серость, как я, недостойна сидеть рядом?

— Никакой я не супершейх, я просто толстый король-кебаб.