Большей любви не бывает - Даниэла Стил

Эдвина весь день провела около Фанни и Тедди, а Филипприсматривал за Джорджем, но все это время они ждали. Ждали тех, кто никогдабольше не придет, тех, кого они так любили.

«Карпатия» закончила поиски спасшихся с затонувшего лайнераи собиралась брать курс на Нью-Йорк. Надежды на спасение еще кого-нибудь изпассажиров или экипажа «Титаника» больше не было.

— Филип? — мягко и грустно прозвучал в темноте ееголос.

— М-м? — Он посмотрел на сестру, и она удивилась,как повзрослел ее брат. За эту бесконечную кошмарную ночь он прожил целуюжизнь.

— Что нам теперь делать? — Как же жить дальше, безродителей? Как страшно думать об этом. Теперь она старшая в семье и отвечает завсех. — Надо ехать домой… — тихо сказала Эдвина.

В Нью-Йорке надо будет показать врачу Тедди… если онвыживет. Ей сказали, что эта ночь будет для малыша решающей. Эдвина знала, чтоне перенесет еще одной потери. Они не могут дать Тедди умереть, просто немогут. Только об этом она сейчас и думала. Спасти Тедди, последнего маминогоребенка.

Держа его на руках и прислушиваясь к слабому прерывистомудыханию, Эдвина гнала прочь дикие мысли о малышах, которых у нее самой никогдауже не будет… детях Чарльза… Все ее мечты погибли вместе с ним. Слезы лились поее щекам, и плечи сотрясались от беззвучных рыданий.

Филип лег в коридоре, рядом с Джорджем, но ночью зашелпроведать Эдвину. Он выглядел усталым и подавленным. Он думал, пытались ли егородители прыгнуть с парохода и что было потом. Может, они доплыли до шлюпок, аих не захотели подобрать, и они погибли в ледяной воде? Ведь так оставилиумирать сотни людей. Никто даже не попытался поднять их в шлюпку, и они плыли,пока хватало сил, а потом тонули.

Филип лежал без сна, представляя эти ужасы, а потом вовсеотказался от попыток заснуть и пошел искать Эдвину. Он долго молча сидел рядомс ней. На всем корабле было очень тихо. Люди, казалось, почти не разговаривали;многие не могли заснуть и стояли, глядя на пустынное море.

— Я все думаю, как…

Трудно было подобрать подходящие слова. В темном лазаретеразместились пассажиры, особенно пострадавшие в ночь после крушения «Титаника».

— Я думаю о последних минутах… — Его голос надломился,и Филип отвернулся. Эдвина ласково коснулась руки брата.

— Оставь это… ничего изменить уже нельзя… Но сама онавсю ночь думала о том же… о родителях, Чарльзе… Алексис. Что же в конце концовс ней случилось? Они нашли ее? И она погибла с ними? Филип ужаснулся, узнав,что Алексис нет с Эдвиной. Его родители так и не узнали, что Алексис не уехалатогда в шлюпке номер восемь.

Он глубоко вздохнул и посмотрел на кудрявую головку Тедди.Тот лежал страшно бледный и все время мучительно кашлял. Филип тоже сильнопростыл, но сейчас даже не чувствовал этого. Он настаивал, что простудилсянакануне, и Эдвина вспомнила, как мама говорила, что Филипа продуло, пока онподжидал на палубе приглянувшуюся девушку из второго класса. Она, наверное,тоже погибла, как многие другие.

— Как он? — спросил Филип, глядя на бра"тика.

— Ему не хуже… — Эдвина нежно улыбнулась, пригладилаволосы и наклонилась поцеловать Тедди. — Мне кажется, он дышит полегче.Пока воспаления легких вроде нет.

— Я посижу с ним, а ты поспи немного, — предложилФилип, но Эдвина только вздохнула:

— Я все равно не засну.

Она продолжала вспоминать, как тщательно обследовалась всятерритория, где затонул «Титаник». Капитан Рострон хотел убедиться, что они неоставили кого-нибудь в воде, но все, что они нашли, это тело мертвого матроса,привязавшего себя к доске, палубные кресла, куски дерева, несколькоспасательных жилетов и какие-то вещи, покачивающиеся на волнах.

Эдвина содрогнулась. В это невозможно было поверить. Тольковчера вечером Уайденеры давали обед в честь капитана Смита, а всего двадцатьчетыре часа спустя корабль потонул, а с ним и капитан, и мистер Уайденер, егосын Гарри и более полутора тысяч других пассажиров. Эдвина могла толькодогадываться, как все было.

Опять и опять она возвращалась мыслями к Чарльзу. Как онаего любила! Он сказал, что ему нравится ее голубое атласное платье, которое онанадела в тот вечер… Он сказал, что оно очень идет к ее глазам и что емунравится ее прическа. Она зачесала свои гладкие черные волосы наверх, совсемкак миссис Астор, она и сейчас была в том же платье, только мятом, грязном иизорванном. Кто-то предложил ей днем черное шерстяное платье, но из-за возни смалышами некогда было переодеться. Да и какой теперь смысл? Чарльза больше нет.Эдвина потеряла жениха, а с ним и надежды на будущее.

В ту ночь они с Филипом долго сидели рядом, думая о прошлом,пытаясь угадать будущее, и наконец Эдвина велела брату идти спать, опасаясь,что Джордж вдруг проснется и испугается, что брата нет.

— Бедный парнишка, он тоже через все это прошел.

Но Джордж держался храбро и в эти трудные часы был большойподдержкой для Эдвины. Если бы Эдвина меньше устала, она бы даже обеспокоилась,что это Джордж стал такой послушный.

После ухода Филипа Эдвина тихонько сидела, глядя на Фанни иТедди, нежно прикасалась к их лицам, убирая назад кудряшки, спадающие на лицо.Она дала Тедди попить, когда он на минутку проснулся, покачала на руках Фанни,заплакавшую во сне. Она сидела и молилась, как утром во время службы,устроенной капитаном Ростроном. Не все пришли на нее, но они с Филипом были.Многие слишком устали, плохо себя чувствовали или считали, что это оченьмучительно.

В конце концов Эдвина задремала и проснулась, только когдаТедди зашевелился и посмотрел на нее глазами, удивительно напоминающими глазаматери.

— Где мама? — спросил он, надув губы, собираясьзаплакать, однако малыш выглядел гораздо лучше. Он успокоился, когда Эдвинапоцеловала его, правда, потом опять захныкал.

— Мамы здесь нет, мой сладкий. — Она не знала, чтоему сказать. Тедди был слишком маленьким, чтобы все понять, но ей не хотелосьобманывать его и обещать, что мама потом придет.

— И я хочу к маме, — заплакала Фанни вслед заТедди.

— Ну-ну, будь хорошей девочкой, — попросилаЭдвина, обнимая малышку.

Она встала, умыла Тедди, а потом, невзирая на его протесты,оставила малыша на попечение няни и повела в ванную Фанни.

Когда Эдвина увидела в зеркале свое собственное лицо, онаужаснулась. За день она постарела на много лет, чувствовала себя несчастной иопустошенной. С помощью теплой воды и казенной расчески Эдвина немного привеласебя в порядок, но все же вид у нее был совсем не такой, как еще несколько днейназад.

Эдвина вошла в обеденный салон, где уже сидели ее братья,обвела глазами присутствующих и заметила, что все собравшиеся здесь выгляделиплохо. На людях были странные одеяния, на некоторых костюмы с чужого плеча, иони чувствовали себя в них неловко. Все каюты были переполнены, многие ночевалина раскладушках и даже на полу — на матрасах — в большом салоне и в кубриках.Но для них это уже не имело значения. Ведь они остались живы, хотя многиепредпочли бы умереть — так велика была боль их потери.