Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– Ну так и найдите себе любую другую.

– Мне не нужна другая.

– И мне радоваться этому?

–Ты сердишься сейчас, я понимаю.

– Отпустите меня, умоляю, я не смогу так, Джастин. Это для меня слишком. – я подошла к нему и уткнулась лбом в его грудь, заревев при этом.

Мужчина весь напрягся и провел ладонью по моим волосам, словно успокаивая меня, как маленькую девочку:

– Я не могу. Ты должна свыкнуться со своим положением.

Издав тяжелый вздох, я отошла от него к окну и пару минут молчала. Затем повернулась к нему и сказала:

– Хорошо, тогда расскажите мне все. Я хотя бы буду понимать, что здесь происходит и возможно тогда посмотрю на все по-другому, – я откровенно врала ему в тот момент. Какое там посмотрю на все по-другому! Я готова была горло ему перегрызть, лишь бы повернуть ситуацию в свою пользу. Но мне нужно было знать все об этом человеке, чтобы понять, что делать дальше.

– Хорошо. Но сначала ты пообедаешь, потом переоденешься в костюм для верховой езды, и мы с тобой поедем в одно место. Там и поговорим, – ответил он спокойным голосом.

Было видно, что он боялся спугнуть мою наигранную покорность. Я утвердительно кивнула. Джастин вышел из моей комнаты и на пороге появилась Кристин, испытывающе окинув меня взглядом

– Пришла в себя? Это хорошо. Я приготовила ванную и обед накрыла.

– Спасибо, – поблагодарила я и не глядя на нее направилась в ванную комнату, где сняв с себя платье с наслаждением погрузилась в воду. Полежав так несколько минут, я встала, вытерлась насухо, затем пошла в гардеробную и была несказанно удивлена увиденным. На вешалках не было ни единого элемента одежды бывшей хозяйки этого дома. Одежда была вся новой и моего размера. Ее было так много, что я всю эту красоту и за год бы не сносила. Джастин явно беспокоился обо мне и моем пребывании в этом доме. Выбрав черный костюм для верховой езды, я надела его и спустилась в столовую. Наспех съев свой обед и запив его бокалом красного, холодного вина, я направилась к конюшне. Джастин уже был там и держал за поводья наших лошадей. Я подошла к своему Греку и не глядя на мужчину вскочила в седло, кинув ему сухое:

– Куда едем?

– К долине на северной стороне склона, – ответил Джастин, садясь на своего скакуна и пуская его галопом.

Северный склон. О нем говорила мне раньше Эльза. Там было поселение цыган. Мужчина так гнал свою лошадь, что я едва поспевала за ним. Кроме того, на землю уже спускался вечер и становилось довольно таки холодно, а если учесть, что мы мчались с такой скоростью, то к тому времени, когда мы подъехали к северной стороне склона, я уже порядком околела. Джастин остановился, спрыгнул с лошади и хотел было помочь мне, но я, пренебрежительно махнув рукой, дала ему понять, что справлюсь без него. Растерев затекшие руки, я привязала Грека к дереву и пошла к большому, нет, не большому, просто огромному дубу возле которого уже стоял Джастин и смотрел на простиравшуюся внизу долину. Посмотрев вниз я увидела небольшую деревню, мирно готовящуюся ко сну. В домах горели огоньки свечей, кое-где затухали костры, разнося по округе сизый туман от пахнущего сгоревшим деревом дыма. Маленькие фигурки мужчин поили лошадей, дети сидели на порогах домов и ждали, пока их матери снимали высохшее белье, собаки лаяли, прислушиваясь к звукам окружающего мира. Эта картина была такой умиротворяющей, что мне захотелось попасть туда, в этот сказочный мирок, пропитанный спокойствием и свободой.

– Это поселение цыган? – спросила я.

– Да, цыганская деревня. Их пристанище. Они в основном кочуют, но всегда возвращаются сюда. Постоянно здесь живут старики, дети и совсем молодые девушки, ответил мужчина.

– И какое это все имеет отношение к той чертовщине, что творится с вами? – совсем не испытывая жалости к этому человеку и его проблеме спросила я.

– Что ты видела тогда ночью?

– Я видела Тайлера, с черными, полностью черными глазами. Думаю, что вы были такого же вида, – проговорила я, пожимая плечами и облокачиваясь на ствол дерева.

Джастин кивнул и смотря в сторону деревни ответил:

– Я расскажу тебе то, что ты должна знать, чтобы каждый день не задавать себе вопросы.

– Ой ли, сомневаюсь, что после всего перестану задавать себе их, – хмыкнула я.

– Перестанешь, – спокойно проговорил Джастин.

– Хорошо, я слушаю, – усевшись на траву и обхватив колени руками я смотрела на деревню и принялась слушать его.

– Три столетия назад это место купил мой предок. Здесь ничего не было. Ни этого дома, ни города. Но была эта деревня. В ней было человек сто цыган, не более. Дед начал строить дом. Король же отправил сюда людей для осваивания новой территории и некогда пустующее место стало оживать. И все бы ничего, но свободолюбивые цыгане взбунтовались. Им не нужно было такое соседство. Они начали вредить жителям, пытаясь заставить их покинуть это место. Травили скот и лошадей, иногда похищали детей, которых потом находили напуганных в чаще этого древнего леса, устраивали пожары. Мой дед был молод, ему было около тридцати лет тогда. Горячая кровь, военная выправка и жестокий характер. Ему порядком надоели на тот момент эти бесконечные стычки с цыганами. Никакие переговоры с ними не давали результатов. Однажды дед, после громкого приема у себя в честь дня рождения дочери, и двое его друзей вечером поехали осматривать земли северного склона. Все трое были изрядно пьяны. Возле этого дуба они увидели молоденькую цыганку, которая срезала кору для каких-то снадобий. Выпитое вино и ненависть сыграли плохую шутку тогда с моим дедом и его друзьями. Они надругались над девушкой, после чего закинули на лошадь и отвезли в деревню, где сбросили бесчувственную красавицу у ворот и уехали прочь. На следующий день, как ни в чем не бывало, дед, его жена и дочь, а также двое друзей сидели возле пруда и ужинали. Вдруг они увидели, что к ним приближается старая цыганка. Старуха шла, покачиваясь от обрушившегося на нее горя. Девушка, над которой они надругались, была ее внучкой. Потому уже им рассказали, что та девчонка не смогла пережить такого позора и после того, как ее нашли возле ворот и отвели к бабке, рассказала ей все, а когда та вышла во двор, чтоб нарвать трав, которые не дали бы девушке понести ребенка после той ночи, повесилась.

Цыганка подошла к деду, его друзьям и полоснув ножом по руке плеснула на них кровью, хлещущей из раны. Затем она проговорила что-то на своем языке и подошла к опешившей от увиденного жене моего деда и его дочери. Достав из кармана платья фигурку ребенка, измазанного кровью, швырнула ее к их ногам. Затем она выпила что-то из небольшого пузырька и рухнула замертво. Цыганку отвезли в деревню к ее людям, чтобы те похоронили ее. С того момента все и началось.

– Что началось? – недоверчивым тоном спросила я.

– Проклятие, цыганка наложила очень тяжелое проклятие, скрепив его своей смертью. Каждый месяц в день красной луны дед и его друзья, граф де Вилль и маркиз Бретонский, а в последующем и все потомки мужского рода, сейчас это мы, становимся не властны над собой, нами владеет другая сила, темная сила. Это триплет демонов-жнецов неотделимых друг от друга. Их насылали цыганским проклятием только один раз в истории, было это очень давно. Много людей тогда пострадало от тех, кто носил это проклятье. Доселе неизвестно, как оно было снято, цыгане молчат об этом. Им было запрещено использовать это проклятье по пустякам. Цыганка нарушила тогда обет, поскольку воззвала к этой силе мстя не за целую общину, а только за внучку. А это по цыганским меркам слишком малая потеря для того, чтобы тревожить столь страшную силу.