Голубые холмы Синтры - Энн Хэмпсон

— Ч-что? — Элинор часто заморгала, глядя на виконта недоуменно.

— Я спросил, можно ли мне звать вас Элинор?

— Конечно.

— А вы, пожалуйста, зовите меня Санчесом. Все мои друзья так меня и зовут. Терпеть не могу «Тейшейра».

Его пыл придавал ему обаяния. Элинор подумала о Карлоте и о том, как она невольно призналась в своих чувствах к нему. Будет замечательно, подумала Элинор, если виконт ответит взаимностью. Вот прекрасная будет пара! Дон Мигел заговорил с Элинор, отвлекая от раздумий:

— Что-то не так с аппетитом, Элинор? Вы почти не едите.

— Я слишком занята беседой, — засмеялась девушка и взяла вилку.

Она с одобрением осмотрела стол. Севрский фарфор, серебряные приборы. Перед каждым гостем стояли изысканные крохотные букеты в хрустальных чашечках в тон бокалам. Две мейсенские вазы были полны красных и желтых роз — геральдические цвета семьи Каштру. В золоченых канделябрах виднелись многочисленные длинные свечи. Их свет смешивался со скрытым освещением на потолке. Все гости были великолепно одеты, беседа шла весело и легко, часто раздавался смех. Вдруг Элинор удивилась тому, что оказалась здесь, в такой аристократической компании. Встречей с графом она была обязана лишь удаче… Ей выпал всего один шанс на миллион, который неизбежно меняет жизнь. Страшно подумать: в сентябре она могла оказаться в школе… где директором — Терри Кершоу.

— Так уже лучше, — прошептал дон Мигел, с серьезной учтивостью взглянув на тарелку Элинор. — Я подумал, вам что-то не нравится.

Она быстро взглянула на него и покраснела, поняв, что он ее дразнит. Несмотря на серьезный тон, его глаза лукаво блеснули. Она подумала о Доре, его покойной жене. Интересно, вспоминает ли о ней дон Мигел? Невозможно понять за его внешней невозмутимостью.

После обеда компания пила кофе в малиновой гостиной. Ее высокие окна были распахнуты, чтобы впустить ночную прохладу. Элинор обнаружила, что Санчес снова сел рядом с ней, заняв свободное место на глубоком бархатном диване.

— Элинор, — немного застенчиво начал он, помешивая кофе. — Вы мне очень нравитесь. Я чувствую себя так, будто мы с вами знакомы гораздо больше, чем несколько часов. — Он замолчал, положил ложку на блюдце и поднес чашку к губам.

Элинор замерла от его слов, гадая, что же еще услышит от молодого красавца виконта.

Он заговорил не скоро. А когда заговорил, Элинор напряглась и инстинктивно бросила взгляд на дона Мигела. Тот был занят разговором с Кларой и Андре Гарсиа.

— Я чувствую, что вам можно доверять… Элинор, можно поговорить с вами?

— Смотря о чем, Санчес, — осторожно прошептала она.

— О Карлоте. Я обратился к Мигелу. Это было несколько недель тому назад. Попросил разрешения приехать в Паласио, чтобы ухаживать за его сестрой. Но он отказал. Это можно счесть оскорблением для человека моего положения, но, судя по тому, что я знаю, мне понятно его нежелание, чтобы у Карлоты появился поклонник. Поэтому я смог его простить и не обиделся. — Его тон стал более доверительным.

— Судя по тому, что вы знаете? — переспросила Элинор, прекрасно понимая, о чем он говорит.

Карлота сама подозревала, что виконту известно о ребенке. С любым другим Элинор избегала бы разговоров на щекотливую тему — она работала в семье Каштру и хотела сохранить лояльность к своему работодателю. Но из слов Карлоты Элинор поняла, что Санчес нравится ее подопечной. А теперь стало ясно, что и Карлота Санчесу более чем нравится. Тот явно горел желанием жениться на ней. И Элинор решилась довериться виконту.

— Судя по тому, что я знаю, — медленно повторил молодой виконт. Он оглянулся, словно хотел убедиться, что их никто не слышит. — Вы встретили Карлоту с братом в Лондоне, если не ошибаюсь? Так сказал Мигел. Он и Карлота там… отдыхали.

— Я действительно встретила их в Лондоне, Санчес. — Она все еще осторожничала.

Пусть Санчес сделает первый шаг.

— Мне трудно представить, где вы могли встретиться с Мигелом… — Он в смятении замялся и поспешно добавил: — Я не предполагаю, Элинор… — Он покраснел.

— Не беспокойтесь, — проявила милосердие девушка. — Действительно, у нас с доном Мигелом разное положение в обществе. И при обычных обстоятельствах мы вряд ли встретились бы.

— Думаю, нам с вами известно о Карлоте одно и то же — я чувствую. Как только я узнал, что Мигел привез девушку из Англии, сразу понял — он ей доверяет. Вы не расскажете, как познакомились с Мигелом?

— Я работала в отеле, где он остановился, — ответила Элинор.

Санчес опешил.

— Я думал… что вы медсестра, — прошептал он. Санчес нахмурился, помолчал, затем решительно посмотрел ей в глаза. — Вам должно быть все известно, Элинор, иначе бы вы проявили больше любопытства.

— Санчес, — мягко сказала Элинор. Она перевела взгляд на дона Мигела, устроившегося в большом кресле. — Если вы хотите что-то мне сообщить — говорите.

— Прошу прощения. Мне не следовало предлагать вам заговорить первой. Я восхищаюсь вашей сдержанностью, Элинор, и вашей преданностью. Но раз вы меня не останавливаете, я полагаю, вы не против помочь мне попытаться уговорить Карлоту стать моей женой.

— Вы действтельно хотите на ней жениться?

— Больше всего на свете! — пылко воскликнул Санчес.

Но Элинор молчала. Она ждала, что он скажет о проблеме Карлоты. И он заговорил. О том, как, услышав от Мигела о поездке Карлоты к тете, заподозрил, что этим хотят скрыть какой-то позор.

— Почему вы так решили? — перебила его Элинор.

В его голосе зазвучала боль.

— Потому что жена Мигела сказала… Но я должен рассказать по порядку. Все в свою очередь.

Элинор откинулась на спинку дивана и продолжала внимательно слушать. Удивительно! Они с виконтом спокойно, не стесняясь, обсуждают такие вещи! Словно знакомы не три часа, а три года!

Элинор узнала, каково ему было понять настоящую причину отъезда Карлоты. Санчес следил за тем, что будет дальше. И сообщение Мигела о том, что его сестра едет в Лондон отдыхать, укрепило его подозрения. Он догадался, что девушку поместят в частный санаторий.

— Видите ли, по времени все совпадало, — покраснев, пояснил он. — Когда я услышал о вас, то понял, что вы — ее защитница… кем покойная жена Мигела никогда не собиралась быть. — На миг его глаза вспыхнули неприязнью и вновь затуманились грустью. — Я подумал, что вы работали в этой больнице медсестрой, а Мигел решил нанять вас компаньонкой к Карлоте, потому что вы знали их тайну.

— Я знала их тайну.

Она рассказала ему все.

Санчес был потрясен. С трудом сдерживая боль, он спросил:

— Что с ребенком? Его усыновили?

— Он умер, Санчес, — тихо ответила Элинор.

Казалось, молчание никогда не кончится. Наконец она решилась его прервать: