Прошу, найди маму - Син Гёнсук

Осталась ли по сей день в районной администрации та сторожка дежурного?

Комната дежурного, где в свои двадцать лет, укрывшись одним одеялом на двоих, они спали с мамой, которая всё бросила и приехала на поезде в Сеул, чтобы привезти ему документы… Это был последний раз, когда он спал с ней рядом. От наружной стены сильно тянуло холодом. «Я около стены быстрее засыпаю», – поднявшись, мать поменялась с ним местами. «Там ведь дует…» Он встал и подставил к стене сумку, составил книги. Наверх положил одежду. «Я же сказала, что всё в порядке, – мать отодвинула его руку. – Засыпай быстрее. У тебя завтра рабочий день».

– Мам, ты же в первый раз в Сеуле, как тебе тут? – спросил он, лёжа рядом с матерью и глядя в потолок сторожки дежурного. Мать усмехнулась и ответила: «Да ничего особенного».

– Ты мой первый ребёнок. Уж сколько всего я сделала в первый раз благодаря тебе. Ты открыл мне новый мир. Столько нового со мной случилось. В первый раз у меня был такой огромный живот, в первый раз кормила. Когда я тебя родила, мне было столько, сколько тебе сейчас. Помню твоё красное личико с закрытыми глазами… Все говорят, что, когда видят своего ребёнка, радуются. А я, помню, даже грустила… Неужели я и вправду родила этого ребёнка?.. И что с ним теперь делать?.. Сначала было страшно даже прикасаться к маленьким пальчикам. Помню, как крепко ты сжимал свои маленькие кулачки. А когда я по одному пальчику расправляла сжатый кулачок, ты так улыбался… Ты был таким крошечным, что было страшно сделать что-то не так. Ну что я тогда знала? Вышла замуж в семнадцать, и когда до девятнадцати не могла забеременеть, твоя тётя начала ворчать, мол, что, похоже, у меня не будет детей. Поэтому, как я узнала, что беременна, у меня была одна мысль: ура! наконец-то не надо будет выслушивать всё это. Я радовалась, когда потом видела, как с каждым днём растут твои пальчики. Когда было тяжело, я заходила к тебе, разжимала маленькие кулачки, теребила ножки. Это давало силы. А как я радовалась, когда впервые обула тебя в ботиночки! А когда ты своими маленькими ножками шёл ко мне, я была так счастлива, как не была бы счастлива, если бы передо мной высыпали гору драгоценностей. А когда отправляла тебя в школу? Пришивала бирку с именем и вкладывала в карман носовой платок, и тогда мне казалось, как будто я сама повзрослела. А что могло быть лучше, чем наблюдать, как ты растёшь? Я постоянно приговаривала про себя: «Расти, расти, мой сынок». В один прекрасный день я обнаружила, что ты уже выше меня».

Приподнявшись, мать наклонилась в его сторону и провела рукой по волосам.

– Хоть я и приговаривала: «Расти, расти», – когда ты стал выше меня, мне даже стало как-то страшно.

– …

– Дети бывают разные, но тебе не нужно было ничего говорить. Ты всё делал сам. Ты был таким красивым, а учился-то как хорошо! Я так горжусь тобой, что иногда даже не верится, что это я родила тебя… Видишь, если бы не ты, я бы и в Сеуле так и не побывала.

Он подумал, что должен заработать много денег, чтобы в следующий раз, когда мать приедет в Сеул, уложить её спать в тепле. Подумал, что не должен допускать, чтобы она спала на холоде. Прошло какое-то время. «Хёнчхоль», – чуть слышно позвала его мать. Он уже задремал, и голос матери послышался ему будто издалека. Мать протянула руку и погладила его по голове. Она села, согнувшись, и посмотрела на спящего сына, потом осторожно протянула руку и погладила его лоб. «Прости свою мать». Она быстро одёрнула руку, чтобы вытереть слёзы, но несколько слезинок успело упасть на его лицо.

Проснувшись на рассвете, он увидел, что мать подметает пол. Он попытался остановить её, но она сказала: «А зачем тогда человеку руки?» – будто бы её кто-то наказал, если бы она позволила своим рукам бездельничать. Она намочила тряпку и вымыла пол, после чего тщательно вытерла все столы сотрудников, которые ещё не пришли на работу. Изо рта у матери шёл пар, а из синих шлёпанцев выдавался отёкший подъём стопы. Пока они ожидали открытия столовой, чтобы позавтракать супом из проросшей сои, руки матери работали, и вскоре офис администрации засверкал чистотой.

Вот он, этот дом. Оказывается, он ещё стоит. Хёнчхоль был удивлён. Он случайно вышел к этому дому, скитаясь в окрестностях в поисках матери. Именно здесь он тридцать лет назад снимал комнату. Как и тогда, над воротами торчала острая железная пика, похожая на стрелу. Одно время девушка, которая любила его, но не могла ждать, приходила повесить на эту пику пакет с чем-нибудь вроде горячей паровой булки. Этот дом был единственным, который остался с тех времён, а на месте остальных выросли невысокие застройки.

«Залог 10 млн вон и 100 тыс. вон ежемесячно», – прочитал он вывеску на воротах.

«Либо залог 5 млн вон и аренда 150 тыс. вон ежемесячно.

Площадь 26 кв. м., кухня с мойкой, в туалете имеется душ.

Поблизости гора Намсан – удобно заниматься спортом. 20 минут до Каннама. 10 минут до Чонно. Недостатки: довольно маленький туалет. Но вы же не будете жить в туалете. В Йонсане вы не найдёте таких цен. Причина, почему я выселяюсь, несмотря на хорошие условия: купил машину, нужна стоянка. Пишите SMS или на электронную почту. Ищу арендатора сам, чтобы сэкономить на риэлторе».

Прочитав объявление вплоть до номера телефона и электронного адреса, он толкнул калитку внутрь. Как и тридцать лет назад, дверца поддалась. Он заглянул во двор. Как и раньше, в доме, построенном буквой «П», двери всех квартир выходили в сторону двора. Дверь квартиры, где он когда-то жил, была плотно закрыта на замок.

– Есть тут кто-нибудь? – громко спросил он, повысив голос.

Открылись двери двух-трёх квартир. Две молодые девушки с типичными для школьниц стрижками каре и двое юношей лет по семнадцать, высунув головы, уставились на него. Он вошёл внутрь.

– Вы случайно не видели эту женщину?

Сначала он протянул листовку девушкам. Потом поспешил сунуть объявление в руки юношам, которые уже собрались закрыть дверь. Внутри были ещё две девушки примерно такого же возраста. Увидев, что он заглядывает внутрь, парни резко захлопнули дверь. Снаружи квартира была почти такая же, как и тридцать лет назад, но внутри была переделана в квартиру-студию. Судя по всему, объединили кухню и комнату. В углу комнаты виднелась мойка.

– Не знаем!

Девушки отдали ему объявление. Похоже, они только что проснулись и не успели ещё протереть