Фигня - Александр Житинский

– Комитет по культуре! – сказал Алексей, и глаза его мстительно блеснули.

Перес де Гуэйра по своему обыкновению сидел в кабинете, положив ноги на стол и покуривая сигару. На нем было черное сомбреро, в руках пистолет. Мафиози Максим и Федор писали его портрет на одном холсте двумя кистями. Тренировались для Монмартра.

В кабинет робко вошел Бранко Синицын и остановился в дверях.

Мафиози не обратили на него ни малейшего внимания.

Бранко помялся немного, он не привык просить.

– Това… – начал он, но осекся. – Господа, я пришел за вознаграждением. Дело сделано.

– Кто этот человек? – холодно спросил Перес, не выпуская сигары изо рта.

– Бранко Синицын. Тот самый, – ответил Максим.

Они разговаривали так, будто Бранко не было рядом. Старик начал волноваться.

– О каком деле он говорит? – спросил Перес.

– Вероятно, о взрыве.

– То есть о деле, которое он завалил? – продолжал Перес.

У Бранко перехватило дыхание.

– Господа… Как на духу… Мощный взрыв, стекла повылетали. Даю руку на отсечение, там никого не осталось в живых…

– Побереги руку, она тебе еще понадобится, – заметил Перес.

– Господа, я не понимаю. Что-нибудь не так? – заволновался Бранко.

– Вы газеты читали, Синицын? – спросил Максим.

– Нет. Я не понимаю по-французски.

– В газетах написано, что человеческих жертв нет. Взрыв произвел материальный ущерб.

– Как?! – воскликнул Бранко.

– Мало того. Вы нарушили договор. Обещали взорвать сами, но потом зачем-то привлекли для этой цели перуанскую банду.

– Они меня чуть не убили! – воскликнул Бранко.

– Вот-вот, они тебя чуть не убили, они интерполовцев чуть не убили! – взорвался Перес. – А «чуть» не считается! Убивать надо! Убивать!

Синицын сник. Он понял, что денег не дадут.

Максим отложил кисть.

– Что будем делать, мистер Перес?

– Зови уж меня тогда Перес-сан, – улыбнулся Яша.

Он пронизывающе глянул на Бранко.

– Будешь работать на нас?

– Вы так спрашиваете, будто у меня есть выбор! – взвился Бранко. – Конечно, буду!

– То-то, – подобрел Перес.

Он отложил пистолет, снял шляпу и, поднявшись с кресла, взглянул на холст.

– М-да… Вы когда-нибудь раньше рисовали? – спросил он художников.

– Мы абстракционисты по легенде. Александр Маркович велел работать под Кандинского, – вызывающе сказал Максим.

– Морду вам набьют на Монмартре за такого Кандинского, – сказал Перес и вышел из комнаты.

Федор почесал подбородок.

– Чего ему не нравится? Похоже, Бранко? – спросил он старика.

Бранко взглянул на холст.

– На что?

– Не на что, а на кого. На Переса похоже?

– А кто такой Перес?

– Прости, забыл вас познакомить, – сказал Федор.

Перес вернулся в кабинет. Он нес картонный ящик из-под макарон, сгибаясь в три погибели под его тяжестью. Тяжело грохнул его на пол.

– Вот Перес, – представил главаря Федор.

– Очень приятно, – кивнул Бранко. – Что это? – указал он на коробку.

– Динамит, – лаконично ответил Перес.

Он запустил руку в коробку и извлек шашку динамита. Передал ее Синицыну. Бранко почтительно взвесил шашку на руке.

– На весь Интерпол хватит, – сказал Максим.

– Нет, доза на одного человека, – покачал головой Перес.

Бранко нагнулся и вытащил из коробки еще две шашки.

– Сообразительный! – похвалил Перес. – Возьми еще это. – Он указал на часовой механизм, напоминающий будильник с циферблатом и контактом для взрывателя. Рядом лежало устройство дистанционного управления с пластмассовой кнопкой, размерами с кофейное блюдечко. Перес не спеша завел будильник, поставил время, вставил контакт в динамитную шашку.

– Делается вот так, – пояснил он Бранко. – Выбирается удобное место, подкладывается заряд, рассчитывается время и…

– Ба-бах! – вскричал Бранко так внезапно и громко, что художники вздрогнули. – Все понял!

Перес несколько секунд смотрел на него безнадежным взглядом.

– Где вы учились, Синицын? – спросил он задумчиво.

– В высшей партийной школе, – ответил Бранко.

– Тогда действуйте.

Перес плюхнулся в кресло, наблюдая, как Бранко вновь укладывает шашки в коробку и пытается связать ее своим брючным ремнем.

– Куда вы ее собираетесь нести? – спросил Перес.

– В отель «Коммодор».

– Не надо. Сначала выследите, где они бывают, потом минируйте. «Коммодор» больше не трогайте. Эта штука разнесет отель на куски, а я не хочу ради двух ментов портить Париж.

– Значит, взрывать не в Париже? – не понял Бранко.

– Лучше всего в общественном туалете, – посоветовал Перес.

– Они туда не ходят. Туалеты платные, – подал голос Максим.

– Ну, я не знаю! Придумайте что-нибудь! Вы же исполнители. Я не могу заниматься мелочами. – Перес сделал знак рукой, давая понять, что сеанс окончен.

Взрывники, подхватив этюдники и динамит, поспешили на Монмартр.

Постепенно внимание публики переместилось к рингу, и Алексей смог немного передохнуть. Он осмотрелся по сторонам, увидел рядом с креслом, где он сидел, прислоненный к стене и уже никому не нужный флаг России.

Алексей подошел к флагу и снял полотнище с древка. Затем он завернулся в это полотнище, поскольку в зале было прохладно, а из одежды на Алексее – одни трусы. Увидев это, публика снова зааплодировала.

В таком виде, раскрашенный в государственные цвета, он явился в ложу прессы к друзьям, чтобы вместе понаблюдать за схватками.

– Алексей, ты бы знамя снял. Привлекаешь внимание, – посоветовал ему Вадим.

– И правильно, что привлекает, пусть знают наших! – возразила Ольга. – Носи знамя, Лешенька. Ты – финалист!

Самозваный финалист наконец вперился глазами в ринг и только тут понял, какое испытание ему предстоит.

Борцы, раскрашенные в боевые цвета, как индейцы, обращались друг с другом с такой неимоверной жестокостью, перед которой бледнели средневековые пытки. В начале схватки, как правило, они пытались задушить друг друга, обхватив своими ручищами шею противника. Однако шеи были крепкие, не задушишь. Затем борцы переходили к ударам. Наибольшей популярностью пользовался удар головой противника о собственное колено. Поверженных на пол соперников добивали, прыгая на них сверху всей тушей, стараясь смять, раздавить, размозжить. Туши были по полтора центнера в среднем. При ударе туши о тушу возникал леденящий сердце глухой звук отбиваемого мяса. Атлеты умело пользовались пружинящими канатами. Отталкиваясь от них, они неимоверно увеличивали силу удара. Было впечатление, что на ринге происходит побоище паровых молотов – с уханьем, скрежетом и лязгом.